24.12.1940 (Письма Е.И.Рерих в Америку т.2)
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
24.XII.40.
Родная Зиночка, вчера получили два письма от 7-го и 10-го нояб[ря], а сегодня дошли и две книги “Аум”. Радость была большая. Видимость книги превосходна, но особенно приветствую четкость печати. Спасибо Вам, родные, проявившим и труд, и заботу о выходе столь нужной книги. Значение выхода этой книги велико. Но, как говорит В[ладыка], еще было бы лучше, если бы книга эта вышла в 38-ом году. Но сами знаете, сколько всяких трудностей пришлось преобороть, чтобы книга эта вышла в свет.
Выход этой книги имеет также то значение, что, вопреки нашептываниям клеветников, она ярко свидетельствует о непрекращающемся Источнике Учения. Ведь клеветникам-апостатам так хотелось бы дать всем понять, что книги прекратились с их отходом. Книга эта — большой козырь в Ваших руках, храните его и старайтесь шире распространить книгу. Сколько экземпляров было дано Стоу? Ведь он, кажется, сделал большой взнос. Следует послать по одному экземпляру Брэгдону и Сане Муромц[евой]. Неплохо было бы, если кто-либо послал эту книгу и апостатам в назидание. Воображаю их негодование!
Сейчас пришла телеграмма от Катрин. Доктора советуют ей удалить желчный пузырь и заодно аппендикс, ручаются, что она будет прекрасно чувствовать себя после операции. Нас это очень огорчило, хотя мы давно знали, что печень ее далеко не в удовлетворительном состоянии. Посоветовавшись с В[еликим] В[ладыкой], мы протелеграфировали ей, что операция возможна и что сама она будет охранена. Зная ее серьезное недомогание, мы избегали слишком обременять ее всякими указаниями. Да, Рок давно была указана как вреднейшая личность. Писать Стоу мы не можем, ибо на несколько писем не имеем ответа, неужели они не доходили до него? Приходится воздерживаться от каких-либо советов ему. Но думаю, что теперь, после выхода книги, если бы Зиночка сама повидала его и сердечно поговорила с ним обо всем положении, он лучше усвоил бы многое.
Относительно дела Джаксона мы телеграфировали Вам и сообщили наши предложения. Совет остается все тот же — тянуть все дела насколько возможно, не заканчивать их и прерывать, когда надо, давность, чтобы оставалась возможность снова начать их. Относительно дела манускриптов, мы в конце ноября или же в начале декабря телеграфировали Катрин, чтобы она тоже не подымала его сейчас, но держала бы его насколько возможно in suspension. И сейчас на ее запрос об этом деле и необходимости моей evidence мы пояснили ей письмом, что evidence эта была готова, но осталась без подписи местного магистрата, ибо Плаут допустил какие-то неправильности в формальностях, и бумаги его были возвращены ему пенджабским правительством. С тех пор, к нашему удивлению, мы ничего о них не слышали. Но ввиду многих новых обстоятельств Совет — не начинать сейчас этого дела, но отложить насколько возможно и никаких экзаменовок-допросов черной не производить. Надеюсь, что адвокат поймет и сумеет выполнить это наше желание. Самое верное дело в руках бездарных или беспринципных адвокатов может быть проиграно, потому лучше воздержаться в этом случае от их услуг, пока не явится возможность получить яркого и сильного защитника.
Теперь с особою радостью спешу сообщить моей Зиночке, что В[еликий] В[ладыка] утверждает ее ловить момент трудного условия для мошенников. Потому нужно прислушиваться ко всему происходящему на периферии деятельности этих мошенников. Может явиться новая возможность выявить их истинный лик, ибо В[еликий] В[ладыка] сам будет являть много действий в Ам[ерике]. Мошенники не охранены своим главным покровителем, ибо он имеет много грозных и решительных битв, а местный покровитель их может сам оказаться на одной скамье с ними. Давно было Указано о раскрытии мошенничества и что это поможет и нашим делам. Утраченное вернется. Итак, наш Верный Страж усилит свой дозор. Но в этом и Трудный Человечек мог бы очень помочь, у нее много знакомых, через которых она могла бы услышать многое. Итак, явим новую охрану делам. Время грозное скоро будет явлено мошенникам. Грозная мера наказания будет явлена, мерзавцы будут ярко выявлены. Сердце полно торжественной радости, ибо высшая справедливость будет явлена. Употребите эти месяцы на дозор. Многое можете услышать. Вознесение бывает перед падением.
Знаем об успехе выставки Святослава в Америке. Он серьезно собирается ехать в Америку. Также имели известие, что Мэри думает ехать на родину в 42-ом году. Пожелаем всякого успеха выставке Святослава в Чикаго. Нас это известие очень порадовало.
Следующая книга, назначенная к выходу, — “Community”. Размером она в половину “Аум”. Когда есть свободное время, займитесь исправлением ее перевода. Ведь Вам было послано две версии перевода. Доверяю исправление перевода Зиночке и Дедлею. Посылать мне исправленные страницы сейчас немыслимо, потому в случае недоумения можно посоветоваться с Форманом, он недурно понимает русск[ий] язык. Хотелось бы, чтобы книга эта вышла никак не позже начала 42-го года. Может быть, можно будет собрать средства на это предварительной подпиской. Думаю, что друзья охотно откликнутся ввиду успеха “Аум”. В[еликий] В[ладыка] говорит, что будет и второе издание “Аум”.
Очень рада, что Зиночка нашла у себя недостающие параграфы из “Надземного”. Жаль только из-за этой якобы пропажи пришлось приостановить дальнейшую посылку, а сейчас не знаю, как смогу дослать следующие страницы. Может быть, удастся получить особое разрешение.
Последнее письмо Зиночки со статьей о Серове дошло до нас через четыре месяца, а другое, со статьями Н.К., видимо, пропало.
Итак, будем радоваться уже близким подвижкам в наших делах. Пусть Зиночка хранит это для себя.
Из “Надземного” придется изъять все параграфы, касающиеся жизни Великого Путника, и еще некоторые другие. Нумерацию оставим, но вместо содержания поставим точки. Но печатать ее еще рано. Нужно готовить “Community”.
Шлем привет молодым друзьям. Пусть продолжают хранить свой энтузиазм, ибо лишь энтузиазмом слагались великие дела. Пусть выпишут себе из Учения все, что Сказано о преданности и устремленности, и часто перечитывают эти строки. Преданность и устремленность — два величайших рычага. Но тоже пусть не забудут отметить себе и ужас сомнения, и все его последствия. Пусть научатся любить Учение без каких-либо ожиданий особых благ и облегчений на жизненном пути. Лишь ничтожности имеют легкий путь. Жизнь, богатая испытаниями, несущими расширение сознания, должна быть приветствована, ибо это и есть кратчайший путь к высокому Сотрудничеству. Если в истории мы отберем труднейшие жизни, будьте уверены, что эти подвиги совершались Великими Братьями Человечества. Если хотят, пусть назовут свою группу “Roerich Center”. Сейчас мы совершенно отрезаны от всех наших корреспондентов. По-прежнему не имеем никаких сведений ни из Парижа, ни из других мест. Если будете писать Гаральду, сообщите ему, что с июня не имели ничего от них, кроме одной телеграммы о возможной ликвидации их общества.
Не может ли Зиночка узнать, получил ли Гартнер, муж Клайд, том моих писем? Также и Саночка должна была получить оба тома, но она никогда не извещает меня о получении ею книг вообще. Может быть Зиночка спросит ее. На днях будем писать ей, давно ничего не имеем от них. Живется им, вероятно, нелегко, ведь годы И[льи] Эм[мануиловича] не малы. Как здоровье Соф[ьи] Мих[айловны]? Как она радуется, должно быть, счастью Зиночки! Пусть Зиночка не тревожится о своей руке, но, конечно, нужна бережность. Принимала ли Зиночка нукс-вомику, мне она очень помогает, ибо это средство сильно укрепляет нервную систему. Сейчас Н.К. немного лучше, но все еще на диете и очень похудел. У меня же установились хронические перебои сердца, и тоже сижу на трудной диете. Есть я не хочу и могу обходиться ничтожным количеством пищи, но я лишена всякой влаги, ни чая, ни воды, только теплое молоко, а жажда сейчас велика, да и молока ограниченное количество, не больше двух чашек в день. Но должна признаться, что чувствую себя немного крепче. Много помогает и погода, у нас наступили холода, в комнате не больше семи градусов Цельсия. Итак, родные наши, берегите здоровье и любите друг друга. Шлю Вам всю любовь и веру в Вас. Дойдем до сужденного будущего.
Всем сердцем,
Е. Рерих.
Очень прошу переслать по одной книге “Аум” миссис Алис Вэйли, она больше других способствовала распространению книг.
