Н.К.Рерих. Листы дневника т.3. Жизнь

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Жизнь

Говорил Маккиавелли: «Самое страшное в жизни — не заботы, не бедность, не горе, не болезнь, даже не смерть, а скука». Именно этого чудовища — скуки — у Вас и нет. Скучать некогда, — все время завалено трудом. Гла­за — на дозоре, энергия — в напряжении. Главное в том, что Ваша работа для Культуры не ржавеет. Годы пройдут, а все сделанное Вами не устареет. Человечество так туго воспринимает все культурные основы, что приходится твер­дить и твердить. Ужасы вульгарности, пошлости, жестоко­сти препятствуют прониканию к сердцу нравственных постулатов, и опять крепкие, терпеливые дятлы должны преодолевать кору безобразий. «Дятел носом тук да тук» — певали дети.

Дошла из Москвы запоздалая, грустная телеграмма — Б. К. перешел в лучший мир. Хотя мы после вести о тяжкой мозговой болезни имели мало надежды, но все же печально, что не исполнилось его последнее желание еще поработать вместе. Где останется архив? Посылаю Вам копию нашего письма, пожалуйста, перешлите Татьяне Григорьевне. Из ВОКСа Вы получаете сравнительно благополучно и быстро. Может быть, Ваша линия лучше. ТАСС недоумевает, куда деваются все мои статьи, им пересылаемые. Ни ответа, ни привета! И вернее всего — просто неразбериха. Но все же Вы получаете хоть какие-нибудь ответы. Значит, упорно твердите во благо Культуры.

Нам пишут: теперь Армагеддон окончен! Ничуть не бы­вало! Вернее сказать, к концу близится. Утро близко, но еще ночь. Роквел Кент прислал хорошее письмо, и я рад, что он наш друг. Думается, что и Норман Бел Геддес тоже дружественен. Хорошо, что и Ватсон с нами. Все, кто по­лучше — друзья. Жив ли Бурлюк? Неужели на путях АРКА он не замечался? Где Дерюжинский? Не слышно ли о Вер­надском? Ростовцев? Стравинский? Судейкин? Где-то Лаурвик? Он был в С.Франциско — жив ли? Трудно их всех проявить. Жива ли м-с Тер в Филадельфии? Славный она человек. Помните, она хотела сотрудничать, но как увидела Хорша, так в ужасе отскочила. Сказала: «Да ведь это пре­ступник!» Где же ползает преступная шайка с их покрови­телем? Прискорбно, что ползают мерзкие двуногие, живущие ложью и грабительством, и никакие конференции не смогут им растолковать об основах нравственности. Лишь культурные учреждения могут, как неумолчный колокол,  напоминать об истинных ценностях. Последствия Армагеддо­на будут сказываться  немалое время.

Пожалуйста, пошлите прилагаемое письмо Грабарю — адрес Вы имеете. Трудно понять, где могут теряться письма — потому пробую посылать всеми путями. Ваше последнее письмо было от 23 Марта. Неужели сроки полета опять удлинятся? Или не пропала ли Ваша очередная весть? Теперь все должно бы ускоряться и упрощаться, а между [тем] этого пока не заметно. Не было ли из ВОКСа сообщений за это время? Еще до войны я писал Щусеву об обмене выставками отсюда и оттуда. Ответа я не получил, но мое заказное письмо не вернулось, надо думать, дошло. ВОКС уже устроил выставку в Тегеране — значит, и здесь было бы возможно. В письмах помяните им о моем предложении. Ведь в свое время и первую американскую выставку я устраивал. Пусть у них в архиве сохранятся памятки о нашей культурной работе.

Газеты сообщают, что девушек-парашютисток, спущен­ных в Марселе, купали в вине и натирали сигарным пеп­лом, чтобы они приобрели запах французских девушек. «О темпора! О морес!»^[1] Постепенно попадаются сведения о художественных сокровищах, награбленных немцами. Были огромные экспертные грабительские организации. Так или иначе, а искусство признано сокровищем. Прислушивайтесь ко всему, что относится до ценностей искусства. Каждая крупица таких сведений должна быть сохранена. Непремен­но посмотрите бюллетень «Модерн Арт Музея» от Января 1945 № 3. Там найдете любопытнейшие отголоски париж­ской жизни. Надолго протянется художественная неразбери­ха, а искусство, как таковое, будет страдать. Жаль, не помню хорошее стихотворение А.К.Толстого: «Дружно греби­те во имя прекрасного против течения». Наконец, дошло Ваше хорошее письмо от 2 до 9 Апреля. Спасибо Вам за многие сведения — все это нужно знать. Спасибо Уйду за желание помочь в деле курсов русского языка. Чем шире оно образуется,  тем лучше. Удивителен список художников — ни системы, ни смысла. Когда же Айвазовский был историческим художником!? Да и многое другое! Злобность Ко­ненковых — не новость, уж такая их природа. Печально, если и у Вас письма идут целый год — вот так связь! Но продолжайте упорно во благо.

Сердечный привет всем друзьям.

 

 

1 июня 1945 г.

Публикуется впервые

 

 

Примечания

<< предыдущий параграф - оглавление - следующий параграф >>