ТД2.ч.I.Комментарии, Происхождение мифа о Сатане

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Текущая версия

ПРОИСХОЖДЕНИЕ МИФА О САТАНЕ

Исследуем еще глубже это создание фантазии отцов церкви и постараемся найти прообраз его у язычников. Происхождение нового Сатанинского мифа легко проследить. Предание о Драконе и Солнце отзвучит во всех частях света, как в цивилизованных, так и в полу-варварских странах. Оно получило начало в шептаниях среди невежд в связи с тайнами Посвящений, но было время, когда оно было принято повсеместно, вследствие всеобщего религиозного культа Солнца. Было время, когда четыре части Света были покрыты храмами, посвященными Солнцу и Дракону; но культ этот теперь сохраняется, главным образом, в Китае и буддийских странах.

«Бэл и Дракон всюду неизменно были объединены, и жрец религии офитов также неизменно носил имя своего Бога»^[1].

Среди религий прошлого, именно в Египте, должны мы искать его западное происхождение. Офиты приняли свой культ от Гермеса Трисмегиста, но солнечный культ, с его Солнечными Богами, проник в страну фараонов из Индии. В Богах Стоунхенджа мы узнаем дельфийских и вавилонских Богов, а в последних – Дэв ведических народов. Бэл и Дракон, Аполлон и Пифон, Кришна и Калия, Озирис и Тифон – все они едины под разными именами – позднейшие среди них Михаил и Красный Дракон, и Св. Георгий и его Дракон. Так как Михаил «подобен Богу» (или «его Двойник» для земных целей) и есть один из Элохимов, воинствующий Ангел, то, таким образом, он является просто пермутацией Иеговы. Каково бы ни было космическое и астрономическое событие, впервые породившее эту аллегорию о «Войне на Небе», ее земное происхождение следует искать в храмах Посвящения и в архаических святилищах, доказательство этому мы находим в том, что (a) жрецы принимают имена Богов, которым они служат; (b) что «Драконы» во всей древности считались символами Бессмертия и Мудрости, тайного Знания и Вечности; и (с) что Иерофанты Египта, Вавилона и Индии обычно называли себя «Сынами Дракона» и «Змиями»; подтверждая, таким образом, учение Тайной Доктрины.

В Египте и Халдее существовали многочисленные катакомбы, некоторые из них на очень большом протяжении. Наиболее известные среди них были подземные святилища в Фивах и Мемфисе. Первые начинались на западной стороне Нила и простирались по направлению к Ливанской пустыне и были известны как катакомбы или проходы Змиев. Именно здесь совершались Священные Мистерии Kyklos Anagkes, «Цикла Неизбежности», более известного, как «Цикл Необходимости»; неумолимое осуждение, наложенное на каждую душу после ее телесной смерти и после суда над нею в области Аменти.

В книге де Бурбурга мексиканский полу-бог Вотан, рассказывая о своем путешествии, описывает подземный ход, который проходил под землею и кончался у основания небес, добавляя, что проход этот был Змеиною Норою, «un agujero de colubra»; и что он был допущен туда, потому что сам он был «Сыном Змей» или «Змием»^[1].

Действительно, это очень показательно; ибо описание им «Норы Змия» есть именно описание вышеуказанной древней египетской пещеры подземного святилища. Кроме того, Иерофанты Египта, так же и Вавилона, обычно называли себя во время Мистерий «Сынами Змеиного Бога», или «Сынами Дракона».

«Ассирийский жрец, – говорит Моверс, – всегда носил имя своего Бога». Друиды кельто-британских местностей также называли себя Змиями. «Я Змий, я Друид», – восклицали они. Египетский Карнак есть брат-близнец Карнака Бретонского, причем последний Карнак означает Гору Змия. Драконтии однажды покрывали поверхность земного шара, и эти храмы были посвящены Дракону только потому, что он был символом Солнца, которое, в свою очередь, было символом Высочайшего Бога – финикийского Элона или Элиона, которого Авраам признавал, как Эл Элиона^[1]. Кроме прозвища Змий, они также носили наименование «Строителей» или «Зодчих», ибо необъятное величие размеров их храмов и монументов были таковы, что даже сейчас, превращенные в прах, песчаные останки их «поражают математические вычисления наших современных инженеров», как утверждает это Талиезин^[1].

Де Бурбург намекает, что старшины по имени Вотан, Куэтзо-Кохуатл или Змеиное Божество Мексики, являются потомками Хама и Ханаана. «Я есмь Хивим», – говорят они.  «Будучи Хивимом, я принадлежу к великому роду Дракона (Змия). Я сам Змий, ибо я Хивим»^[1].

Кроме того, «Война на Небе» показана в одном из ее значений, как относившаяся к той страшной борьбе, которая предстояла каждому кандидату в Адепты – борьбу между им самим и его (посредством Магии) олицетворенными страстями, когда просвещенный Внутренний Человек должен был или преодолеть их или пасть. В первом случае он становился «Поразившим Дракона», как счастливо прошедший через все испытания, и «Сыном Змия», и самим Змием, сбросившим свою старую кожу и возродившимся в новом теле, став Сыном Мудрости и Бессмертия в Вечности.

Сетх (Сиф), считающийся предком израильтян, есть лишь еврейское преображение Гермеса, Бога Мудрости, называемого также Тот, Тат, Сетх, Сет и Сатана. Он же и Тифон, также и Апопис, Дракон, пронзенный Гором; ибо Тифон именовался и Сет’ом. Он просто темная сторона Озириса, его брата, так же как Ангра Майнью есть черная тень Ахура Мазды. В земном приложении все эти аллегории были связаны с испытаниями на Адепта или Посвящениями. Астрономически они относились к солнечным и лунным затмениям, мифическое объяснение которым мы сейчас находим в Индии и Цейлоне, где каждый может изучить аллегорические сказания и предания, оставшиеся в неизменном виде на протяжении многих тысячелетий.

Раху, мифологически, есть один из Даитьев – Великан, полу-бог, низшая часть его тела кончалась хвостом Дракона или Змия. Во время Пахтания Океана, когда Боги создали Амриту, Воду Бессмертия, он похитил часть ее и, выпив, стал бессмертным. Солнце и Луна, которые накрыли его при похищении, донесли на него Вишну, и тот поместил его в звездных сферах, причем верхняя часть его тела изображает голову Дракона, нижняя же – Кету (хвост Дракона); обе эти части представляют собою восходящий и нисходящий узлы. С тех пор Раху мстит Солнцу и Луне тем, что иногда проглатывает их. Но эта басня имеет еще другое мистическое значение, ибо Раху, голова Дракона, играл выдающуюся роль в Мистериях Солнечного (Викартана) Посвящения, когда кандидат и Дракон вступали в величайшую битву.

Пещеры Риши, обители Теирезиев и греческих ясновидцев, были построены по образцу пещер Нагов – индусских Царей-Змиев, обитавших в подземных скалистых пещерах. Начиная от Шеша, тысячеглавого Змия, на котором покоится Вишну, и до Пифона, оракула Дракона-змия, все они указывают на тайный смысл мифа. В Индии мы находим этот факт упомянутым в самых ранних Пуранах. Дети Сураса суть мощные «Драконы». В Вайю Пуране «Драконы» – Сураса из Вишну Пураны заменены Данавами, потомками Дану от Мудреца Кашияпы, а так как эти Данавы были великанами или титанами, сражавшимися против Богов, то они явлены, таким образом, как тождественные «Драконам» и « Змиям « Мудрости.

Нам остается лишь сравнить Солнечных Богов всех стран, чтобы найти, что их аллегории совершенно согласуются друг с другом; и чем оккультное аллегорический символ, тем более согласуется с ним соответствующий ему символ в экзотерических системах. Итак, если из трех систем, широко отличающихся друг от друга по внешности – старой арийской, древней греческой и современной христианской – будут избраны по желанию нескольких Солнечных Богов и Драконов, то будет найдено, что они были взяты и воспроизведены один с другого.

Возьмем, например, индусского Агни – Бога Огня, Индру – Держателя небесного свода, и Карттикею; греческого Аполлона; и Михаила, «Ангела Солнца», первого среди Эонов, называемого гностиками «Спасителем», – и рассмотрим их в последовательности.

1) Агни – Бог Огня называется в Риг-Веде Вайшванара. Но Вайшванара один из Данавов, Демон-Великан^[1], дочери которого, Пулома и Калака, являются матерями бесчисленных Данавов (30 миллионов) от Кашияпы^[1], живут они в Хираньяпура «в золотом граде, парящем в воздухе»^[1]. Потому Индра, в некотором роде, пасынок этих двух дочерей, как сын Кашияпы; и Кашияпа, в этом смысле, тождественен с Агни, Богом Огня или Солнцем (Кашияпа-Адитья). К этой же группе принадлежит Сканда или Карттикея, Бог Войны, астрономически шестиликая планета Марс, Кумара или Девственник-Юноша, рожденный от Агни^[1] для того, чтобы уничтожить Тарака, Демона-Данава, внука Кашияпы от его сына Хираниякша^[1]. Йогический аскетизм Тарака был настолько необычен, что это стало опасным для Богов, которые устрашились иметь такого соперника их мощи^[1]. Индра, светлый Бог Небесной Тверди, убивает Вритру, или Ахи, Змия-Демона – за этот подвиг он назван Вритра-хан, что означает «Поразивший Вритру», – он также водительствует Воинствами Дэв (Ангелами или Богами) против других Богов, восставших против Брамы, за что он получает прозвище Джишну, «Водителя небесного Воинства». Карттикея носит те же самые титулы. За убийство Тараки-Данава он прозван Таракаджит, «Победитель Тарака»^[1], Кумара-Гуха, «таинственный Девственник-Юноша», Сиддхасена, «Водитель Сиддхи и Шакти-дхара», «Копье-Держатель».

2) Возьмем теперь Аполлона, греческого Солнечного Бога, и, сравнив мистические сказания о нем, посмотрим, не отвечает ли он как Индре, так и Карттикее и даже Кашияпа-Адитье и, в то же время, Михаилу (как небесной форме Иеговы), «Ангелу Солнца», который «подобен» и «един с Богом». Позднейшие хитроумные толкования с монотеистическими целями, хотя бы они и были возведены в неоспоримые церковные догмы, ничего не доказывают, исключая разве что злоупотребление человеческим авторитетом и властью.

Аполлон есть Гелиос, Солнце, Феб-Аполлон, «Свет Жизни и Мира»^[1], восходящей из Золотой крылатой Чаши (Солнца); следовательно, он Солнечный Бог par excellence. В момент его рождения он требует свой лук, чтобы убить Пифона, Демона Дракона, напавшего на его Мать до его рождения^[1], и которого, по божественному Завету, он должен уничтожить – подобно Карттикее, родившемуся, чтобы убить Тарака, слишком святого и мудрого Демона. Аполлон рожден на небесном острове, называемом Астерия – «острове Золотой звезды», «на земле, которая реет в воздухе», что есть индусский золотой Хираньяпура; он именуется Пуре (άγνός) Agnus Dei (индусский Агни, как думает д-р Кинили); и в первоначальном мифе он свободен «от всякой чувственной любви»^[1]. Потому он Кумара, подобно Карттикеи и подобно Индре, в ранней жизни и биографиях последнего. Кроме того, Пифон, «Красный Дракон», связывает Аполлона с Михаилом, который сражается с Апокалипсическим Драконом, пытающимся напасть на рожающую женщину, подобно тому, как Пифон нападает на мать Аполлона. Неужели тождественность не ясна? Если бы Гладстон, гордящийся своей греческой ученостью и пониманием духа Гомеровских аллегорий, имел малейшее представление об истинном эзотерическом смысле Илиады и Одиссеи, он лучше понял бы Откровение Св. Иоанна и даже Пятикнижие, ибо путь к Библии лежит через Гермеса, Бэла и Гомера, так же как путь к последним может быть найден в индусских и халдейских религиозных символах.

3) Повторение этого архаического сказания мы находим в главе XII Откровения Св. Иоанна, и без малейшего сомнения оно заимствовано из вавилонских легенд, хотя вавилонское сказание, в свою очередь, получило начало в аллегориях арийцев. Отрывок, прочтенный покойным Георгом Смитом, достаточен, чтобы обнаружить источник этой главы Апокалипсиса. Приводим его, как он дан этим выдающимся ассириологом.

«Наш… отрывок относится к созданию человечества, называемого Адамом [человеком], как в Библии; он создан совершенным….. но затем он соединяется с Драконом Бездны, животным Тиамата, духом Хаоса и оскорбляет своего бога, который проклинает его и призывает на его голову все зло и бедствие человечества^[1].

За этим следует война между драконом и силами зла или хаоса, с одной стороны, и богами – с другой.

Боги имеют оружие, скованное для них^[1], и Меродах [Архангел Михаил в Откровении] принимает водительство над небесным воинством против Дракона. Война, описанная в этом духе, конечно, кончается торжеством принципов добра»^[1].

Эта Война Богов против Сил Бездны, в ее последнем и земном приложении, относится также к борьбе между арийскими Адептами нарождающейся Пятой Расы, и колдунами Атлантиды, Демонами Глуби, с островитянами, окруженными водою и погибшими при Наводнении.

Символы «Дракона» и «Войны на Небесах» имеют, как уже сказано, более, нежели одно значение; религиозные, астрономические и геологические события включены в одну общую аллегорию. Но они также имели и космологический смысл. В Индии сказание о Драконе повторяется в одной из своих форм в сражениях Индры с Вритра. В Ведах этот Ахи-Вритра упоминается, как Дракон Засухи, страшный жаркий Ветер. Индра явлен, как постоянно сражающийся с ним; и при помощи своего грома и молнии Бог заставляет Ахи-Вритра излиться на Землю в виде дождя и затем убивают его. Потому Индра именуется Вритра-хан или «Поражающий Вритру», так же как Михаил называется Победителем и «Поражающим Дракона». Таким образом, в этом одном смысле, оба эти «Врага» являются «Древним Драконом», низвергнутым в глубину Земли.

Амешаспенты в Авесте представлены как Воинство, во главе которого стоит водитель, подобный Михаилу, и если судить по изложению в Вендидаде, Воинство это, по-видимому, тождественно с Небесными Легионами. Так в Фаргарде XIX Ахура Мазда велит Заратустре «вызвать Амеша Спент’ов, правящих семью Каршварами^[1] Земли»^[1]; эти Каршвара, в своих семи применениях, одинаково относятся к семи Сферам нашей Цепи, к семи планетам, семи Небесам и так далее, смотря по тому, куда принадлежат они по смыслу, к физическому или к сверх-физическому, или просто к звездному Миру. В том же Фаргарде Заратустра, в своем взывании против Ангра Маинью и его Воинства, обращается к ним со следующими словами: «Я взываю к семи светлым Сравах с их сынами и воинством их»^[1]. «Сравах» – слово, признанное востоковедами как слово «неизвестного смысла» – означает тех же Амешаспентов, но в их высшем оккультном значении. Сравах – Нумены феноменальных Амешаспентов, Души или Духи этих проявленных Сил; «их же сыны и воинства их» относятся к Планетарным Ангелам и их небесным воинствам звезд и созвездий. «Амешаспент» есть экзотерический термин, употребляемый лишь в земных комбинациях и делах. Заратустра постоянно обращается к Ахура Мазде, как к «творцу материального Мира». Ормазд есть отец нашей Земли (Спента Армаити), упоминаемой при олицетворении ее, как «прекрасная дочь Ахура Мазды»^[1], являющегося также создателем Древа (Оккультного и Духовного Знания и Мудрости), от которого заимствован мистический и таинственный Баресма. Но Оккультное имя Светлого Бога никогда не произносилось вне храма.

Самаэль или Сатана – Змий-Искуситель Книги Бытия и один из первоначальных Ангелов, которые восстали, – есть имя «Красного Дракона». Он есть Ангел Смерти, ибо Талмуд говорит, что «Ангел Смерти и Сатана тождественны». Он сражен Михаилом и еще раз убит Св. Георгием, тоже являющимся Победителем Дракона. Но обратите внимание на все эти превращения. Самаэль тождественен с Самум’ом, жарким ветром пустыни, и также с ведическим Демоном Засухи, как Вритра. «Самум называется Атабутос или – Дьявол, Чёрт».

Тифон или Дракон Апопис – Обвинитель в Книге Мертвых – побежден Гором, пронзающим главу своего противника когтем; также и Тифон есть всеразрушающий ветер пустыни, восстающий элемент, приводящий все в смятение. Как Сет, он есть тьма ночи, убийца Озириса, олицетворяющего свет утра и Солнце. Археология доказывает, что Гор тождественен Анубису^[1], изображение которого, в кольчуге и при копье, подобно Михаилу и Св. Георгию, было обнаружено на одном египетском памятнике. Анубис также изображается поражающим Дракона, который имеет голову и хвост змия^[1].

Итак, с точки зрения космологии, все Драконы и Змеи, пораженные своими «Победителями», по происхождению своему являются непокорными, буйными, беспорядочными началами в Хаосе, которые приведены в порядок Солнечными Богами или Творческими Силами. В Книге Мертвых эти начала именуются «Сынами Восстания»^[1].

«В эту ночь притеснитель, убийца Озириса, иначе называемый Змий-обольститель… созывает Сынов Восстания в воздухе, и когда они прибывают к Востоку Небес, тогда происходит Война на Небе и во всем Мире»^[1].

В Скандинавских Эддах «Война» Азов с Гримтурзами, или великанами Мороза, и Асатора с Иотунами, Змиями и Драконами и «Волком», который выступает из «Мрака» – есть повторение того же мифа. «Злобные Духи»^[1], которые вначале были просто эмблемами Хаоса, впоследствии были обожествлены суеверием черни, пока, наконец, они не получили право гражданства среди тех, кто считаются наиболее цивилизованными и образованными расами этой планеты со времени ее сотворения и не стали догмою среди христиан. Как утверждает Георг Смит:

«Злые принципы [Духи], эмблемы Хаоса [в Халдее, Ассирии, также и в Египте, как мы это видим]… противятся этой перемене и начинают войну против Луны, старшего сына Бэла, склонив на свою сторону Солнце, Венеру и атмосферического бога Вул»^[1].

Это является лишь еще одним изложением индусской «Войны в Небесах» между Сомою-Луною и Богами; и так как Индра, атмосферический бог Вул, то ясно, что аллегория эта космологическая, так же как и астрономическая, и что она тесно переплетена и взята из самой древней Теологии, преподававшейся в Мистериях.

Лучше всего можем мы видеть истинное значение Дракона, Змия, Козла и всех этих символов Сил, ныне называемых Злом, в религиозных доктринах гностиков; ибо именно они раскрыли в своих учениях Эзотерическую природу еврейского заместителя для Эйн-Софа, истинное значение которого было скрыто раввинами, тогда как христиане, за малым исключением, ничего об этом не знали. Без сомнения, Иисус из Назарета вряд ли советовал бы своим апостолам выказывать себя мудрыми, как змеи, если бы последние были символом Духа Зла; также и офиты, ученые египетские гностики «Братства Змия», не почитали бы живую змею в своих ритуалах, как эмблему Мудрости, божественную Софию, и как образ Все-Добра, но не Все-Зла, если бы пресмыкающиеся так тесно были связаны с Сатаною. Факт тот, что даже, как простой офидиан, змий был двояким символом, а как дракон, он никогда не был ничем иным, как символом Проявленного Божества в его великой Мудрости. Draco volans, «летающий дракон» ранних живописцев, может быть преувеличенным изображением настоящего, ныне вымершего, допотопного животного, и те, кто верят в Оккультные Учения, знают, что в древние времена существовали такие существа, как летающие драконы, вид птеродактиля, и что именно эти гигантские, крылатые ящеры служили прообразами для Серафа Моисея и его Медного Змия^[1]. Вначале сами Евреи поклонялись идолу последнего, но после религиозных реформ, произведенных Езекией, они повернули в обратную сторону и назвали этот символ Великого или Высшего Бога у каждого народа Дьяволом, тогда как своего собственного узурпатора они назвали – «Единым Богом»^[1].

Наименование Сатана, по-еврейски Сатан, означает – «Противник» (от глагола shatana «восставать», «преследовать»), по праву принадлежит первому и самому жестокому «Противнику» всех других Богов – Иегове, но не Змию, который говорил лишь слова симпатии и мудрости и, в худшем случае, даже по догме, являющемуся «Противником» лишь людей. Эта догма, будучи основана на третьей главе Книги Бытия, так же нелогична и несправедлива, как и парадоксальна. Ибо кто был первым, кто создал этого первоначального и с того времени всемирного искусителя человека – женщину? Конечно, не Змий, но сам «Господь Бог», кто, сказав – «Нехорошо человеку быть одному», создал женщину и «привел ее к человеку»^[1]. Если неприятное маленькое происшествие, последовавшее за этим, было, и по сих пор должно рассматриваться еще как «первоначальный грех», то, поистине, это должно дать весьма слабое представление о божественном предвидении Творца. Было бы гораздо лучше, если бы первый Адам из первой главы остался или «муже-женщиной», или же «одиноким». Потому, очевидно, сам Господь Бог явился истинною причиною всего злоключения, «agent provocateur», а Змий – есть лишь прообраз Азазеля, «козла отпущения за прегрешение (Бога) Израиля», бедный Трагос, вынужденный принять на себя кару за ошибку своего Владыки и Создателя. Конечно, это относится лишь к тем, кто принимает события в Книге Бытия, знаменующие начало человеческой драмы, в их мертвой букве. Те же, кто читает их Эзотерически, не ограничивают себя фантастическими теориями и гипотезами; они знают, как понимать заключающийся в них символизм и не могут заблуждаться.

В настоящее время нам нет нужды заниматься мистическим и многообразным значением имени Иеговы в его абстрактном смысле и независимым от Божества, называемого этим именем. Это было «сокрытием», намеренно созданным раввинами, тайна, сохраняемая ими с удесятеренною бережностью, после того, как христиане отобрали у них это Имя  Бога, которое было их личною собственностью^[1]. Однако следующее заявление делается теперь: Образ, который в первых четырех главах Книги Бытия называется различно, как «Бог», «Господь Бог», и «Господь», не является одной и той же личностью; конечно, это не Иегова. Существуют три различных класса или группы Элохимов, называемых Сефиротами в Каббале. Иегова появляется лишь в 4-ой главе Книги Бытия, в первом стихе которой он назван Каином, а в последнем он превращается в человечество – мужского и женского начала Jah-veh^[1]. Кроме того, Змий не есть Сатана, но Светозарный Ангел, один из Элохимов, облеченный в сияние и славу, который – обещая женщине, что если они вкусят запрещенный плод, «не умрут» – сдержал свое обещание и сделал человека бессмертным в его нетленной природе. Он есть Иао Мистерий, глава Андрогинных Создателей человека. Глава третья содержит (Эзотерически) снятие покрова невежества, скрывавшего познание Ангельского Человека, созданного по образу «бескостных» Богов, и открытие его сознания на его истинную природу; показывая, таким образом, Светозарного Ангела (Люцифера) в свете Дателя Бессмертия и как «Просветителя»; тогда как настоящее Падение в рождение и материю нужно искать в главе IV-ой. Там Иегова – Каин, мужская половина Адама, двоякого человека, отделившись от Евы, создает в ней Авеля, первую женщину по природе^[1], и проливает девственную кровь. Итак, Каин, будучи показан тождественным с Иеговою, на основании правильного чтения первого стиха четвертой главы в Книге Бытия в оригинальном еврейском тексте и на основании учения раввинов, утверждающих, что «Кин (Каин) Злой был сыном Евы от Самаэля, Дьявола, занявшего место Адама»^[1], и Талмуд добавляет, что «Злой Дух Сатана и Самаэль, ангел Смерти, тождественны»^[1], – становится ясно, что Иегова (человечество, или Jah-hovah) и Сатана (потому и искушающий Змий) едины и тождественны в каждой подробности. Нет ни Дьявола, ни Зла вне человеческого создания. Зло есть необходимость в проявленном мироздании и одно из его оснований. Оно необходимо для прогресса и для эволюции, как ночь необходима для проявления дня, и смерть для жизни – чтобы человек мог жить вечно.

Сатана метафизически изображает обратный или противоположный полюс всего сущего в Природе^[1]. Аллегорически он «Противник», «Убийца» и великий Враг всего, ибо нет ничего во всем мироздании, что не имело бы двух сторон – обратной стороны одной и той же медали. Но, в таком случае, свет, добро, красота и т. д. могут быть названы Сатаною с таким же основанием, как и Дьявол, раз они являются Противниками тьмы, зла и безобразия. И теперь философия и разумное основание некоторых ранних христианских сект – называемых еретическими и считающимися мерзостью времен – станут более понятными. Мы сможем понять, как случилось, что секты эти стали постепенно вырождаться и были преданы анафеме без малейшей надежды на оправдание в будущем, ибо они сохранили свои учения втайне.

Как прямое последствие всего этого, учения гностических сект также становятся ясными. Каждая из этих сект была основана Посвященным, тогда как их учения основаны были на правильном знании символизма каждого народа. Таким образом, становится понятным, почему Ильда-Баоф рассматривался многими среди них, как Бог Моисея, и изображался как гордый, честолюбивый и нечистый Дух, унизивший свою мощь, узурпировав место Высшего Бога, хотя он был не лучше и в некотором отношении хуже, нежели его брат Элохим; последний представлял собою всевмещающее проявленное Божество лишь в своей совокупности, ибо они были Формовщиками первых дифференциаций первичной Космической Субстанции для создания феноменальной Вселенной. Потому Иегова именовался гностиками Создателем Офиоморфоса и единым с ним, со Змием, Сатаною или Злом^[1]. Они учили, что Иурбо и Адонай были именами Iao-Jehovah, который есть эманация Ильда-Баофа^[1]. Смысл этого в их терминологии был равнозначащим тому, что раввины выразили еще туманнее, говоря, что «Каин был рожден Самаэлем или Сатаною».

Аллегорически Падшие Ангелы во всех древних системах означают прообразы падших людей, а Эзотерически они являются этими самыми людьми. Так Элохимы от часа сотворения стали Бени-Элохим, Сынами Бога, среди которых, по семитическим Преданиям, находится Сатана. Война на Небе между Фрэтаона и Ажи-дахака, Змием-разрушителем, кончается на Земле, по Бюрнуфу, борьбою благочестивых людей против мощи Зла, «иранцев против арийских браминов в Индии». И столкновение Богов с Асурами повторяется в Великой Войне – Махабхарате. В позднейшей из всех религий, в христианстве, все сражающиеся Боги и Демоны, Противники в обоих станах, превращены ныне в Драконов и Сатану, просто чтобы связать олицетворенное Зло со Змием Книги Бытия и, таким образом, доказать основательность новой догмы. _____  

Примечания