| {{{1}}} Кто уверяет о своей преданности реальному и достоверному, тот должен особенно приветствовать распознавание действительности. Не притворное заикание перед методом признанного авторитета, но борение и горение исканий действительности. Именно, неудержно, именно, неизменно в ярости устремления, когда высокая гора, как маленький холм, не закрывает пространства.
|
| Среди взлетов научаемся великому дару терпения. Сияющее, творческое терпение не походит на мутный плащ непротивления злу. Как неудачные рыбаки, сидят согбенные непротивленцы. Их ставка на длину нити пряжи не может обуздать танец стихий. Творческое терпение знает ключи Нового Мира, потому терпение творит мощь и с каждым часом действительности напрягается.
|
| Непротивление подобно долго открытому флакону благовоний, но творческое терпение, как старое вино затворенное.
|
| Следите за напряженностью творчества в каждом социальном построении. Верно то построение, где окрыляется разнообразное творчество. Если творчеству тягостно, это верный знак ошибки в построении. Этим ошибкам не давайте гнездиться. Зовите каменщиков, перекладывайте стены, пока песнь не зазвучит свободно.
|
| Старая легенда говорит: с дальнего мира пришел посланец, чтобы дать людям равенство, братство и радость. Люди давно забыли песни и омертвились ненавистью.
|
| Посланец изгонял темноту и тесноту, поражал заразу и строил радостный труд. Утихла ненависть, и меч посланца остался на стене. Но все были молчаливы и не умели запеть. Тогда посланец собрал маленьких детей и увел их в лес и сказал: «Ваши цветы, ваши ручьи, ваши деревья. Никто не пошел за нами, я отдохну, а вы наполнитесь радостью.» Так начались робкие прогулки по лесу. Наконец, самый маленький остановился на поляне и засмотрелся на луч Солнца. Тогда желтая иволга начала свой призыв. За нею малыш зашептал и скоро радостно зазвенел: «Наше Солнце!» Вереницей вернулись дети на поляну и зазвучал новый гимн Свету. Посланец сказал: «Люди запели, настал срок».
|
