24.10.1934 Ю.Н.Рерих Г.Э.Уоллесу
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
Ю.Н.Рерих – Г.Э.Уоллесу*
24 октября 1934 г. Харбин
Уважаемый господин Министр.
В добавление к нашему Меморандуму от 20 июля и письму от 1 октября и в соответствие с некоторыми заявлениями, сделанными г-ном Х.Г.Макмилланом в его корреспонденции, мы должны заявить следующее: утверждение г-на Макмиллана от 9 июля относительно сообщений в прессе и интервью, данных профессором Рерихом, показывает абсолютное непонимание ситуации в целом. Мы никогда не игнорировали Посольство во время нашего пребывания в Токио, но, напротив, посетили его несколько раз. Мы не понимаем странного отношения г-на Гаррельза к нашему письму г-ну Макмиллану от 23 мая. Это письмо содержит очень четкие инструкции и в целом соответствует переговорам с г-ном Гру, послом США в Токио. Во время этого разговора мы попросили посла расширить его содействие экспедиции и показали ему Ваше письмо от 16 марта. Казалось, посол знает о проблеме в целом. В связи с деликатной ситуацией с новым государством в Маньчжурии[1] он посоветовал нам использовать свои личные связи в переговорах с местными лидерами. Мы не встречались с американским консулом (г-ном Гаррельзом) в Токио, поскольку не являемся американскими гражданами и, следовательно, нам нечего с ним обсуждать. В своем заявлении по поводу г-на Тэидзи Цубоками г-н Макмиллан вновь проявляет абсолютное невежество. Г-ну Цубоками, как руководителю Бюро по культурной работе Министерства иностранных дел в Токио, поручено попечение над всей научной работой, проводимой на территории Японии, Кореи и на полуострове Квантунг. Он не является «пропагандистским чиновником Маньчжоу-го», как утверждает г-н Макмиллан. Участие г-на Цубоками было необходимым, чтобы добиться сотрудничества от чиновников японского консульства по пути следования экспедиции. В результате протестов г-на Макмиллана против посещения дипломатической миссии Маньчжоу-го в Токио возникла ненужная долгая отсрочка, спровоцированная им и его сотрудником в Дайране <...>[1] бесплатные пригласительные визы через дипломатическую миссию Маньчжоу-го без каких-либо осложнений и задержек. Г-н Макмиллан вновь совершенно не прав, утверждая, что наша группа посетила Мукден и вела там переговоры с местными лидерами. В Меморандуме, на который он ссылается, и в Вашем письме от 16 марта говорится о том, что профессор Рерих посетил Министерство иностранных дел в Токио, прежде чем покинул Японию, и общался с лидерами Маньчжоу-го через г-на Цубоками. Мы никогда не высаживались в Мукдене, как заявляет г-н Макмиллан, и нигде не задерживались. Наша единственная задержка была вызвана неприездом г-на Макмиллана и его сотрудника. Его утверждение относительно нашего визита в Японское военное министерство совершенно нелепо и вновь показывает полное незнание местных условий. Визит в военное министерство был необходим для того, чтобы заручиться поддержкой японского военного руководства. Насколько нам известно, г-н Гру, посол США, ни разу не посещал Индию во время нашего пребывания здесь. Он знал, что Центрально-Азиатская экспедиция Рериха в свое время сотрудничала с Министерством иностранных дел в Вашингтоне. Послу было известно о нашем прибытии, поскольку он получил письмо из Музея Рериха в Нью-Йорке, с которым был знаком. Утверждение консула, что «изо всех людей в мире, последними, кого следовало бы избрать для путешествия в эту часть света, являются русские», кажется более чем странным, поскольку именно в этой части света большинство служащих в железнодорожной полиции и железнодорожной охране – русские. Во всех экспедициях, как японских, так и иностранных, присутствуют русские сотрудники. Во всех иностранных фирмах работает много русских в качестве представителей и агентов. То же самое справедливо относительно консульств и банков.
Советские визы в Маньчжурии совершенно не нужны и только провоцируют лишние подозрения. Все утверждения относительно японских подозрений – абсолютная ложь. В целом, проблема вызвана собственными действиями г-на Макмиллана. Его беспокойство относительно тайной службы в Харбине – беспочвенно. Если он будет действовать так, как мы указывали в нашем письме от 23 мая, у него не будет проблем с боеприпасами. Сейчас боеприпасы хранятся на армейском складе в Дайране на имя г-на Макмиллана, и, хотя мы просили его перевести их на наше имя, он так этого и не сделал и не сообщил нам, когда он прибудет в Дайран, чтобы продолжить путешествие. Его заявление от 10 июля относительно плохих условий на железнодорожной линии между Харбином и Хайларом – неверно. Линия в порядке, европейские женщины и дети регулярно пользуются ею. Ошибочные поступки г-на Макмиллана и его сепаратные переговоры привели в сильное недоумение местных чиновников (см. п. 3 из письма от 20 июля). Описание, которое г-н Макмиллан дал в своем разговоре с г-ном Кавасаки в Синине, содержащееся в письме от 20 июля к Гаррельзу, базируется на ложных интерпретациях. Во-первых, секретарь экспедиции, г-н Китагава, никогда не служил в организации г-на Кавасаки. Во-вторых, официальное сообщение прессы со ссылкой на выдержку из письма было поддержано г-ном Кавасаки по его собственной просьбе. Это официальное сообщение было подготовлено в США и составлено из отчетов в американской прессе. Задержка экспедиции спровоцирована исключительно ошибочными поступками г-на Макмиллана. Во время задержки мы постоянно получали запросы относительно двух ботаников от японского руководства и даже от американского консульства в Харбине (копии прилагаются). Обычно, согласно субординации, начальству сообщают о своем прибытии. Этого г-н Макмиллан не сделал, хотя г-н [Юрий] Рерих передал ему, что профессор Рерих ждет его. Мы никогда не скрывали наш адрес, он был известен г-ну Макмиллану, администрации отеля (отель сообщил нам о прибытии г-на Макмиллана) и в американском консульстве.
Неоднократные утверждения г-на Макмиллана относительно распространенных подозрений в связи с именем Рериха – это чистая клевета. Мы никогда не посещали в Хайларе никаких дач русских белогвардейцев. Информация относительно казачьей охраны у дверей – нелепа. Г-н Макмиллан никогда не появлялся рядом с нашим домом в Харбине. Его утверждение в письме от 11 августа, п. 4, – опять же чистая ложь. Мы должны были отложить наш отъезд из-за того, что на железнодорожной линии были повреждения и поезда шли с девятичасовым опозданием. Однако начальство станции получило инструкции умолчать об истинном положении дел на линии и продолжать продавать билеты. Г-н Макмиллан и его сотрудник не сделали попытки встретиться с руководством экспедиции во время поездки в Хайлар, хотя ехали в одном вагоне. Никакой охраны у двери купе, занимаемого профессором Рерихом и членами экспедиции, не было. Несколько других путешественников посетили это купе во время поездки.
Отчет о наших переговорах с полковником Сайто в Хайларе был дан в нашем письме от 1 октября. Мы можем только добавить, что описание г-ном Макмилланом ситуации в целом опять совершенно ложное. Вопрос относительно остановки экспедиции не поднимался, и полковник Сайто только хотел знать, что случилось с г-ном Макмилланом и его сотрудником, которые указаны как члены нашей экспедиции в письме Министерства иностранных дел в Токио к руководству Маньчжоу-го.
У экспедиции нет ни казачьего вооружения, ни формы. Утверждение, что мы обещали, что все, включая двух ботаников, отправятся в Хинганские горы, опять-таки полностью фальсифицировано. Такое утверждение никогда не делалось. Когда мы вернулись в Хайлар, г-н Макмиллан опять не сделал попытки посетить руководителя экспедиции, хотя г-н Сато, японский ботаник, сопровождающий г-на Макмиллана, посетил нас в Хайларе и даже приехал на станцию проводить нас.
Корреспонденция в целом создает весьма определенное впечатление, что заявления г-на Макмиллана были написаны с целью воспрепятствовать экспедиции и опорочить доброе имя ее руководителя.
С сердечными пожеланиями,
Искренне Ваш.
Примечания
