10.05.1937 Рихард Рудзитис Елене и Николаю Рерих
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
Рихард Рудзитис Елене и Николаю Рерих
Рига, 10 мая 1937 г.
Дорогие и сердечноуважаемые
Елена Ивановна и Николай Константинович!
Несколько дней тому назад я получил письмо от Владимира Анатольевича с подробным планом присылки картин. Не могу выразить, как это известие поразило и возрадовало. Этот великий Дар Сердца принесёт Свет не только Латвии, но и многим смежным странам. Магнетизм этого Света Прекрасного почувствует и Швеция. Сознаю, что эта Радость удвоит нашу ответственность. Также и деятельность нашего Общества расширится многократно. Мы надеемся в будущем привлечь к более тесному сотрудничеству с нами культурных деятелей. Сборник в память Феликса Денисовича и собирание подписей под нашим меморандумом некоторых из них уже снова сблизили с нами.
Надзор над залом и комнатами в помещении нашего Общества мы передали члену Абрамовичу, который проживает там же. Эти комнаты теперь обыкновенно держатся закрытыми и отпираются лишь под его непосредственным надзором. В последнее время мы устроили особую комнату для студии (раньше для этой цели был предоставлен зал): там находится пианино для обучающихся музыке и для музыкально-вокальной секции, там же два наших члена и рисуют. Можно ли им разрешить снимать копии с некоторых картин Н.К. для наших же членов, или же лучше это разрешать лишь в исключительных случаях, как мы до сих пор делали? Конечно, копии с оригиналов без Вашего разрешения мы не будем разрешать распространять.
Наша драматическая студия под руководством нашего члена актрисы Эмилии Виестур недавно сыграла детскую пацифистическую пьесу, сочинённую членом нашей старшей группы г-жой К.Драудзинь. Конечно, у нас ещё недостаток в первоклассных артистах. У нас всегда был спорный вопрос, в каком размере в эту студию привлечь не членов. Приходится всегда опасаться диссонансов, которые могут быть внесены вместе с чужими.
У нас была также попытка организовать свой оркестр. Но осенью, кажется, придётся всё переорганизовать на новых началах.
J.Montvydiene мне пишет, что наш совместный меморандум для Балтийской конференции ей удалось передать лишь 5 мая, и притом не самому Лазорайтису, но вице-министру иностранных дел, который относился довольно сдержанно к Пакту. Вот что пишет сама Montvydiene: «Лишь сегодня принял нас, к сожалению, не министр, а вице-министр. Беседовали больше получаса. Обещал всё изложить министру. Конференция намечается не раньше конца июня. Придётся долго ждать результатов. Благоприятные обещания были довольно сдержанные. Сказал, что наш министр может предложить вопрос о Пакте, но принять на обсуждение зависит от вашего и эстонского министров». Все министры иностранных дел теперь уехали на коронацию английского короля и вернутся, должно быть, не раньше июня. Я познакомился также с Вашим письмом к К.Валковскому и с Вашей телеграммой Шкляверу.
Как я уже писал Вам, наш член Я.Блюменталь поехал в Ковно 25 апреля. Приведу Вам здесь выдержки из его доклада нам, чтобы Вы сами могли познакомиться с его впечатлениями.
«Случайно мой приезд совпал с выборами нового правления, и я имел возможность таким образом познакомиться со всеми членами Общества и провести весь этот день вместе в сердечной обстановке. Собираются у члена Глямжи в небольшой квартире, он, кажется, единственный из членов, который имеет подходящую квартиру. К часу дня, когда было назначено годовое общее собрание, помещение уже было переполнено, так что буквально места свободного не было. Торжественным молчанием было открыто собрание с мыслью “Чтобы миру хорошо было”[1]. Этот момент глубоко запал мне в душу. Человек 30 народу, которых первый раз вижу, а между тем чувствую, что эти люди мне бесконечно близкие – родные – самые лучшие мои друзья, которые так же и меня принимают, и казалось мне, будто мы так уже много-много лет сидели и вместе наполнялись мыслями об общем благе.
...После выборов, между прочим, обсудили вопрос о созыве конференции в Литве, но потом решили этот вопрос отложить до первой встречи членов правления Литовского и Латвийского обществ.
По случаю годового общего собрания было уже заранее решено посадить в саду у Глямжи дуб, и вот, пользуясь случаем, что к ним приехала их мама[1] д-р Серафинене, просили её быть крёстной матерью, а меня, как гостя из Риги, – крёстным отцом. По предложению крёстных, дуб назвали дубом Единения и посадили его в торжественной обстановке. Дуб был посажен в день, когда, без общего годового собрания, Литовским обществом был подписан меморандум для предложения Балтийской конференции. После официальной части собрания члены долго не расходились, обсуждали всевозможные вопросы и в такой беседе засиделись до поздней ночи.
Скажу несколько слов о молодой художнице Тарабильде. Её муж показал мне маленькую коробку с маленькими букашками, червяками, кузнечиками и пр., сделанными ею из дерева простым домашним ножом, в возрасте 9 лет, когда она была пастушкой и жила со своими родными. А когда знаешь теперешнюю обстановку, в которой приходится художнице работать, тогда проникаешься ещё большим уважением к этим людям и их произведениям. Живут чуть ли не в одной комнате с тремя детьми, там и мастерская, и спальня, и столовая, и зарабатывают только тем, что создают их руки».
Получил продолжение манускрипта Т. Д. Набрана уже порядочная часть II тома, но в цензуру дадим в четверг, 13 мая, лишь 5 отпечатанных листов. Нам важно лишь получить удостоверение о том, что работа начата. Прилагаю при сём газетную вырезку об авторском праве. Конечно, по этой краткой газетной заметке трудно судить, надо будет познакомиться со всем законопроектом.
Прилагаю также заметку о меморандуме. В латышской газете обещали поместить, но не поместили, притом обещал тот самый редактор, который был среди подписавших наше обращение. Просто надо удивляться психологии редакторов!!
Завтра, 11 мая, у нас официальный вечер в память Феликса Денисовича. Разослано около 140 приглашений. Проф. П.Юревич прочтёт реферат О силе и бессилии идей, кроме того, будут выступать известные артисты. Вечер откроем нашим введением о Феликсе Денисовиче.
Прилагаю при сём снимки в День Владыки. Эти снимки храню лишь в нашем архиве-сокровищнице.
Зенкевич прислал мне Образ Христа. Он так прекрасен, что я хотел бы спросить Вас – является ли он отображением какой-нибудь картины, или он имеет более аутентичное значение?
В первом томе Т. Д., на 565-й стр. напечатано: «Четыре экзотерические Кумары суть Санаткумара, Сананда, Санака и Санатана; и трое эзотерические – Сана, Капила и Санатсудждана». В манускрипте в начале было «Четыре эзотерические...», но мы считали это опечаткой, так как в английском и немецком текстах было напечатано: «экзот...». Но как такое разделение понять? Понять ли это в том смысле, что первые Четыре исполняют более экзотерическую роль в управлении этим миром?
В прошлом году к нам заезжал и читал реферат о Тибете какой-то Иллион, проведший год в Тибете, вегетарианец, человек духовный, который недавно выпустил книгу на немецком языке о Тибете[1]1. Он рассказывал, между прочим, что в Тибете в пещерах живут отшельники, возрастом в несколько сот лет, но с виду совсем молодые. В Чаше Востока тоже говорится о подземных пещерах у Лхасы и т. д. Имеют ли они прямую связь с Белым Братством? Иллион рассказывал также о том громадном различии, которое в Тибете существует между всей массой приверженцев ламаизма и отдельными духовными единицами. Наконец, на запрос одного члена, он сказал, что Сен-Жермен всё ещё не умер (?) и проживает в настоящее время в Америке.
Желаю Вам всего самого сердечного и радостного.
Искренне преданный Вам,
Р. Рудзитис
Мы послали Вам один цензурный экз. Т. Д. В следующих экземплярах будут заменены несколько страниц, перепечатанных из-за ошибок, далее, к концу, будет приклеен листик с опечатками.
На Троицу часть нашего правления (Валковский, Г.Лукин, Клизовский и я) вместе с Блюменталем едет в гости к литовскому правлению. Нас повезёт Блюменталь на машине.
_______
Примечания
