Н.К.Рерих. Листы дневника т.3. Театр

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Театр

К участию в театре потянул Дягилев. «Половецкий Стан» в 1906 году в Париже дал отличные отзывы. Помню, как сильно написал Жак Бенар. Затем произошел «Шатер Грозного» для «Псковитянки» и «Сеча при Керженце» — для симфонической картины «Китеж»; одновременно Бакст делал «Шехеразаду». Помню, как изумился Дягилев, увидав, что мы оба, сами того не зная, сочиняли в красных и зеленых тонах. Тогда же Серов писал тоже для Дягилева занавес — неизвестно, где сейчас остались оба эти панно. Съели ли их мыши или же они подмокли где-нибудь и их разрезали на тряпки — всяко бывает. В Лондоне в 1919 году я видел «Половецкий Стан» в таком потертом виде, что с трудом мог узнать первоначальный колорит. На небе зияла огром­ная заплата. Когда же я спросил, что такое случилось, мне спокойно ответили. «В Мадриде прорвали, там сцена была меньше».

Потом пошло: «Снегурочка», «Валькирия», «Три Волхва», «Фуэнте Овехуна», «Игорь», «Салтан», «Садко», «Весна Священная», «Сестра Беатриса». В Художественном театре «Пер Гюнт». Для Свободного театра были готовы эскизы для «Принцессы Мален». Марджанов очень мечтал об этой поста­новке. Бенуа хвалил эскизы, но в театре начались какие-то местные передряги, и предстояло закрытие антрепризы. Марджанов шепнул: «Лучше заберите эскизы, как бы не пропа­ли». На том и кончилось. Сейчас серия «Принцессы Мален» разбежалась широко. Кроме русских собраний, отдельные ча­сти имеются в Атенеуме (Гельсингфорс), в Риксмузее (в Сто­кгольме), в Париже и в Америке. Так же широко разбросало и серию «Пер Гюнта». Особенно помню эту постановку, ибо тогда впервые пришлось встретиться со Станиславским и Немировичем-Данченко, и эти встречи остались среди лучших воспоминаний. А сегодня читаем о смерти Станиславского — еще одна большая страница перевернута.

«Нунст унд Декорацион» назвал мои вагнеровские эскизы лучшими среди интерпретаций Вагнера. Не забудется и скан­дал, происшедший в Париже в 1913 году при первой постанов­ке «Весны Священной». С самого поднятия занавеса какие-то «джентльмены» вынимали свистки и завывали так, что даже музыка была слышна с трудом. Бросалось в глаза, что свистки были принесены заблаговременно, и свист и гам начинались с увертюры, — значит, все было припасено заранее.

 

 

Публикуется впервые

 

<< предыдущий параграф - оглавление - следующий параграф >>