Портнягин Павел

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

(Различия между версиями)

Версия 22:35, 31 июля 2008

Из Писем семьи Рерих

Портнягин Павел Константинович

19.06.1937 Е.И.Рерих А.М.Асееву Также Вы прислали нам Батуринский бюллетень с упоминанием о статье Портнягина. Не говоря уже о том, что Портнягин вообще не имел права печатать без нашего разрешения об экспедиции, но и сама статья очень слаба, малоинтеллигентна. А что это за странный человек, Вы можете судить из пересылаемой мною Вам совершенно доверительно копии его письма, написанного им в 33 году. Мы расстались с ним в Дарджилинге в начале июня 28 года. Все сообщаемое им в этом письме не отвечает истине и в лучшем случае есть плод больной фантазии. Приводимый им эпизод, когда он будто бы бросился меня спасать от неизвестной опасности, в действительности никогда не имел места. В описываемую им ночь перед тяжким и опасным переходом по раскаленной солончаковой пустыне никто из нас не ложился спать, мы должны были выступить в три часа ночи, чтобы до жары достичь единственноо оазиса и, переждав там зной, продолжать после заката ночной путь. Кроме того, ночь накануне он не проводил в лагере, ибо по небрежности конюхов все верховые лошади в поисках хорошей травы ушли на прежнюю стоянку и ему вместе с конюхами пришлось ехать их разыскивать. Также он никогда не был личным секретарем Н.К., ибо кроме довольно несовершенного русского языка он никаких других языков не знал. Эту обязанность исполнял доктор экспедиции. Никто из членов экспедиции не имел повода подозревать у него искривление позвоночника или же что он страдает от астмы. Он отличался прекрасным телосложением и большою силою, с необычайною легкостью без надобности всходил пешком на самые высокие перевалы. Он запечатлелся в моей памяти как здоровый, но крайне ленивый и небрежный человек и ничем не интересующийся. Все же грустно, что он оказался таким неблагодарным, вспоминается, сколько внимания и тепла было оказано ему всеми членами экспедиции. Никто никогда не выказывал ему ни малейшей враждебности, а замечаний он слышал очень, очень мало, хотя поводов к тому было много. Его статья об экспедиции лишь доказывает уровень сознания. Истинно, нет великого человека в глазах его лакея, как говорят французы. Любопытно и недавно полученное нами письмо из Дальнего Востока со сведениями о всяких злоречиях Портнягина, который перед своим отъездом из Тяньцзина сказал одной даме, что «уезжает, ибо больше шпионить не может». Слышали мы такие же сведения из двух разных источников. Предоставляем Вам судить, какова эта личность.

04.11.1937 Ю.Н.Рерих З.Г.Лихтман Получил пакеты с дневниками нашего доктора и Портнягина, а также лекции Головина.

11.11.1959 Ю.Н.Рерих П.К.Портнягину Многоуважаемый Павел Константинович, Ваши письма от 28 сент[ября], 18 окт[ября] с[его] г[ода] и открытку от 1-го с[его] м[есяца] получил. Неожиданное для меня содержание Вашего письма от 28 сентября с[его] г[ода], а также большая нагрузка по институту в связи с командировкой не позволили мне сразу же ответить на Ваше письмо. Обстоятельства Вашей жизни после Вашего отъезда из Индии мне не были известны, и я сожалею, что судьба Ваша сложилась столь трагично. Было несколько неожиданно узнать, что Вы были в Риме и решили посвятить себя этой деятельности. Ведь прежде, как мне помнится, Вы были скорее «восточником». Я хотел бы Вам помочь, но это, видимо, потребует времени. Я постараюсь выяснить, насколько я могу быть Вам полезен в Вашем деле. Уважающий Вас.

Из Других источников

Портнягин Павел Константинович, священник, педагог, востоковед

Католический священник византийского обряда, педагог, востоковед, родился в 1903 г. г. во Владивостоке. В период гражданской войны эмигрировал в Китай, в 1924 г. был в Харбине, в течение двух лет путешествовал по Китаю, в 1926 г. жил в Нижне Удинске, в октябре 1926 г. был в Урге, где неожиданно встретил Н.К. Рериха, от которого получил приглашение принять участие в Центрально-азиатской экспедиции. Весной 1927 г. в составе экспедиции "Миссии Западных Буддистов" отправился в Тибет, дневниковые записи Портнягина открывают новые страницы в поисках Н. Рериха Шамбалы. Сохранившаяся рукопись с записями Портнягина содержит автограф Н. Рериха.

Караван, выступивший из Урги, прошел по Монголии и Тибету, на подступах к Лхасе пережил жестокую зимовку. Путешествие закончилось в верховьях реки Брахмапутры, где группа разделилась надвое. Исследователь этого периода жизни П. Портнягина пишет: «В послеэкспедиционном письме к Е.И. Рерих он называл себя очень наивным и романтичным человеком. Писал, что «представляя Махатм святыми отшельниками, мечтал остаться в Тибете, чтобы вести жизнь, подобную им». Не отличаясь крепким здоровьем, П.К. Портнягин изо всех сил старался выглядеть деятельным, «практичным», чтобы его взяли в экспедицию, так как «отказаться от поездки, о которой мечтал с 18 лет, казалось чудовищным». Тибетская экспедиция 1927-1928 гг. оказалась для Портнягина периодом тяжелых испытаний»[103].

Из записей Портнягина: «Вся “культура” Тибета – прямое подражание китайской культуре времен маньчжуров – все эти чиновники, живущие взятками и незаконными поборами с населения; та же доведенная до абсурда централизация власти, когда каждый район непосредственно подчиняется централизованному правительству, не имя никакой координации с ближайшими соседними районами; та же политика лжи и самоуверенного нахальства в отношении иностранцев»[104].

И далее: «Развалины, развалины, развалины. Развалины домов, крепостей; развалины монастырей, ступ и мендонгов. Изредка меж этих развалин попадаются обитаемые строения, но развалин гораздо больше. Все в прошлом»[105].

31.5.1928 г. Портнягин расстался с Н. Рерихом, из Индии он, вместе с доктором экспедиции Константином Николаевичем Рябининым вернулся в Китай. При переходе границы Павел уничтожил советские документы, что вызвало проблемы во время его общения с английским резидентом при махараджи Сиккима полковником Бейли.

С 1930 г. Портнягин начал работать в Лицее св. Николая, учрежденном в Харбине Русской Католической епархией византийско-славянского обряда в Маньчжурии, преподавал русский язык. В 1932 г. был послан для учебы в Рим, поступил в «Руссикум», учился в Григорианском университете, из-за проблем со здоровьем, вызванных переменой климата (астма) переехал в Чехословакию, где окончил духовную семинарию в Пряшеве, там же был рукоположен в сан священника восточного обряда. Вернулся в Маньчжурию, в декабре 1937 г. приступил к педагогической деятельности в харбинском Лицее св. Николая и в Конвенте св. Урсулы, где ежедневно служил литургию, преподавал Закон Божий, русский язык и литературу, а также, после 1945 г. диалектический материализм, в 1938-1939 гг. был редактором «Католического вестника».

После разгрома Экзархата, отец Павел был арестован китайскими коммунистами в 1948 г. и выслан в СССР. В числе других священников был препровожден под конвоем в Читу. Большую часть времени, пока длилось следствие, в течение 11 месяцев Портнягин провел в одиночной камере.

Священнику было предъявлено обвинение в шпионаже в пользу Англии, особо инкриминировалось участие в "американской" экспедиции Н. К. Рериха. Постановлением Особого Совещания при МГБ СССР 28.09.1949 г. Портнягин был осужден по ст. 58-4, 11 УК РСФСР (участие в белогвардейческой организации) на 25 лет исправительно-трудовых работ, срок отбывал в лагерях Восточной Сибири, работал на лесозаготовках. В 1954 г. о. Павел Шалей видел Портнягина в лагере 0-11, он был в очень плохом состоянии, сильно истощен и чудом остался жив.

Отец Павел получил освобождение в ноябре 1956 г. Ему было запрещено проживание в столице и крупных городах, поэтому он поселился в Самарканде, жил в большой нужде, не мог найти работу, тогда же он оставил священство, женился на П.П. Малышевой. Из-за судимости не смог даже работать кочегаром в пионерском лагере, при устройстве на работу он скрыл некоторые анкетные данные и с трудом устроился завхозом в одном хозрасчетном предприятие. В сентябре 1959 г., узнав о приезде в СССР Ю. Рериха, Портнягин написал ему письмо о помощи, «к моей ноге по-прежнему приковано невидимое, но ощутимое «ядро каторжника»[106]». И далее с болью писал: «как свойственно жить человеку, работать там, где лежит сердце, чтобы жизнь давала рост, силу, интерес!»[107]

Определением Военного Трибунала Забайкальского военного округа от 14.01.1960 г. – реабилитирован. В конце 1960-х гг. Портнягин поступил на должность переводчика в Институт каракулеводства, он владел английским, немецким, французским, польским, чешским и китайским языками, брал частные переводы. В это время он проживал по адресу: Узбекская СССР, г. Самарканд, ул. Заовражная, тупик 1, дом 16. По свидетельству сотрудников: «жил он очень скромно, в его комнате стола кровать, стол с двумя машинками, с русским и латинским шрифтом. На них он ночами печатал переводы. Был очень культурным и высокообразованным человеком. Для института был просто находкой. За переводами к нему шла вся профессура города. Работу всегда выполнял чисто и без единой ошибки. Работал много, писал и научные работы… жадным не был и давал деньги взаймы всем, кому было нужно. Он хорошо разбирался в людях и был очень порядочным человеком. Никогда не фотографировался и о себе никому ничего не рассказывал. Осенью и зимой носил черное длинное пальто и берет. Был высокий, стройный, худощавый, прическу носил длинную, волосы были с проседью, редкие»[108].

Умер Портнягин скоропостижно из-за остановки сердца во время операции, в 1977 г. Он похоронен на Братском кладбище в Самарканде.