02.01.1946 (Письма Н.К.Рерих в Америку)

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Информация о письме
Дата : 02.01.1946 Издание: Сфера

2.I.46

Родные наши,

Горы разукрасились снегами, так все красиво, что не понять, зачем люди оскверняют свое достояние. Давайте так сделаем, чтобы в каждом письме было что-нибудь радостное. Вот в Вашем описании собрания 17-го ноября была радость. Инге прислала тоже радостное описание, и мы радовались, как сердечно она описывала деятельность Зины. Даже в напряженное время можно усматривать радость. Да, да, давайте устроим в каждом письме рассадник радости. Знаем, что на льду цветы не растут, пусть же лед растает под сердечным теплом. Самые “неразрешимые” проблемы просветляются радостью. Помню, в С[ан]-Франциско было и парадно, и почтительно, и все же безысходно. Три раза ходил смотреть “Мушкетеров”. Думал, коли они обернулись, то и на нашей улице будет праздник. И был праздник! Радость – добрый магнит. И письмо Ильи тоже очень хорошее. Он понимает задачи Знамени Мира, именно теперь, когда многие ищут решение мировых задач. А что же может быть реальнее, нежели разумно понятая и примененная Культура? Пусть будет у сотрудников доброе сознание – если кто что сделал, значит, он действовал по способности и по местным условиям.

Только что начал очередное письмо, как пришло письмо от Амторга, копию его Вам прилагаю, также как и копию моего письма к Гусеву для Вашего полного ознакомления с этим многозначительным известием. Как видите, Вам придется созвониться и повидаться с Гусевым. И, конечно, это свидание будет началом хорошей дружбы. Вы понимаете, как заботливо и благожелательно нужно осведомить Гусева о том, что дело с картинами осложнено агрессией и захватничеством Хорша, который нарушил доверие наше и большинство trustees. Не следует говорить, что картины эти невозможно приобрести, – пусть этот вопрос остается открытым. Действительно, ведь мы и сами не знаем, как обернулось бы дело с декларацией 1929-го года. Весьма возможно, что Хорш примет при помощи “покровителя” такие злостные меры, что самые благие намерения декларации могут быть опрокинуты. Естественно, Вам придется осветить захватническую деятельность Хорша. Конечно, Вы не будете вдаваться в чрезмерные подробности, чтобы не затемнить главное, а именно желание Комитета по делам искусства иметь картины для музеев СССР. Вы знаете, как люди быстро устают от подробностей неблизкого дела и разочаровываются.

Между тем Вы видите из моего письма Гусеву, насколько я сочувствую желаниям Комитета по делам искусства. Вы скажете также, что для охраны этих картин существует особая корпорация, в которой Вы и друзья принимаете участие. Которую Хорш пытается обойти. Теперь из конца письма Амторга можно видеть, что Комитет по делам искусства интересуется не только этими [картинами], но и вообще моим искусством, поэтому я сообщаю Гусеву, что у нас здесь, в Гималаях, находится большая коллекция моих картин, упоминание о которых Вы найдете в копии моего письма. Имейте в виду, что это обстоятельство чрезвычайно важно и должно быть доведено до прекрасного заключения. Действительно, было бы прискорбно, если бы здешние картины распылились по чужим землям, а не сделались бы достоянием русского народа. Также Вы обратите внимание на заключительные слова моего письма о готовности служения на Родине, и со своей стороны подкрепите их известными Вам формулами о моей любви к Родине. Может быть, будет уместно и дать ему список статьи из сборника “Мысль”, которая у Вас имеется. Если бы явился интерес к моей семье, то следовало бы упомянуть о Юрии и его необычном знании восточных языков и огромном историческом труде “О народах Средней Азии”, который он не может закончить здесь из-за недостатка материалов, и в этом Родина могла бы прийти ему навстречу – ехать он всегда готов. Также, наверно, будет речь и о таланте Святослава, который сейчас является, несомненно, лучшим портретистом. Видите, какое важное обстоятельство надвинулось. И Вы чуете, с каким нетерпением мы будем ждать последующего. Главное, следует подчеркнуть в беседе значительность и красоту последних здешних картин, которую так оценивают здешние критики и музеи; а также и наше постоянное желание работать на Родине.

Вот какими важными обстоятельствами начинается 1946-й год. Пусть он окажется годом благого строительства. Привет друзьям – посылаем это письмо вне очереди для ускорения. По получении этого письма немедленно созвонитесь с Гусевым, и надо думать, что он уже получит мое письмо одновременно.

Надеемся, что здоровье нашего милого Дедлея улучшилось, посылали ему наши лучшие мысли.

Духом с Вами,

Н.Рерих.

Прилагаю 28-ую страницу “Banner of Peace” в исправленном виде, замените прежнюю. Хочется показать, что Знамя [Мира] и теперь не забыто. Думается, что Катрин даст на портрет Спенсера и на улучшение издания, – ведь памятка не должна быть мизерной. Люди не ценят слишком жидкую брошюрку.

Копия^[1]

Торговая корпорация Амторг

210 Madison Avenue, New York 16, N.Y.

7 декабря 1945 г.

Г-ну Николаю Рериху

Наггар, Кулу, Пенджаб, Индия

Уважаемый г-н Рерих.

Художественный комитет Советского Союза в Москве заинтересован Вашими картинами, находящимися в настоящее время в коллекции мистера Хорша из Нью-Йорка.

Комитет попросил нас узнать о возможности покупки всей коллекции. Мы были бы очень признательны, если Вы сообщите нам о Вашем мнении по вопросу покупки Ваших картин Художественным комитетом СССР для советских музеев.

Надеемся на ответ и остаемся

искренне Вашими,

Торговая корпорация Амторг.

А.Гусев,

отдел искусства и ручных работ.