ТД1.ч.III.Отдел V. Маски науки

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Текущая версия

ОТДЕЛ V

МАСКИ НАУКИ

ФИЗИКА ИЛИ МЕТАФИЗИКА?

Если на Земле существует что-либо подобное прогрессу, наука рано или поздно вынуждена будет волей-неволей отказаться от таких чудовищных идей, как ее физические, самоуправляющие законы, лишенные души и духа, и должна будет тогда обратиться к оккультным учениям. И она уже сделала это, как бы ни были изменены заглавные страницы и пересмотренные издания научного Катехизиса. Уже прошло больше полстолетия после того, как, при сравнении современной и древней мысли, нашли, что как ни отлична может казаться наша философия от философии наших предков, тем не менее, она составлена лишь из добавлений и отбрасываний, взятых из древней философии и пропущенных, капля за каплей, через фильтр предыдущей.

Этот факт был хорошо известен Фарадею и другим выдающимся ученым. Атомы, Эфир, сама Эволюция – все пришли в современную науку из древних представлений и все основаны на понятиях архаических народов. «Понятия», под покровом аллегорий, для непосвященных; прямые истины – для избранных, сообщаемые им во время Посвящений, и эти истины были отчасти разоблачены греческими писателями и дошли до нас. Это не значит, что Оккультизм имел когда-либо те же взгляды на Материю, Атомы и Эфир, которые могут быть найдены в экзотерических писаниях греческих классических авторов. Но если верить Тиндалю, то даже Фарадей был последователем Аристотеля и был скорее агностиком, чем материалистом. В своей книге «Фарадей и его Открытия»^[1] автор указывает, что великий физик пользовался «старыми размышлениями Аристотеля», которые «в сжатой форме встречаются в некоторых из его трудов». Фарадей, Боскович и все другие, кто видят в атомах и молекулах «центры силы», и в соответствующем элементе Силу, которая есть сущность сама по себе, может быть, гораздо ближе к истине, нежели те, кто обвиняя их, обвиняют в то же время «старую корпускулярную теорию Пифагора» – теорию, кстати, перешедшую в потомство совсем не в том виде, как действительно преподавал ее великий философ – на том основании, что «она создает иллюзию, что воображаемые элементы материи могут быть понимаемы, как отдельные и реальные сущности».

Главная и самая губительная ошибка и заблуждение, сделанные наукою, с точки зрения оккультистов, заключается в мысли о возможности существования в Природе такой вещи, как неорганическая или мертвая Материя. Существует ли что-либо мертвое или неорганическое, что способно к преобразованию или изменению? – спрашивает Оккультизм. И существует ли что-либо под Солнцем, что остается неподвижным или неизменным?

Для всякой вещи быть мертвой, значит, что когда-то она была живой. Когда же, в какой период космогонии? Оккультизм говорит, что во всех случаях Материя наиболее активна, когда она кажется инертной. Кусок дерева или камня неподвижен и непроницаем во всех отношениях, тем не менее, в действительности, его частицы находятся в беспрестанной, вечной вибрации, которая так быстра, что для физического глаза тело кажется абсолютно лишенным движения; и пространственное расстояние между этими частицами в их вибрационном движении, рассматриваемое с другого плана бытия и восприятия, так же велико, как то, которое разделяет хлопья снега или капли дождя. Но для физической науки это будет абсурдом.

Указанное заблуждение нигде так хорошо не иллюстрировано, как в научном труде немецкого ученого, проф. Филиппа Шпиллера. В своем космологическом трактате автор пытается доказать, что

«Никакая материальная составная частица тела, никакой атом сам по себе, первоначально, не одарен силою, но каждый такой атом абсолютно мертв и не имеет никакой свойственной ему силы, чтобы действовать на расстоянии»^[1].

Это утверждение, однако, не мешает Шпиллеру излагать оккультные доктрины и принципы. Он утверждает «независимую субстанциальность Силы» и доказывает, что это есть «бесплотное вещество» (Unkorperlicher Stoff) или Субстанция. Но Субстанция в метафизике не есть Материя и, как аргумент, можно допустить, что здесь употреблено неправильное выражение. Но это происходит от бедности европейских языков и, особенно, от убожества научных терминов. Затем это «вещество» отождествляется и связывается Шпиллером с Эфиром. Выражаясь на оккультном языке, правильнее было бы сказать, что эта «Сила-Субстанция» есть вечно деятельный, феноменальный, положительный Эфир-Пракрити; тогда как вездесущий, всепроникающий Эфир есть Нумен первого, субстрат всего или Акаша. Тем не менее, Сталло нападает на Шпиллера так же, как и на всех материалистов. Он обвинен в «полном пренебрежении к основным соотношениям Силы и Материи», хотя ни о том, ни о другом наука не знает ничего достоверного. Ибо это «ипостатное полу-понятие», с точки зрения всех других физиков, является не только невесомым, но лишенным силы сцепления, химической, тепловой, электрической и магнетической силы, тогда как – согласно Оккультизму, – Эфир есть Источник и Причина всех этих сил.

Потому Шпиллер, при всех его ошибках, выказывает больше интуиции, чем кто-либо из современных ученых, за исключением, может быть, д-ра Ричардсона, создавшего теорию «Нервной Силы» или «Нервного Эфира», а также «Солнечной Силы и Земной Силы»^[1]. Ибо Эфир в Эзотеризме есть самая квинтэссенция всей возможной энергии и, несомненно, этому универсальному посреднику (состоящему из многих посредников) обязаны все проявления энергии в материальном, психическом и духовном мире.

Что такое, в действительности, электричество и свет? Как может наука знать, что одно есть флюид, а другой – «вид движения?». Почему не указывается никакая причина, почему между ними делается различие, раз оба рассматриваются, как соотношения сил? Электричество есть флюид, говорят нам, не материальный и не молекулярный – хотя Гелмгольц думает иначе – и доказательство этого заключается в том, что мы можем собрать электричество, аккумулировать и сохранять его. Тогда оно должно быть просто материей, а не каким-либо особенным «флюидом». Также оно не есть лишь «вид движения», ибо, едва ли можно собрать движение в Лейденскую банку. Что касается Света, то это еще более необыкновенный «вид движения»; ибо, «как ни чудесно это может показаться, но свет (тоже) может быть в действительности собран для употребления», как это было демонстрировано Гровом, почти полстолетия тому назад.

«Возьмите гравюру, которую держали в течение нескольких дней в темноте, выставьте ее на полный солнечный свет – то есть, подвергайте ее влиянию солнца в течение 15 минут, покройте ее чувствительной бумагой в темной комнате, и по истечении 24 часов на чувствительной бумаге: появится отпечаток гравюры, причем черное выйдет, как белое... По-видимому, нет границ для репродукции гравюр»^[1].

Что же остается фиксированным, так сказать, пригвожденным к бумаге? Конечно, это именно Сила, которая зафиксировала вещь, но что есть та вещь, остаток которой сохраняется на бумаге?

Наши ученые выйдут из этого затруднения при помощи какой-нибудь научной терминологии. Но что, именно, перехвачено здесь так, чтобы оставить часть этого на стекле, бумаге или дереве? Есть ли это «Движение» или «Сила»? Или же, нам скажут, что то, что остается, есть только результат Силы или Движения? Тогда, что есть эта Сила? Сила или Энергия есть свойство; но каждое свойство должно принадлежать чему-нибудь или кому-нибудь. В физике Сила определяется, как то, «что изменяет или стремится изменить физическое соотношение между телами, будь-то механическое, тепловое, химическое, электрическое, магнетическое и пр.». Но то, что остается на бумаге, после того как Сила или Движение перестали действовать, не есть та Сила или то Движение; и, однако, нечто, что наши физические чувства не могут воспринять, осталось там, чтобы, в свою очередь, стать причиною и производить следствия. Что же это такое? Это не Материя, как ее определяет наука – то есть, не Материя в каком-либо из ее известных состояний. Алхимик сказал бы, что это было духовное выделение – и его бы осмеяли. Но когда физик говорит, что собранное электричество есть флюид или что свет, фиксированный на бумаге, есть, все-таки, солнечный свет – это называют наукою.

Новейшие авторитеты, правда, отбросили эти объяснения, как «взорванные теории», и обожествили сейчас «Движение», как своего единственного кумира. Но, несомненно, в недалеком будущем, они сами и их кумир разделят судьбу своих предшественников! Один опытный оккультист, проверивший всю серию Нидан, причин и следствий, которые заканчивают проявление своего последнего следствия на этом нашем плане манифестаций, и проследивший материю до ее нумена, придерживается мнения, что объяснение физиков тождественно наименованию гнева или его следствий – восклицаний, вызванных им – секрецией или флюидом, а человека, причину его, материальным проводником его. Но, как Гров пророчески заметил, приближается день, когда будет признано, что Силы, известные нам, есть только феноменальные проявления Реальностей, о которых мы ничего не знаем, но которые были известны древним и чтились ими.

Он высказал еще одно внушительное замечание, которое должно было бы стать девизом науки, но не стало таковым. Сэр Уилльям Гров сказал, что: «Наука не должна бы иметь ни желаний, ни предубеждений. Истина должна быть ее единою целью».

Между тем, в наши дни, в ученых даже больше самомнения и фанатизма, чем в духовенстве; ибо они служат, если не на самом деле поклоняются, «Силе-Материи», которая есть их Неведомый Бог. И насколько неведом этот Бог, очевидно из многих признаний самых выдающихся физиков и биологов с Фарадеем во главе. Не только, говорил он, никогда не мог он принять ответственности решить, есть ли Сила свойство или функция Материи, но даже не знал в действительности, что подразумевалось под словом Материя.

Было время, добавляет он, когда он думал, что он знает нечто о Материи. Но чем дольше он жил, и чем тщательнее он изучал ее, тем более он убеждался в своем полном неведении природы Материи^[1].

Это зловещее признание было сделано, если мы не ошибаемся, на Научном Конгрессе в Суонси (Swansea). Фарадей придерживался того же мнения, как удостоверяет это Тиндаль:

«Что знаем мы об атоме отдельно от его силы? Представьте себе ядро, которое мы назовем А, окружите его силами, которые мы назовем М; для меня ядро А или нуклей тогда исчезает и субстанция состоит из сил М. В самом деле, какое представление можем мы создать об ядре, независимо от его сил? Какая мысль остается, к которой бы можно было прикрепить воображаемое А, независимое от признанных сил?»

Оккультистов часто неправильно понимают, ибо, из-за недостатка лучших терминов, они применяют к Сущности Силы, в некоторых ее аспектах, описательный эпитет Субстанции. Но названий для многообразия Субстанции на различных планах восприятия и бытия – легион. Восточный Оккультизм имеет особое наименование для каждого аспекта, но наука, у которой, как у Англии, по воспоминаниям одного остроумного француза, тридцать шесть религий и только один рыбный соус – имеет лишь одно название для всех, именно «Субстанция». Кроме того, ни правоверные физики, ни их критики, по-видимому, не очень уверены в своих предпосылках и так же склонны смешивать следствия, как и причины. Например, неправильно говорить, как это делает Сталло, что «материю не легче представить и понять, как простое, реальное пространственное существование, чем представить ее, как конкретизацию сил», или, что «Сила ничто без массы, и масса ничто без силы», ибо одно – Нумен, а другое – феномен. Затем Шеллинг, говоря, что:

«Простая иллюзия воображения думать, что нечто, что мы не знаем, остается после того, как мы лишили объект всех атрибутов, принадлежащих ему»^[1], никогда не мог бы отнести это замечание к области трансцендентальной метафизики. Совершенно верно, что чистая Сила ничто в мире физики, но это Все в мире Духа. Сталло говорит:

«Если мы сведем массу, на которую данная сила, как бы ни была она ничтожна, действует до своего предела, до нуля – или, выражаясь математически, доведем ее до ее бесконечно малой величины – то следствие будет, что скорость полученного в результате движения будет бесконечно велика, и что «вещь»... будет находиться в каждый данный момент ни здесь и ни там, а везде – что не будет реального присутствия; невозможно потому построить материю посредством синтеза сил»^[1].

Это может быть верно в феноменальном мире, поскольку иллюзорное отражение Единой Реальности сверхчувственного мира, может показаться истинным узкому пониманию материалиста. Оно абсолютно неверно, когда этот аргумент применяется, по выражению каббалистов, к вещам надземных сфер. Так называемая инерция есть Сила, согласно Ньютону^[1] и для изучающего эзотерические науки, величайшая из оккультных сил. Тело, лишь мысленно и только в этой сфере иллюзии, может быть рассматриваемо отдельно от его отношений к другим телам, которые, согласно физической и механической науке, создают его атрибуты. В действительности, оно никогда не может быть так отделено, и сама смерть не в состоянии отделить его от его соотношений с Силами Вселенной, из которых Единая Сила или Жизнь есть синтез; соотношение просто продолжается на другом плане. Но, если Сталло прав, то что может подразумевать д-р Джемс Кролль, когда, говоря «О Преобразовании Тяготения», он выдвигает взгляды, поддерживаемые Фарадеем, Уотерстоном и др.? Ибо он очень ясно говорит, что тяготение

«есть сила, насыщающая пространство вне тел, и что при взаимном приближении тел, сила не увеличивается, как обычно предполагается, но тела лишь переходят в место, где сила существует с большей интенсивностью»^[1].

Никто не будет отрицать, что Сила, будь это тяготение, электричество или какая-либо иная Сила, существующая вне тел и в открытом пространстве – будь-то Эфир или пустота – должна быть чем-то, а не просто ничем, если ее представить отдельно от массы. Иначе, она едва ли может существовать в одном месте с большей, в другом месте с меньшей «интенсивностью». Г. А. Хирн заявляет то же самое в своей «Механической Теории Вселенной». Он пытается доказать:

«что атом химиков не есть чисто условная сущность, или, просто, объяснительное измышление, но что он существует реально, что его объем неизменяем, и что, следовательно, он не упруг (!!!). Потому Сила не в атоме; она в пространстве, которое отделяет атомы один от другого.»

Вышеприведенные взгляды, высказанные двумя учеными, очень известными, каждый в своей стране, показывают, что совсем не ненаучно говорить о субстанциальности так называемых Сил. Эта Сила, долженствующая в будущем получить специальное название, есть своего рода Субстанция и не может быть ничем другим, и возможно, что когда-нибудь наука будет готова первая вновь принять осмеянное наименование флогистона. Каково бы ни было ее будущее наименование, но утверждение, что Сила не заключается в атомах, но лишь «в пространстве между ними», может быть довольно научно, тем не менее, оно неверно. Для оккультиста это равносильно утверждению, что вода не заключается в каплях, из которых состоит океан, а только в пространстве между ними!

Возражение, что существуют две различные школы физиков, одна из которых утверждает, что

«Эта Сила, как принято думать, есть независимая субстанциальная сущность, которая не есть свойство материи, также она не связана по существу с материей»^[1]. едва ли поможет непосвященному в его непонимании. Наоборот, оно более рассчитано на внесение еще большей путаницы, чем когда-либо, в этот процесс. Ибо Сила тогда становится ни тем и ни другим. Рассматривая ее, как «независимую субстанциальную сущность», теория протягивает дружескую руку Оккультизму, тогда как странная, противоречивая идея, что она «относится к материи не иначе, как своею способностью воздействия на нее»^[1], приводит физическую науку к самым нелепым противоречивым гипотезам. Будь это «Сила» или «Движение» (Оккультизм, не видя разницы между этими двумя, никогда не пытается разделять их), оно не может действовать для приверженцев атомо-механической теории одним образом, а для соперничающей школы – другим. Также атомы не могут в одном случае быть абсолютно однообразными по размеру и весу, а в другом – различаться по весу (Закон Авогадро). Говоря словами того же талантливого критика:

«Тогда как абсолютное равенство первоначальных единиц массы есть, таким образом, существенная часть самих основ механической теории, вся современная наука химии основана на принципе, прямо-противоположном этому – принципу, о котором недавно было сказано, что «он занимает», в химии то же самое место, какое закон тяготения занимает в астрономии»^[1]. Принцип этот известен, как закон Авогадро или Амперы»^[1].

Это показывает, что или современная химия, или современная физика совершенно неправы в своих основных принципах. Ибо, если предположение об атомах различного удельного веса считается абсурдом, на основании атомической теории в физике, и если химия, тем не менее, основываясь, именно, на этом самом предположении, встречается с «безошибочными экспериментальными доказательствами» при образовании и преобразовании химических соединений, то становится очевидным, что, именно, атомо-механическая теория не может быть отстаиваемой, объяснение последней, что «разница в весе есть только разница в плотности, а разница в плотности есть только разница в расстоянии между частицами, содержащимися в данном пространстве», не имеет реальной ценности, ибо, прежде чем физик сможет утверждать в защиту своего аргумента, что – «так как в атоме нет множественности частиц и нет пустого пространства, следовательно, разница в плотности или весе атомов невозможна», он должен прежде знать, что есть атом в действительности, а это как раз то, чего он не может знать. Он должен подвергнуть его наблюдению, по крайней мере, одного из своих физических чувств – и этого он не может сделать по той простой причине, что никто никогда не видал, не слыхал, не трогал и не ощущал вкуса или запаха Атома. Атом всецело принадлежит к области метафизики. Это есть осуществленная абстракция – по крайней мере, для физической науки – и, строго говоря, не имеет ничего общего с физикой, так как он не может быть подвергнут испытанию в реторте или на весах. Потому механическое представление становится винегретом самых противоречивых теорий и дилемм в умах многих ученых, не соглашающихся между собою по этому и по многим другим вопросам; и на эволюцию его с глубоким удивлением взирают восточные оккультисты, следящие за этим научным спором.

В заключении по вопросу о тяготении можно сказать следующее: как может наука думать, что она знает о нем что-либо достоверное? Как может она поддерживать свою позицию и свои гипотезы против позиции и гипотез оккультистов, которые видят в тяготении лишь симпатию и антипатию, или притяжение и отталкивание, причиняемые физической полярностью на нашем земном плане и духовными причинами вне этого влияния? Как могут ученые не соглашаться с оккультистами, не согласившись прежде между собою? В самом деле, мы слышим о Сохранении Энергии и, одновременно, о совершенной твердости и неупругости атомов; о кинетической теории газов, тождественной с так называемой «потенциальной энергией» и, в то же время, об элементарных единицах массы, абсолютно твердых и неупругих! Оккультист открывает научный труд и читает следующее:

«Физический атомизм выводит все качественные свойства материи из форм атомического движения. Сами атомы остаются элементами, совершенно лишенными качества»^[1].

И далее:

«Химия в своей последней форме должна быть атомической механикой»^[1].

А через секунду ему говорят:

«Газы состоят из атомов, которые действуют, как твердые, совершенно упругие сферы»^[1].

В заключение, для увенчания всего, сэр Уилльям Томсон, как оказывается, заявляет:

«Современная теория сохранения энергии запрещает нам мыслить о неупругости или о чем-либо не обладающем совершенною упругостью ультимативных молекул мировой или ультра-мировой материи»^[1].

Но что скажут на все это люди истинной науки? Под «людьми истинной науки» мы подразумеваем тех, кто слишком много заботятся о правде и слишком мало о личном честолюбии, чтобы догматизировать что-либо, как это делает большинство. Среди них есть несколько лиц – может быть, их больше, чем тех, кто решаются открыто опубликовывать свои сокровенные выводы, причина этого в опасении услышать крик: «побей его камнями!» – интуиция этих людей позволила им соединить пропасть, лежащую между земным аспектом материи и аспектом, который для нас, на нашем плане иллюзий, является субъективным, то есть, трансцендентально – объективной Субстанцией, и привела их к объявлению существования последней. Материя для оккультиста, нужно помнить, есть совокупность тех существований в Космосе, которая доступна любому плану возможного восприятия. Мы слишком хорошо знаем, что ортодоксальные теории света, звука, тепла, идут против оккультных доктрин. Но для ученых или их защитников недостаточно сказать, что они не отрицают динамической силы света и теплоты, и выставить, как доказательство, тот факт, что радиометр Крукса не изменил никаких взглядов. Если они хотят проникнуть в самую глубину ультимативной природы этих Сил, они должны будут, прежде всего, допустить их субстанциальную природу, как бы сверхчувственна она ни была. Также и оккультисты не отрицают правильности теории вибраций^[1]. Только они ограничивают ее функции нашей Землею – заявляя о ее неприменимости на других планах, кроме нашего, ибо Учителя Оккультной Науки усматривают причины, производящие эфирные колебания. Если бы все последние были лишь вымыслами алхимиков или грезами мистиков, то такие люди, как Парацельс, Филалет, Ван Гэльмонт и многие другие, должны были бы считаться хуже, нежели галлюцинирующими; они были бы просто обманщиками и сознательными мистификаторами.

Оккультистов обвиняют в том, что они называют причину света, тепла, звука сцепления, магнетизма и пр. – Субстанцией^[1]. Кларк Максуэлль заявил, что давление сильного солнечного света на квадратную милю равняется 3 1/4 lbs. Это, говорят им, «энергия мириадов эфирных волн», и когда они называют ее субстанцией, ударяющей на эту площадь, их объяснение объявляется ненаучным.

Нет оправдания такому обвинению. Как уж не раз указывалось, оккультисты не оспаривают объяснений науки, дающих разрешение проблемы ближайших объективных действующих посредников. Наука только ошибается, думая, что раз она уловила в вибрирующих волнах ближайшую причину этих феноменов, она открыла этим все, что лежит за порогом чувств. Она просто устанавливает последовательность феноменов на плане следствий, иллюзорные проекции из области, в которую давно проник Оккультизм. И последний утверждает, что эти эфирные колебания не производятся, как говорит наука, вибрациями молекул известных тел, т. е., Материею нашего земного объективного сознания, но что мы должны искать конечные Причины света, тепла и пр. в Материи, находящейся в сверхчувственных состояниях, – состояниях, тем не менее, настолько же объективных для духовного зрения человека, как лошадь или дерево для обыкновенного смертного. Свет и тепло есть призрак или тень Материи в движении. Такие состояния могут быть замечены Ясновидящими или Адептом в течение часов транса под лучом Сушумна – первым из Семи Мистических Лучей Солнца^[1].

Таким образом, мы выдвигаем Оккультное Учение, которое утверждает реальность сверхсубстанциальной и сверхчувственной сущности той Акаши – не Эфира, который есть лишь внешний аспект последней – природа которой не может быть понята в ее более отдаленных проявлениях, на основании ее чисто феноменального ряда последствий на этом земном плане. Наука, напротив, сообщает нам, что тепло никогда не может рассматриваться, как Материя в каком-либо мыслимом состоянии. Приводим слова наиболее беспристрастного критика, чей авторитет ни у кого не вызовет сомнения, чтобы напомнить западным догматикам, что вопрос этот никак нельзя считать решенным.

«Не существует основной разницы между светом и теплотою... одно есть просто метаморфоза другого... Теплота есть свет в состоянии полного покоя. Свет есть теплота в быстром движении. Как только свет соединяется с телом, он становится теплотою; но как только последняя выбрасывается из этого тела, она опять становится светом»^[1].

Верно ли это или нет, мы сказать не можем, и много лет, возможно даже много поколений, должны будут пройти, прежде чем мы будем в состоянии это сказать^[1]. Нам говорят также, что двумя главными препятствиями для этой флюидической(?) теории теплоты без сомнения являются:

1) Производство теплоты трением – возбуждение молекулярного движения.

2) Превращение теплоты в механическое движение.

Ответ на это дается следующий: существуют флюиды различных родов. Электричество называется флюидом, и совсем недавно так называлась и теплота, но это утверждалось на основании предположения, что теплота есть какая-то невесомая субстанция. Это было во время верховного и самодержавного царства Материи. Когда Материя была низложена и движение объявлено единственным державным властителем Вселенной, теплота стала «видом движения». Мы не должны отчаиваться, завтра она может стать чем-либо другим. Подобно самой Вселенной, наука есть нечто вечно становящееся и никогда не сможет сказать – «я есмь то, что я есмь». С другой стороны, Оккультная Наука хранит свои неизменные традиции от до-исторических времен. Она может ошибаться в частностях, но она никогда не может стать повинной в ошибке в вопросах Вселенского Закона, просто потому, что эта наука, которую философия справедливо называет божественной, родилась на высших планах и была принесена на Землю Существами, которые были мудрее, чем человек будет даже в Седьмой Расе своего Седьмого Круга. И эта наука утверждает, что силы не есть то, чем хочет их считать современная наука, т. е., магнетизм не есть «вид движения»; и, по крайней мере, в этом определенном случае точной современной науке, наверно, когда-то придется испытать разочарование. Ничто на первый взгляд не может показаться более смешным, более оскорбительно нелепым, чем, например, сказать, что индусский посвященный Йог знает в десять раз больше величайшего европейского физика о первоначальной природе и составе света, как солнечного так и лунного. Но почему считают, что луч Сушумна снабжает Луну ее заимствованным светом? Почему «этот луч излюблен посвященными Йогами?» Почему Луна считается этими Йогами Божеством Разума? Мы говорим – потому, что свет или, скорее, все его оккультные свойства, каждое соединение и соотношение его с другими силами, умственными, психическими и духовными, были известны в совершенстве древним Адептам.

Потому, хотя Оккультная Наука может быть менее осведомлена, нежели современная химия, относительно действий сложных элементов в различных случаях физических соотношений, тем не менее, она неизмеримо выше в своем знании ультимативных состояний Материи и истинной природы Материи, нежели все вместе взятые физики и химики наших дней.

Потому, если мы в полной искренности открыто выскажем истину, именно, что древние Посвященные имели гораздо более широкое знание физики, как науки о Природе, нежели то, которым обладают сейчас все наши Академии Наук вместе взятые, это утверждение будет принято, как дерзость и нелепость; ибо физические науки считаются достигшими в наш век вершины совершенства. Это вызвало вопрос полный насмешки: могут ли оккультисты, если они придерживаются старой, отставленной теории, что теплота есть субстанция или флюид, удовлетворительно объяснить два пункта, именно – a) порождение тепла посредством трения – возбуждения молекулярного движения и b) превращение тепла в механическую силу?

Прежде чем ответить на этот вопрос, следует заметить, что Оккультные Науки не рассматривают ни электричество, ни какие-либо другие Силы, которые, как это предполагается, порождаются им – как Материю в одном из состояний, известных физической науке. Яснее говоря, ни одна из этих так называемых Сил не есть твердое тело или газ, или флюид. Если бы это не звучало педантично, то оккультист даже воспротивился бы названию электричества флюидом, ибо оно есть следствие, а не причина. Но его Нумен, сказал бы он, есть Сознательная Причина. То же самое относится к «Силе» и «Атому». Посмотрим, что говорил об этих двух абстракциях выдающийся химик, академик Бутлеров. Этот большой человек науки рассуждает следующим образом:

«Что есть сила? Что это со строго-научной точки зрения, и как это удостоверено законом сохранения энергии? Понятия о Силе слагаются из наших понятий об этом, том или другом виде движения. Сила есть, таким образом, просто переход одного состояния движения в другое состояние движения, – из электричества в теплоту или свет, из теплоты в звук или в какую-нибудь механическую функцию и т. д.^[1]. Первый раз человек на Земле, должно быть, получил электрический флюид через трение; отсюда вытекает, как хорошо известно, что, именно, тепло производит электричество, через нарушение его нулевого состояния^[1], и электричество существует на земле per se не более, чем теплота, свет или какая-либо иная сила. Все они лишь корреляты, как говорит наука. Когда данное количество теплоты, при помощи паровой машины, превращается в механическую работу, мы говорим о мощи пара (или силе). Когда падающее тело ударяется о препятствие на своем пути и этим производит теплоту и звук – мы называем это силой столкновения. Когда электричество разлагает воду или нагревает платиновую проволоку, мы говорим о силе электрического флюида. Когда лучи солнца перехватываются шариком термометра и его ртуть расширяется, мы говорим о калорической энергии солнца. Вкратце, когда одно состояние определенного количества движения прекращается, начинается другое состояние движения, эквивалентное предшествовавшему, и результат такой трансформации или корреляции есть Сила. Во всех случаях, где такая трансформация или переход одного состояния движения в другое совершенно отсутствует, там нет никакой силы. Допустим на минуту абсолютно однородное состояние Вселенной, и наше понятие о Силе превратится в ничто.

Из этого становится очевидным, что Сила, которую материализм рассматривает, как причину окружающего нас разнообразия, есть для трезвой реальности только следствие, результат этого разнообразия. С такой точки зрения, Сила не есть причина движения, а только результат, тогда как причина этой Силы или сил, не есть Субстанция или Материя, но само Движение. Таким образом,... Материя должна быть отложена в сторону и вместе с нею основной принцип материализма, который стал не нужен, так как Сила, приведенная в состояние движения, не может дать никакого представления о Субстанции. Если Сила есть результат движения, тогда становится непонятным, почему движение считается свидетельством для существования Материи, а не для существования Духа или Духовного естества. Правда, наш разум не может представить себе движения без чего-нибудь движущегося (и наш разум прав); но природа или esse этого, чего-то движущегося, остается для науки совершенно неизвестной. И спиритуалист, в таком случае, имеет такое же право относить его к «Духу», как материалисты к творящей и всемогущей Материи. Материалист не имеет никаких специальных привилегий в данном случае и не имеет права их требовать. Закон сохранения энергии, как видно из этого, действует незаконно в своих притязаниях и требованиях в этом случае. «Великая догма» – нет силы без материи, и нет материи без силы – рушится и сокрушенно теряет то торжественное значение, которое старались придать ей материалисты. Понятие о Силе еще не дает никакого представления о Материи и, ни в коем случае, не принуждает нас видеть в ней «начало всех начал»^[1].

Нас уверяют, что современная наука не материалистична; и наше личное убеждение говорит нам, что она не может быть таковой, если ее знание истинно. Имеются основательные причины этому, хорошо определенные некоторыми физиками и химиками. Естественные науки не могут идти рука об руку с материализмом. Чтобы быть на высоте своего призвания, люди науки должны отбросить самую возможность того, что материалистические доктрины могут иметь что-либо общее с Атомической Теорией. И мы видим, что Ланге, Бутлеров, Дю-Буа Рэймон, – последний вероятно бессознательно – и некоторые другие, доказывают это. Кроме того, это доказывается тем фактом, что Канада в Индии и Левкипп, и Демокрит в Греции, после них Эпикур, – самые ранние атомисты в Европе – распространяя свою доктрину определенных пропорций, в то же время верили в Богов или Существа, недоступные нашим обычным чувствам. Таким образом, их представления о Материи отличались от ныне господствующих. Нам должно быть разрешено сделать наше утверждение более ясным путем приведения краткого обзора древних и современных взглядов философии на Атомы и, таким образом, доказать, что Атомическая Теория убивает материализм.

С основной точки материализма, который сводит начало всего к Материи, Вселенная состоит в своей совокупности из Атомов и пустоты. Оставляя даже в стороне аксиому, которой учили древние, и ныне абсолютно доказанную телескопом и микроскопом, что Природа не терпит пустоты, что есть Атом? Профессор Бутлеров пишет:

«Это есть, как нам отвечает наука, предельное деление Субстанции, неделимая частица Материи. Допущение делимости атома равняется допущению бесконечной делимости Субстанции, что равносильно сведению Субстанции к нулю или к ничему. Из одного чувства самосохранения, материализм не может допустить бесконечной делимости; иначе ему придется распрощаться навсегда со своим основным принципом и, таким образом, подписать свой собственный смертный приговор»^[1].

Бюхнер, например, как истинный догматик материализма, заявляет, что:

«Принятие бесконечной делимости есть нелепость и равносильно допущению сомнения в самом существовании Материи.»

Итак, атом неделим, говорит материализм? Прекрасно! Бутлеров отвечает:

«Посмотрим теперь, к какому любопытному противоречию приводит материалистов этот основной принцип. Атом неделим и, в то же время, мы знаем, что он упруг. Попытка лишить его упругости немыслима; это уже значило бы приближаться к абсурду. Абсолютно неупругие атомы никогда не могли бы произвести ни одного из тех многочисленных феноменов, которые приписываются их соотношениям. Без упругости атомы не могли бы проявить своей энергии, и Субстанция материалистов осталась бы лишенной всякой силы. Поэтому, если Вселенная состоит из атомов, эти атомы должны быть упруги. Здесь мы встречаем непреодолимое препятствие. Ибо, в чем заключаются условия, необходимые для проявления упругости? Упругий шар, ударяясь о препятствие, сплющивается и сокращается, что было бы невозможно, если бы шар не состоял из частиц, относительное положение которых во время удара временно изменилось. Это может быть сказано об упругости вообще: никакая упругость невозможна без изменения в положении составных частиц упругого тела. Это значит, что упругое тело подвержено переменам и состоит из частиц, или, другими словами, упругостью могут обладать только такие тела, которые делимы. И Атом именно упруг»^[1].

Этого достаточно, чтобы показать, насколько нелепы одновременные допущения неделимости и упругости Атома. Атом упруг, следовательно, Атом делим и должен состоять из частиц или суб-атомов. А эти суб-атомы? Они или неупруги и, в таком случае, они не имеют никакого динамического значения, или они тоже упруги и, в таком случае, они тоже делимы. Итак, ad infinitum. Но бесконечная делимость Атомов сводит материю к простым центрам Силы, т. е., исключает возможность представления материи, как объективной субстанции.

Этот заколдованный круг является роковым для материализма. Материализм оказывается запутанным в своих же сетях, и никакой выход из этой дилеммы для него невозможен. Если материализм говорит, что Атом неделим, тогда механика поставит ему неудобный вопрос:

«В таком случае, как движется Вселенная? и как соотносятся ее силы? Мир, построенный из абсолютно неупругих атомов, подобен машине без пара и обречен на вечную инерцию»^[1].

Примите объяснения и учения Оккультизма, и слепая инерция физической науки заменится сознательными, деятельными Силами за пределами покрова Материи – движение и инерция станут подчиненными этим Силам. Вся наука Оккультизма построена на доктрине иллюзорной природы Материи и на бесконечной делимости Атома. Она открывает беспредельные горизонты для Субстанции, одушевленной божественным дыханием ее Души, во всевозможных состояниях разреженности, состояниях, еще не снившихся самым духовно-расположенным химикам и физикам.

Вышеуказанные взгляды были высказаны величайшим русским химиком, признанным авторитетом даже в Европе, покойным профессором Бутлеровым. Правда, он защищал феномены спиритуалистов, так называемые материализации, в которые он верил, как и профессора Цельнер и Хэр, как А. Россель Уоллас, Крукс, и в которые верят до сих пор, открыто или втайне, многие другие члены Кор. Общ. Но его аргументы относительно Природы Сущности, действующей за физическими феноменами света, тепла, электричества и пр., не менее научны и авторитетны в силу этого, и прекрасно приложимы к настоящему случаю. Наука не имеет права отвергать притязания оккультистов на их более глубокое знание так называемых Сил, которые, как говорят они, являются лишь следствиями причин, порожденных Силами, субстанциальными, но, все же, сверхчувственными, неподходящими ни к одному виду материи, с которыми ученые до сих пор были знакомы. Самое большое, что может сделать наука, это занять и поддерживать положение агностицизма. Тогда она может сказать: ваши теории не более доказаны, нежели наши; но мы признаемся в нашем полном неведении относительно Силы или Материи, или о том, что лежит в основании так называемого соотношения Сил. Поэтому лишь время может доказать, кто прав и кто заблуждается. Явим терпение, а пока выкажем взаимную любезность вместо обоюдных насмешек.

Но чтобы выполнить это, требуется безграничная любовь к истине и отказ от того престижа – хотя и ложного – в непогрешимости, который люди науки приобрели среди невежественных и легкомысленных, хотя и цивилизованных, масс профанов. Слияние двух наук, архаической и современной, прежде всего, требует отказа от настоящих материалистических направлений. Оно нуждается в своего рода религиозном мистицизме и даже в изучении древней Магии, что никогда не будет принято нашими академиками. Необходимость этого легко объясняется. Так же как и в старых трудах алхимиков, истинное значение упомянутых Субстанций и Элементов скрыто под самыми нелепыми метафорами, так же точно физическая, психическая и духовная природа Элементов (скажем Огня) сокрыта в Ведах и, в особенности, в Пуранах, под аллегориями, понятными лишь Посвященным. Если бы они не имели значения, то воистину, все эти длинные легенды и аллегории о сокровенности трех видов Огня и Сорока-девяти первоначальных Огнях – олицетворяемых Сынами Дочерей Дакши и Риши, их мужьями, «которые, с перворожденным Сыном Брамы и его тремя потомками, составляют Сорок-девять Огней», – были бы идиотичным набором слов и не более. Но это не так. Каждый Огонь имеет определенную функцию и значение в мирах физическом и духовном. Огонь, кроме того, по природе своей сущности, имеет соответственное отношение к одной из человеческих психических способностей, помимо его точно определенных, химических и физических потенций, проявляющихся тогда, когда он приходит в соприкосновение с земной, дифференцированной Материей. Наука не может предложить никаких объяснений об огне per se, тогда как Оккультизм и древняя религиозная наука имеют их. Это показано даже в бедной и, намеренно затемненной, фразеологии Пуран, где, так же как и в Вайю Пуране, объяснены многие качества олицетворенных Огней: так Павака есть электрический Огонь или Вайдьюта; Павамана – Огонь, производимый трением или Нирматхья; и Шучи есть Солнечный Огонь или Саура^[1], все эти три являются сынами Абхиманина, Агни (Огня), старшего Сына Брамы и Сваха. Павака, кроме того, показан породителем Кавья-вахана, Огня Питри[сов]: Шучи – Хавьявахана, Огня Богов; и Павамана – Сахаракша, Огня Асуров. Все это показывает, что писатели Пуран были прекрасно знакомы с силами нашей науки и с их соотношениями, так же как с их различными свойствами по отношению к тем психическим и физическим феноменам, которым не придают веры и которые сейчас не известны физической науке. Очень естественно, что когда востоковед, особенно имеющий материалистические тенденции, читает, что эти наименования Огня употребляются лишь при вызываниях и ритуалах, он называет это «суеверием и мистификацией тантриков», и прилагает больше заботы избежать ошибок в орфографии (фонетической передаче), нежели стараний проникнуть в скрытый смысл этих олицетворений, или же найти объяснение им в физических соотношениях Сил, насколько эти последние известны. В действительности, настолько оказывается мало доверия знанию древних арийцев, что даже такие яркие места в Вишну Пуране, как приводимые ниже, остаются без внимания. Тем не менее, что могут означать следующие строки?

«Тогда Эфир, воздух, свет, вода и земля, по отдельности соединенные со свойствами звука и покоя, существовали и были различаемы по своим качествам... но, обладая многими и разнообразными энергиями и, будучи несоединенными, они не могли без сочетания творить живые существа. Потому, соединившись между собою, они, в силу этого взаимного соединения, приобрели характер массы полного единства... и под воздействием Духа и т. д.»^[1].

Это, конечно, означает, что авторы были знакомы в совершенстве с соотношением и хорошо осведомлены относительно происхождения Космоса из «Неделимого Принципа» Авьяктануграхена, относящегося к Парабраману и Мулапракрити совместно, а не к «Авьякта Первой Причине или Материи», как переводит это Уильсон. Древние Посвященные не допускали «чудоподобного творения», но учили эволюции Атомов на нашем физическом плане и их первой дифференциации из состояния Лайа в Протил, как показательно назвал Крукс Материю или первичную субстанцию за пределами нулевой линии – там, где мы помещаем Мулапракрити, Коренное Начало Мирового Вещества и всего сущего во Вселенной.

Это может быть легко доказано. Возьмите, например, недавно изданный катехизис Вишиштадвайта ведантистов, ортодоксальную и экзотерическую систему, которая была открыто оповещена и преподана в одиннадцатом столетии^[1], в эпоху, когда Европейская «наука» еще верила в квадратность и плоскость Земли, согласно Козьме Индикоплову шестого века. Эта система учит, что прежде чем началась эволюция, Пракрити – Природа находилась в состоянии Лайа или абсолютной однородности, ибо «Материя существует в двух состояниях – Сукшма или латентном и недифференцированном и Стхула, или дифференцированном состоянии». Затем она становится Ану или атомической. Та же система учит о Суддасаттве – «Субстанции, не обладающей свойством Материи, от которой она совершенно отлична», и добавляет, что из этой Субстанции образуются тела Богов, обитателей Вайкунтхалока, Небес Вишну. Также, что каждая частица или атом Пракрити содержит Дживу (божественную жизнь) и является Шарира (телом) той Дживы, которую оно содержит, в то время, как каждая Джива, в свою очередь, есть Шарира Высочайшего Духа, ибо «Парабраман проникает каждую Дживу, так же как каждую частицу Материи». Как бы ни была дуалистична и антропоморфична философия Вишиштадвайты, по сравнению с философией Адвайты – недуалистичной – тем не менее, она неизмеримо выше, как логическая и философская система, чем космогония, принятая христианством, или же его великим противником – современной наукою. Последователей одного из величайших умов, когда-либо появляющихся на Земле, Адвайта ведантистов, называют атеистами, потому что они рассматривают все, как иллюзию, за исключением Парабрамана, Неимеющего Второго, или Абсолютную Реальность. Тем не менее, мудрейшие из Посвященных вышли из их рядов, так же как и величайшие Йоги. Упанишады утверждают, что они не только достоверно знали, что есть причинная субстанция в явлениях трения, и что их праотцы были знакомы с превращением тепла в механическую силу, но что они также знали и Нумен каждого духовного, как и каждого космического феномена.

Истинно, молодой брамин, получающий свой диплом в университетах и школах Индии, начинающий свою жизнь, как М. А. и L. L. В., со всем хвостом букв от Альфы до Омеги после своего имени, и являющий презрение своим национальным Богам, пропорциональное почестям, полученным им за изучение физических наук, истинно, он должен лишь прочесть в свете последних, и не упуская из виду соотношения физических Сил, некоторые места в своих Пуранах, если он хочет узнать, насколько его предки знали больше того, что он когда-либо будет знать – если только не станет оккультистом. Пусть он обратится к аллегории о Пуруравах и небесном Гандхарве ^[1], который доставил первым сосуд, полный небесного Огня. Первобытный способ получения огня через трение имеет научное объяснение в Ведах и полон значения для того, кто читает между строк. Третагни (сокровенная триада огней), получаемое при трении двух палочек, сделанных из дерева Ашваттха, древа-Бо Мудрости и Знания, палочек, «имеющих в длину столько же пальцев ширины, сколько имеется слогов в «Гайатри», должно иметь сокровенное значение, ибо иначе авторы Вед и Пуран не были бы священными писателями, но лишь мистификаторами. Индусские оккультисты являются доказательством существования такого сокровенного смысла, и лишь они одни могут просветить науку, почему и как Огонь, бывший первоначально Единым, был сделан тройственным (Трета) в нашу настоящую Манвантару, Сыном Ила (Вак) Первобытной Женщины после Потопа, жены и дочери Вайвасваты Ману. Аллегория полна значения, в которой бы из Пуран она ни читалась и ни изучалась.

Примечания