12.04.1938 Е.И.Рерих Е.Я.Драудзинь
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
Е.И.Рерих – Е.Я.Драудзинь
12 апреля 1938 г.
Дорогая и родная Екатерина Яковлевна, очень обрадовало меня Ваше письмо, проникнутое такой сердечной заботой об Обществе и нашем молодом друге, о котором и наше сердце сильно тревожится. Ценю все Вами сообщенное и разделяю высказанные Вами соображения и опасения.
Да, нашему молодому другу необходимо проявить особую осмотрительность и осторожность. Вы правильно пишете, что вражеская сила только отбита, но не обессилена. В таком же духе писали ему и мы. Неоднократно просили мы его беречь свои силы и сократить прием больных. Также в моем общем письме от 17 марта к Р.Я. и Гаральду я уже намекала о необходимости применения лабораторных исследований при каждом мало-мальски серьезном заболевании. Также ввиду того что среди приходящих больных будут и подосланные, то к каждому такому подозрительному пациенту следует предписывать особо подробные анализы выделений и съемки рентгеновскими лучами; и по тому, как эти пациенты будут отзвучать на такие предписания и выполнять их, можно будет уже судить об их истинных намерениях.
В этом же письме я советовала ему собирать материал для научного труда в защиту своих теорий и методов. Именно, можно уже обдумывать его. Пусть враги знают, что такой труд пишется. Одобрила я и желание Р.Я., чтобы Гаральд изучил диагностику по глазам. Недаром ведь глаза с древнейших времен назывались зеркалом души. Нужно понимать это во всех смыслах.
Н.К. и я просили Г.Ф. проявлять осторожность и мудро пользоваться некоторыми хорошими аллопатическими средствами. Ни в одной отрасли жизни нельзя быть односторонним. Истинно, бывают случаи, когда необходимо применить и аллопатию. Избрав наипростейшие средства, при его чудесном даре, Гаральд сможет продолжать творить чудеса.
Не совсем понимаю, что хотел сказать упоминаемый Вами врач, утверждая, что Гаральд употребляет ненаучно полезные средства, оставленные ему отцом? Неужели следует понять, что ввиду все возрастающего числа больных Г.Ф. пришлось сократить систематические записи своих наблюдений за действием лекарств? Вначале он очень подробно излагал в своих письмах подробности хода болезни в связи с даваемыми им средствами. Но затем такая затрата времени на такие письма стала уже невозможной, но я понимала, что эти записи им продолжаются во всех подробностях.
Вы правы, дорогая Екатерина Яковлевна, что у Гаральда прекраснейшие задатки и необыкновенный дар, и так хотелось бы, чтобы он сохранил свежесть и непосредственность своих духовных восприятий. Именно он, имеющий такой чудесный пример своего отца, может явить новый тип врача-целителя не только физических болезней, но и духовных. Тем более что большинство заболеваний имеет душевное, нервное основание. Именно наша нервная система – проводник духа привлекает в последнее время все больше и больше внимания со стороны выдающихся ученых и врачей. Именно, как Вы пишете, хотелось бы, чтобы Г.Ф. имел время на усвоение книг Учения. Ничто не дает нам такого спокойствия, уверенности, ясности и широты взгляда на все проблемы жизни, как непрестанное раздвигание умственных горизонтов, проводимое Учением Жизни, или Живой Этики.
Буду осторожно писать Г.Ф., но подожду его ответа на мое последнее письмо. Конечно, и Вы не откажете ему Вашим мудрым советом, он очень ценит Ваше мнение.
Не скрою от Вас, что нас очень беспокоит отсутствие сметы на некоторые издания. Мы уже писали об этом Р.Я. и Гаральду. Зная, что издание монографии было одобрено Великим Владыкой, видимо, Г.Ф. хочется сделать как можно лучше. Мы это понимаем и очень ценим, но все же во всем нужно соображаться с имеющимися возможностями. Нас это заботит. Также я писала Рихарду Яковлевичу, что опасаемся сейчас и за магазин. Сможет ли продажа книг покрыть все расходы по содержанию помещения и всех прочих расходов, сопряженных с этим? Отовсюду пишут, что на книжном рынке полное затишье. Никакие книги, кроме дешевых бульварных романов, почти не расходятся. Время такое грозное, что сейчас нужно очень обдумывать каждый шаг. Следует использовать то, что общество уже имеет. Так, путем приглашения школ и экскурсий молодежи и рабочих групп можно знакомить их с Музеем и бросать зерна светлого знания. Часто одно слово, пришедшее в нужный момент, дает направление всей последующей жизни. Также крайне полезно приглашать некоторых выдающихся деятелей и официальных лиц в Музей на чашку чая, на интересную лекцию или концерт и т.д., этим можно постепенно завоевать исключительное положение. Именно, нужно использовать полностью имеющиеся уже возможности.
Родная Екатерина Яковлевна, Ваше письмо к известному лицу превосходно. Оно затронуло неожиданные стороны и тем разбило вражеское построение. Ваш способ уничтожения «осы» заслуживает всякой похвалы. Нотка драматичности прекрасно использована. Именно о ней люди часто умалчивают[1], и тем теряют мощное оружие. Сны, посланные Вам, ясно указали, что именно Вы должны были сделать это, ибо Вы сумели написать так, как нужно. От всей души радуюсь, что Вы так прекрасно выполнили доверенное Вам задание.
Также не сомневаюсь, что под Вашим мудрым и светлым водительством и Женская Секция процветет. Советовать сейчас ничего не буду, ибо нужно, чтобы сначала вполне определился состав группы, с которой Вы будете строить это полезное начинание. Знаю, что и здесь Вы направите так, как нужно. В этом «так, как нужно» весь секрет великого творчества и успеха.
Еще раз шлю Вам, родная Екатерина Яковлевна, мою самую сердечную признательность за Вашу заботу об обществе и нашем молодом друге. Знаем, как высоко ценил Вас наш незабываемый Феликс Денисович и как глубоко уважают Вас Р.Я. и Гаральд.
Всегда рада буду услышать от Вас и другие Ваши соображения. Понимаю, что имеются некоторые язвочки среди сотрудников, но они неизбежны. Люди такие разные, и даже одно и то же слово вызывает в них совершенно различную реакцию. Но если все сотрудники задались бы мыслью никого не обижать и начали бы воспитывать в себе ту царственную вежливость и бережность ко всем и всему, которой отличались на своем жизненном пути все Великие Учителя, то многое облегчилось бы.
Сама я любила иногда крепко выразиться в своих письмах, но сейчас вижу, что хотя это и придает красочность, но часто не достигает цели и даже вредно, особенно в переживаемое нами время, когда у всех так повышена чувствительность. Потому так понимаю Вас, когда Вы говорите о бережном отношении. Великое Благо Вам на этом.
Примечания
