Н.К.Рерих. Зажигайте сердца. ПУТИ
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
(Новая: <p><span name="_Toc72055754">ПУТИ</span></p> <p style='background:white'>Спрашиваете, как мы уживались со стариками? Ведь они бывали...) |
|||
| Строка 71: | Строка 71: | ||
<p align=center style='margin-top:12.0pt;margin-right:0cm; | <p align=center style='margin-top:12.0pt;margin-right:0cm; | ||
| - | margin-bottom:6.0pt;margin-left:0cm;text-align:center;text-indent:0cm'> | + | margin-bottom:6.0pt;margin-left:0cm;text-align:center;text-indent:0cm'>[[Изображение:image016_64.jpg]]</p> |
| - | + | ||
<p class=Nameimage style='margin-bottom:0cm;margin-bottom:.0001pt'>Ростов | <p class=Nameimage style='margin-bottom:0cm;margin-bottom:.0001pt'>Ростов | ||
Текущая версия
ПУТИ
Спрашиваете, как мы уживались со стариками? Ведь они бывали «старые, злые и опытные». Были особые причины наших долготерпений. Ведь эти старики были ниточками со многим замечательным. Как же ради того и не претерпеть? Да и не все же злые! Были и добрейшие. Хороша их бывальщина – только слушай.
Тот знал Гоголя – самого, живого, или Брюллова, или Александра Иванова. Тот был приятелем Островского или Глинки. Они знавали Мусоргского. Чайковского. Они дружили с Достоевским, Тургеневым. Деду при Бородине было двенадцать лет, а братья его уже были кавалергардами и были в битве. На наших глазах был Менделеев, Ключевский, Кавелин, Костомаров, Стасов, Владимир Соловьев. Неповторимо все это.
Тут около были Бородин, Римский-Корсаков, Глазунов, Лядов. Ездили к Толстому, к самому Льву Николаевичу. «Пусть выше руль держит, тогда доплывет». Кто же так скажет о «Гонце»? Все это неповторимо. С нами были Куинджи, Репин, Суриков, а потом Врубель, Горький, Андреев. Крепкие связи с русской культурой. Кто-то рассказывал о Пирогове, о Сеченове... Все это были живые нити. Старик Колзаков говорил о собирателях Строгановых. Еще появлялся бело-серебряный Милютин. Чуть ли не к пушкинским памяткам тянулись нити очевидцев.
Странно, но все это самое старое особенно легко укладывалось с самым новым. Всякие ближайшие занозы стирались, и выступало лишь самое неоспоримое, значительное. Вот возвышенный поэт А. А. Голенищев-Кутузов толкует о Мусоргском, об Алексее Толстом. Вот Д. В. Григорович красочно оценивает своих современников. Вот М. К. Тенишева вспоминает о Тургеневе и Рубинштейне. Вот Бородин стоит у колонны зала дворянского собрания. Целая мозаика культуры: Тургенев знал Пушкина, а Пушкин знал Державина – вон куда вехи пошли.
Все эти имена сейчас живут в памяти русского народа. Берегутся дома-музеи. Вспоминаются и те деятели, имена которых почему-то временно были под спудом. Очередь истории не всегда понятна людям, но не ржавеет все совершенное.
Русская культура, выношенная в русском сердце, уже оценена всем миром, но и эта оценка еще недостаточна. Тютчев ласково улыбнулся:
Умом Россию не обнять,
Ее аршином не измерить.
У ней совсем иная стать.
В Россию можно только верить[1]
Лист дневника № 3
13-14 января 1942 г
Ростов Великий. Вход в Кремль. 1903 г.
Примечания
