07.09.1936 Ю.Н.Рерих З.Г.Лихтман
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
Ю.Н.Рерих – З.Г.Лихтман
7 сентября 1936 г. Наггар
Дорогой Друг.
Получили Ваши письма от 13 авг[уста], в которых была приписка касательно моих книг. 55 долл[аров] Вам уже посланы, и остающиеся 25 долл[аров] высылаю. Очень признателен Фосдику, что одолжил 20 долл[аров] на пересылку. Прошу сообщить мне день прибытия ящиков в Карачи. Очень надеюсь, что ящики содержат исключительно книги, а не случайные предметы обихода, за которые придется платить здесь пошлину. Удалось ли Вам найти в моей файль бумагу на выезд, данную нашей экспедиции в Монголии? Послана ли она письмом или же положена в ящик? Если в ящик, то прошу сообщить, с чем ее уложили.
Прискорбно, что наши адвокаты и советники все еще не усвоили невозможность приезда в настоящее время по целому ряду причин. Уже не говоря о главной причине (Указание), имеется достаточно много других причин. Ведь все заявления, что даже возможные осложнения по приезде послужат на пользу, не могут быть приняты во внимание. Об этом можно еще было говорить при наличии очень чуткого общественного мнения. Но за последнее время на нашем деле и на многих других мы видим, что в стране общественного мнения нет. Вы сами видели, что в газетах можно писать черт знает что, а опровергать или восстанавливать истину нельзя. Вам говорят, что за статью о погроме Часовни Вы можете быть арестованы, а никто не собирается арестовать лиц, повинных в помещении клеветы в прошлом январе. Культурное учреждение уничтожается, и никто не подымает даже пальца в защиту, если не считать наших близких друзей, как-то: Фосдика, Стокса и Косгрева. Ведь даже в подъяремной России люди еще выражают свое мнение, когда дело идет об изменениях в фасадах исторических зданий (недавно сам читал в «Красн[оармейской] Газете»[1] протесты против предполагавшегося снятия императорских вензелей с Музея Императора Александра III в СПб.). Если эти вещи возможны там, то мы вправе были ожидать такого же отношения в свободной и культурной Америке. Но этого не случилось, и, значит, на все заявления об общественном мнении мы будем отвечать: «Дудки, не проведете». Вспомним Линдберга и его недавнее бегство в Европу. Кажется, его еще обругали, но сильных защитников не нашлось. Ведь мы иностранцы, наши базы в Старом Свете, и Америка явилась только эпизодом в жизни Н.К.
Н.К. стоит во главе многих групп в Европе и в Азии, и его последователи не имеют права рисковать его именем, зная состояние американского суда и некоторые особенности страны. Происшедшее в Н[ью]-Й[орке] вызывает глубокое возмущение в Европе и Азии, и мы получаем много писем с осуждением деятельности нью-йоркского трио. Письма эти далеко не всегда от близких друзей, но являются отражением мнения массы, чего в Америке мы не видим. Да что писать Вам об этом. Вы ведь это сами знаете и не раз писали в Ваших письмах о состоянии маразма, охватившего страну. Победа будет, и новое прекрасное строительство идет. Но о чем же говорить, когда не понимается положение: с одной стороны мировая величина, а с другой – маленький брокер, стремящийся всеми средствами превратить общественное учреждение в личную вотчину. Настало время американским культурным деятелям встать на защиту. Но приезд Н.К. не имеет никакого отношения к этому, ибо не будет же Н.К. агитировать в свою пользу. Шлю сердечный привет С[офье] М[ихайловне], Ав[ираху]. Душевно Ваш,
Ю.Р.
Примечания
