27.06.1924 Е.И.Рерих – П.А.Чистякову и В.К.Рериху (Письма Н.К.Рерих А.М.Асееву т.2)
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
Е.И.Рерих – П.А.Чистякову и В.К.Рериху
27.VI.24
Дорогие Петр Алексеевич и Володя.
Письма Ваши очень тронули меня. Большей радости, нежели делиться сокровищем, которым мы владеем, нет и не может быть[1]. Сделаем все возможное, при разделяющих нас условиях, чтобы если не удовлетворить, то хотя бы поднять еще новые искания в духе Вашем. Но прошу иметь в виду следующие обстоятельства: 1) Мы можем дать лишь то, что будет разрешено. 2) Многое нельзя доверить бумаге, ибо очень уж мучительно выдавать цензорам свое самое святое (письма часто приходят распечатанными). 3) Вы должны ставить четкие вопросы. 4) Я завалена всякого рода писанием. Писать будем по очереди – Н.К. и я.
Для начала повторю уже известную Вам формулу – "Оставьте все предрассудки, мыслите свободно" (курсив А.М.А.). Формула эта должна быть не только на устах, но осознана всей сущностью Вашей и проведена в жизнь. И помните еще, что религиозный предрассудок – самая горшая вульгарность, ибо Христос говорил "не в храме, но в духе будете молиться".
Дам также три завета для руководства – Бесстрашие, Красота и Простота. Поясню: Бесстрашие – наш водитель, Красота – наш луч понимания, Простота – наш ключ от тайных дверей счастья[1]. Не забудьте и о Законе Вмещения. Готовьте, закаляйте Ваши сосуды, чтобы вместить, ибо воистину не видим границ познания!
Будем ждать вопросов, но просим писем наших никому не показывать[1], и надеемся, что раздавая "Листья Сада Мории"[1], наше имя не связывается с этой книгою, как Н.К. уже указывал[1].
Володя просит написать ему о наших впечатлениях. Думаю, что это лучше всего сделать, переслав Вам книгу, которая готовится к печати[1]. Романтическую, сказочную Индию наших бабушек мы не нашли – она в развалинах, но Индия Рамакришны и Вивекананды[1] живет. Прочтя их произведения и особенно их биографии, Вы будете ее знать. Некоторые сочинения этих Великих Учителей уже переведены на русск[ий] яз[ык]. Сейчас сравнительно мало соприкасаемся с людьми, ибо все наше время распределено, у каждого есть свой урок.
10 ч. веч[ера]. Получили Указ: "Хочу выполнить общие желания, потому пусть каждый, имеющий знак или имя[1], возьмет два листа бумаги. На одном пусть напишет, что он дает Мне, на другом – что он желает получить от Меня. Пусть запечатает и пришлет ближайшею почтою вам. Спросят, почему нельзя обратиться в духе, – ибо часто мышление неточно. Вместо ясного вопроса посылается хвост мохнатого мышления, забывая, Куда и к Кому обращаются. Советую, чтобы желания приличествовали плану Владык. Мы увидим и измерим".
Радуюсь за Вас, что так удачно пришли письма Ваши. Теперь буду ждать Ваших вопросов, может быть, найду минуту дослать еще несколько слов до получения письма от Вас. Шлем Вам наши самые сердечные пожелания успешной работе в духе. –
Е.Р.
Комментарии А.М.Асеева
Это письмо написано Еленой Ивановной от руки по старой орфографии с твердыми знаками в конце слов. Почерк вполне разборчивый, неторопливый.
Письмо было адресовано в Харбин (Маньчжурия) Петру Алексеевичу Чистякову и Владимиру Константиновичу Рериху.
П.А.Чистяков был сыном священника из Смоленской губернии. По своему образованию он был богословом: окончил в 1907 году Санкт-Петербургскую Духовную Академию. Однако он не захотел потрудиться на духовном поприще, женился и уехал на Дальний Восток. Поселился в Харбине и поступил на службу в управление китайско-восточной железной дороги на должность младшего чиновника – и постепенно дослужился до заведующего коммерческим отделом. В Харбине он и провел почти всю свою жизнь, до отъезда из Китая в 1957 году. По своему душевному складу он был честным и порядочным, доброжелательным, сердечным, искренним и доверчивым человеком, обладал блестящими интеллектуальными способностями. По своему умственному складу был кабинетным ученым, теоретиком. Кроме нескольких европейских хорошо знал и древние языки: латинский (очень любил читать в подлиннике оды Горация Флакка), греческий (охотно читал "Одиссею" Гомера и "Энеиду") и еврейский (одной из его настольных книг была Библия на древнееврейском языке). Вообще он много читал.
Елена Ивановна и Николай Константинович хорошо знали П.А.Чистякова еще по Санкт-Петербургу, относились к нему с большой симпатией, и он пользовался полным их доверием. Учитель М. тоже доверял П.А.Чистякову, а тот называл Владыку "Великим Духом". По-видимому, он был связан с Учителем М. и в прежних своих воплощениях.
В 1922 году П.А.Чистяков приезжал из Харбина в США по командировке от китайско-восточной железной дороги и встретился в Нью-Йорке с Еленой Ивановной, а затем с главою Ордена розенкрейцеров (Аморк).
Елена Ивановна встретила его хорошо и сердечно, как старого друга, и при первом же свидании раскрыла медальон, который постоянно носила на груди, вынула из него портрет Учителя М. и передала его Петру Алексеевичу, сказав при этом: "Я со слезами должна исполнить приказ Владыки и отдать Вам Его портрет, который Он мне подарил". Такой подарок портрета (это был известный многим портрет Учителя М. в чалме) – знак великого доверия и признания, иначе расценивать его нельзя.
К сожалению, Петр Алексеевич не оценил по достоинству этого дара, и участь его оказалась печальной. Он положил портрет под заднюю крышку своих золотых часов – и так хранил его. А потом в Харбине, нуждаясь в деньгах, в минуту жизни трудную продал свои часы какому-то богатому японцу, забыв о портрете, – так изображение Владыки и ушло от него.
В Америке в 1922 году Петру Алексеевичу удалось добиться аудиенции у главы Ордена розенкрейцеров; доступ к нему оказался очень трудным, но помогло привезенное из Харбина рекомендательное письмо от одного влиятельного члена Ордена. В беседе с главою он настоятельно добивался посвящения и просил, чтобы ему дали текст розенкрейцерского сокровенного Символа Веры. Однако глава Ордена ему отказал, заявив, что для этого необходима предварительная подготовка, и предложил пройти хотя бы краткий элементарный курс учения розенкрейцеров, на что нужно не менее трех месяцев. Петр Алексеевич отказался, хотя для прохождения этого курса ему был предложен в качестве руководителя один продвинутый розенкрейцер.
В Харбине П.А. состоял членом Розенкрейцерского Ордена и даже принимал некоторое участие в его работе – делал переводы из английских книг и потом читал их на собраниях. Впоследствии он покинул Орден или, как сам выражался, "сбежал".
Одно время он серьезно интересовался тайноведением, но взгляды его были довольно странными. К примеру, он полностью принимал учение о перевоплощении, но категорически отрицал Карму и неоднократно заявлял, что никакой Кармы знать не хочет, так как будто бы Христос Своим крестным страданием искупил Карму всего человечества. По его мнению, человек спасается верою во Христа и Его искупительные страдания, которые покрывают всякую Карму. Потому он считал, что никакой Кармы больше нет и быть не должно(??).
Владыка М. оказал Петру Алексеевичу свое доверие и старался привлечь его к служению, Елена Ивановна и Николай Константинович щедро делились с ним знаниями и давали самые подробные указания для внутренней работы, но он не воспользовался ими и не приложил к жизни. Им было получено от Елены Ивановны и Николая Константиновича несколько десятков прекрасных, чрезвычайно ценных по своему содержанию писем, но он их не сохранил, поступив примерно так же легкомысленно, как с портретом Владыки. Эти письма в 1957 году он вывез с собою из Харбина в Гонконг, а оттуда, по просьбе одного из своих друзей, отослал ему в Японию. Письма были отправлены простой (не заказной) почтой и притом по старому адресу – на гостиницу, из которой его друг давно переехал в другое место. В результате пакет с письмами пропал безвозвратно, случайно у него осталось только одно письмо от 27 июня 1924 года, которое нам с большим трудом и после долгой переписки удалось получить. Опубликовываем его теперь полностью на радость ищущим Света.
Незадолго до 2-й мировой войны Петр Алексеевич совсем отошел от Учения Живой Этики и прервал переписку с Еленой Ивановной. Отошел потому, что не послушался совета: оставить все предрассудки, мыслить свободно. Считая себя бескомпромиссным последователем Христа, он пришел к ошибочному заключению, что Учение Живой Этики и розенкрейцерство противоречат христианству. В действительности, конечно, никакого противоречия между этими Учениями нет, но чтобы понять и вместить их первооснову, нужно явить глубину понимания – укоренившиеся предрассудки помешали Петру Алексеевичу достигнуть такой глубины.
Таким образом, Петр Алексеевич не оправдал оказанного ему доверия. Предателем в буквальном смысле этого слова он не был, но отступником – да. Впрочем, граница между этими двумя понятиями едва различима, они соприкасаются.
Мы написали так подробно о П.А.Чистякове потому, что случай с ним весьма характерен и показателен. Так возможно отступничество даже признанных учеников. Контакт с Рерихами и Владыкою М. лишь скользнул по его жизни, но какое огорчение, какой нервный шок вызвало его поведение у Елены Ивановны и Николая Константиновича с их сверхчувствительностью, как тяжело отозвалось на их сердце!
Да, среди их учеников оказалось немало тех, которые не оправдали их доверия. Неоднократно, по слову Евангелия, они "метали жемчуг" перед неподходящими, несозвучными Живой Этике людьми, которые потом становились отступниками, изменниками, предателями. Очевидно, такова участь всех выдающихся носителей Света.
Несозвучным оказался и Володя – Владимир Константинович Рерих, родной брат Николая Константиновича. Братья любили друг друга, отношения между ними были сердечными, Н.К. всемерно старался заинтересовать своего брата Учением Живой Этики, но таковое его не воодушевляло, так как он вообще мало интересовался духовными вопросами. Посылаемые ему книги агни-йогической серии он не изучал и не применял к жизни те ценнейшие указания оккультного характера, которые так щедро и обильно давала ему Елена Ивановна в своих письмах.
Николаю Константиновичу не удалось привлечь своего брата к более тесному эзотерическому сотрудничеству и при личном общении в Харбине в 1934 году. (В 1934 – 1935 гг. Николай Константинович возглавил экспедицию в Монголию, организованную им по поручению Департамента агрикультуры США – для изучения и сбора засухоустойчивых растений. В Харбине в состав этой экспедиции был принят и Владимир Константинович – в качестве заведующего транспортом в Маньчжурии. Во время пребывания Н.К. в Харбине там было основано Содружество имени Н.К.Рериха, но В.К. не состоял в числе его членов и не принимал участия в работе). Это содружество проявило себя в качестве светлого и жизнеспособного оккультного центра, отношения содружников были воистину братскими, сердечными. Собрания назначались один раз в неделю на квартире у кого-нибудь из содружников; с торжественной радостью каждый делился мыслями с другими о том, что было сделано за неделю. Время тогда было нелегкое, грозные события надвигались и обстоятельства так складывались, что многие члены содружества должны были навсегда покинуть Харбин. Но уехавшие сохранили духовный контакт с оставшимися и часто писали в Харбин. Оправдались слова Владыки:
"Некий настоятель монастыря, когда посылал монахов на странствование, всегда напутствовал их словами: "Опять наша обитель расширяется". Он знал, что не может быть духовного отчуждения, и такие путевые утверждения только укрепляли размеры Обители. Так мыслите, когда часть братьев начинает новое хождение" (Мир Огненный, ч. II, 392).
Чрезвычайно ценное и содержательное письмо Елены Ивановны от 27 июня 1924 года написано просто и ясно, но все-таки для лучшего понимания нуждается в кратких пояснениях.
Примечания
