02.08.1934 Е.И.Рерих Н.К. и Ю.Н. Рерихам
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
Е.И.Рерих – Н.К. и Ю.Н. Рерихам
2 августа 1934 г.
Вот уже две недели, как не имеем от Вас писем, родные мои. Писать много не буду, ибо не следует письмам залеживаться; итак, уже многие из ранее посланных придут в Ваше отсутствие. За эти две недели новостей не прибавилось. Об американских делах Вы уже знаете. Немного тревожит еще вопрос лоана, труден из-за больших процентов, потому окончательного решения еще не знаем. Вчера пришла телеграмма, что одна картина продана за шесть с половиной тысяч долларов, это неплохо; причем пять с половиной тысяч уже выплачены. Ответила, чтобы перевели пять тысяч в рупиях, ибо не уверена в долларе. Также пятьсот долларов употребили бы на немедленные нужды Европейского Центра. Ведь там подошли платеж за помещение и др. В свое время получила очень обеспокоенное письмо от Ле Пети. Думаю, что ты ничего не будешь иметь против такого распоряжения. Деньги лежат в Нью-Йорке. Мирон Тарасов на мое письмо к нему не ответил. Но я не убеждена, что он так легко отступит. Стурэ переслал мне еще одно письмо этого самозванца. Все-таки наглость его потрясающа! Он прямо устанавливает свою иерархию над ним. И тот попался на удочку и признал его авторитет, не запросив меня, ибо по письму видно, что он пересылал ему на просмотр свои ответы ученикам!! Поучения «сыночка» невежественны, но иногда не без талантливости. Конечно, после моего письма Стурэ оповестил всех своих корреспондентов о самозванстве Тарасова и, видимо, с особым удовольствием, о своем назначении как объединяющего звена всех Прибалтийских групп. Одно водительство я предоставила бы Тарасову с величайшим удовольствием – это твоим другом Бодянским. Между прочим, Тарасов раскусил, что за тип Бодянский, и написал ему «великолепно», уговаривая его принять и не противиться потоку кармы, ибо только так он очистит себя и облегчит дальнейшее – «полезай, кумэ, на дно!» Асеев тоже вдруг начал писать о своем недоверии к этому духовному советнику, но, конечно, по получении письма от Стурэ, хотя хочет дать мне понять, что сам явил распознание, но, имея все даты и числа писем, мне ясно, когда это распознание снизошло. Стурэ тоже, видно, умолчал, что он получил директивы от меня, а может быть, это мне лишь кажется. Ну да Бог с ними, отнесемся снисходительно к этим маленьким человеческим слабостям. На этой неделе получены письма от Асеева и его статья о мускусе и его значении на просмотр, что я уже сделала, а также письма от Стурэ, Клизовского и Иогансон. Там все еще не могут после мягкого водительства Феликса Денисовича освоиться с педантизмом Карла Ивановича. Беда в том, что все обуяны желанием водительства. Иогансон взывает о помощи. Но я хорошо помню отзывы о ней Феликса Денисовича, да и сами мы можем уже судить, что за все эти годы она ничем себя не проявила. Совершенно очевидно ее желание провести своего супруга во главу Общества, что, конечно, недопустимо, ибо это равнялось бы провалу. Общество это должно быть, прежде всего, латышским, и особенно сейчас, при сложившихся обстоятельствах в стране. Далее она, видимо, понимает, что она не может вести Единение Женщин, и предлагает себе заместительницу в лице Зенты Маурин, она, кажется, прекрасная лекторша, и, как пишет Иогансон, когда она читает, помещение всегда переполнено. Она, видимо, известная писательница. Если та примет, считаю, это будет удачно. Сама же Иогансон предлагает себя в секретари, и, как она пишет, она будет «Deus ex mashina»[1], то есть получать от меня Указания, и тем создаст себе привилегированное и менее ответственное положение, – это уже мое соображение. Сердце мое не очень лежит к чете Иогансон. Буду отвечать ей очень осторожно. Письмо ее полно инсинуаций на Карла Ивановича. К сожалению, симпатичный Рудзитис, видимо, из пугливых и не решается осветить мне истинное положение вещей и, как пишет Иогансон, поручает ей как женщине написать мне об этом. Но нужно очень тактично расследовать истину такого доверия Рудзитиса к Иогансон. Нет ли тут подтасовки? Конечно, я понимаю, что Карл Иванович не на высоте, но беда в том, что лучших нет. Клизовский тоже не доволен сложившимся положением вещей, но сам, умея компилировать книжечки, все же истинных основ Учения не понимает, это вижу из писем его, да и из писаний, присылаемых мне на просмотр. Не разбирается в доброкачественности материалов, которыми пользуется для книг. Владыка все время указывает на необходимость очищения сознания и заложения правильных Основ Учения. К сожалению, теософы постарались перевести книгу Ледбитера, между прочим, «Путь и Учителя». И вот теперь все наши группы зачитываются этим безвкусием, и даже наш милый Асеев, видимо, не может допустить, что личные описания Ледбитера и встречи с Махатмами – отъявленная ложь. Приходится раскрывать им эту ложь и вред подобных книг. По Указанию я дала программу Стурэ для организации групп, изучающих науки и искусства при Обществе, но он пока на это не зазвучал. Может быть, из-за летнего сезона и из-за временного военного положения в стране, затрудняющего всякие собрания, но, кажется, там уже полегчало. Буду настаивать на проведении этой программы. Не могу еще нащупать там группировки, к какой группе примыкает Рудзитис. Письма Рудзитиса довольно бесцветны.
Асеев переслал мне письмо Серафининой к нему, письмо милое, и я не откажусь переписываться с нею, о чем и написала ему. С Рудниковой, баронессой Икскуль по мужу, духовного контакта не произошло. Не жена ли она того Икскуля, о котором неодобрительно отзывался в свое время Феликс Денисович, а теперь пишет о его вредности в Америку и Ле Пети, не извещая о том меня? Если будешь писать этому Зверю, пожалуйста, укажи ему, чтобы он держал меня в курсе всего происходящего. Владыка так настаивает на этом. Теперь Асеев очень хорошо принял мою критику его статьи и просил разрешения поместить эти замечания, как «письмо с Гималаев» под моим именем в своем сборнике. Владыка указал поместить под полным именем. Также поместим твою статью «Черта Мира». Также исправила и добавила и его вторую статью. Очень странно, что на мое такое сердечное письмо к Дукшинской все еще не имею ответа. Также послала ей пять книг «Знамя Преподобного Сергия» и по одной книге «Сердце» и «Мир Огненный» и тоже не имею подтверждения о получении. В следующем письме к Асееву придется осторожно запросить, что случилось с ними. Такое молчание тем более странно после всех их восторженных писем в ответ на мое первое незначительное письмо.
Мои письма к Модре, надеюсь, подвинут понимание. Ведь время идет великое, и кармический поток приближается. Истинно, чудо у дверей. Чудо спасения. Ле Пети писал в Америку <...>[1] На этой неделе не имела от него писем и не знаю, как двигает он дело Пакта. Боюсь, что финансовая задержка привела его в полное расстройство и рамолисмент[1]. Также с книгой о Сибири[1] он не сумел придержаться условий. Ты, конечно, все это знаешь от Зины, со своей стороны я тоже написала ему о необходимости придерживаться первоначального условия и сметы, ибо иначе издатель может отказать субсидировать книгу, настолько превысившую смету.
Теперь о наших здесь делах. Все идет, как всегда, все завалены работой. Светуня занят своими плантациями и собиранием и приготовлением все новых и новых лекарств. Также написал очень неплохую вещицу. Горный водопад с отраженной в нем радугой. Маналы его все околели, не выдержали давления монсуна. Надо сказать, что монсун в этом году очень тяжел. На днях я тоже чувствовала себя еле живой. Но сейчас лучше, токи изменились. Живем очень, очень дружно; только наш управляющий все больше и больше опускается. Сезон фруктов в этом году будет еще хуже, ибо в Индии и Юнайтед Пр. сильная холера, уже пять тысяч смертей за короткое время. Надеются, что ее удастся локализовать. Лама работает с большим прохладцем. Если не ошибаюсь, лишь две трети всего диксионари[1] сделано. Очень ему здесь нравится. О мушкетерах ничего не слышим. Ман ничего не спрашивает. Недавно приезжала Асбо, говорила, что через года два они должны будут уехать из Лахуля.
3.VIII. Сегодня пришли книги, посланные Вами, но писем при них не было. Уже две недели не имеем вестей от Вас. Ну, надо садиться за другие письма. Я только и делаю, что пишу письма, и моя работа по «Тайной Доктрине» делается урывками, что меня очень огорчает, ибо все боюсь, что не успею выполнить все задания. Яруя посылает минутсы. На этом заседании я чувствовала себя очень плохо, но сейчас много лучше. Мускус и строфант опять подкрепили, так и дотяну. Берегите себя, мои родные, здоровье – самое главное. Достаточно ли у Вас мускуса и можно ли его достать на месте? Если нет, мы Вам вышлем. Сообщите. Обнимаю Вас, любимые мои.
Пришло письмо от Шклявера, прилагаю копию, неполную. Мое письмо к нему ушло до получения этого последнего известия о положении Пакта. Он пишет так неясно, и нельзя понять, кто сообщил ему о поездке Барту и отрицательных результатах. Не хочет ли он, как всегда, найти причину неуспеха исключительно в других... и успокоиться. Будем тревожить его.
Е.Р.
Примечания
