Н.К.Рерих. Листы дневника т.3. Репин

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Репин

В дни блистательных побед нашей Родины, в дни восста­новительного строения, в дни новых великих достижений на­родов Союза приходит весть о чествовании столетия со дня рождения нашего славного художника Репина. Народы Союза воздают честь великому мастеру повсеместно, тем вписывают прекрасную страницу русской Культуры.

Каждому из нас от малых лет имя Репина было драго­ценно. Каждая подробность его творчества любовно обсужда­лась и запоминалась. Стасов значительно поднимал палец и внушительно твердил: «Гаршин — для сына Грозного». Не бы­ло дома, где бы не было воспроизведений картин Ильи Ефи­мовича. Это были не случайные гости, но народная гордость хранила бережно эти вехи жизни народа русского. «Бурлаки», «Не ждали», «Крестный ход», «Грозный», «Царевна Софья», «Запорожцы» — целый ряд творений, и каждое из них пере­ворачивает страницу истории русского искусства. И сама творческая жизнь мастера, его уменье трудиться не покладая рук, его уход в Пенаты, его вегетарианство, его писания — все это необычное и крупное дает яркий облик великого ху­дожника. Толстой говорил: «Не могу молчать». Так же и Ре­пин не мог молчать и брался за перо, чтобы сказать на общую пользу. Портреты Репина составляли целую историче­скую галерею.

Жаль, что в Париже остался превосходный карандашный портрет молодого Серова. Надеюсь, он сохранился, а хотелось бы иметь его здесь, в Гималаях. Много встреч было с Ильей Ефимовичем. Первая была в его мастерской у Калинкина мо­ста. Повез показать ему эскизы и этюды. Ласковый мастер сказал многое доброе. В Академии шептали: «Сам Репин здесь». И вот в этом «сам» звучало высшее уважение.

Репиным была отображена атмосфера дома Толстого, и тоже сам великий глубоко говорил о Репине, когда Стасов и Римский-Корсаков свезли меня после моего «Гонца». Толстой спрашивал: «А Репин одобрил?» Хотел Илья Ефимович, чтобы я был в его мастерской, и Матэ передал мне об этом.

Не только в Академии, но и в Обществе Поощрения Ху­дожеств мы постоянно встречались. И опять пробегал шепот: «Сегодня доставили репинскую картину!» И бежали смотреть. Все чуяли нечто значительное. Когда-то на улицах Питера можно было встретить Пушкина и Гоголя, а теперь кивали друг другу: «Смотри, вон проехал Репин!» Когда пронеслась весть, что рука дикого вандала изрезала «Грозного», какое всеобщее негодование вспыхнуло! Конечно, всюду имеются вандалы. Итальянцы жгли Леонардо. В Лондоне английская рука изуродовала картину Сарджента, в Париже француз из­резал Милле. Теперь немцы выказали зверский вандализм, уничтожая русские сокровища. Еще недалеко ушли люди от зверя.

Как прекрасно, что трудовые народы Союза почтили па­мять великого творца! Почтили не только официально, но сердечно. Состав Комитета свидетельствует, как дружно со­шлись лучшие художники и писатели, чтобы еще раз поклониться нашему великому русскому мастеру. Говорили, что Пенаты разрушены финнами и немцами. Отвратительны та­кие злобные, бессмысленные разрушения. Но русский народ создаст новые нерушимые пенаты.

В Гималаях сегодня мы побеседуем о Репине, помянем добром, скажем: слава великому художнику! Слава великому народу, хранящему свое культурное достояние!

 

 

4 августа 1944 г.

«Наш  современник»,   1967,   №7 (Было  опубликовано  с  сокращениями)

 

<< предыдущий параграф - оглавление - следующий параграф >>