15.04.1946 (Письма Н.К.Рерих в Америку)

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Информация о письме
Дата : 15.04.1946 Издание: Сфера

15.IV.46

Родные наши,

Прилетела Ваша весть от 17-го – 21-го марта. Большая деятельность. Радуемся, что Зина вступила в хорошую женскую организацию. Быть может, в ней найдутся и новые сотрудницы. Привет им от нас. Вполне одобряем Ваши планы об АРКА – так и сделайте, как проще для Вас. Для холста можно взять из денег, Вами помянутых. О какой именно картине говорила дочь Сутро и к какому году это относится? Не “Звезда героя”? Не относится ли это к одной из ста картин, бывших в Корпорации, не вошедших в Музей, но тоже захваченных Хоршем? Крейн не может претендовать на портрет, ибо Светик получил всего 500 дол[ларов]. Но ведь это не стоимость большого портрета. Дело было так. Я послал в подарок Крейну темперу “Гуру Чарака”, а через некоторое время Крейн прислал мне 500 долларов. Я известил его, что темпера была подарок, и я передал эти 500 дол[ларов] Светику в счет портрета, который был ему заказан Крейном. Светик больше ничего не получил и из деликатности не напомнил. Вот и все, а потом Крейн умер. Незадолго до смерти Крейн заказал мне вариант “И открываем”. Картина была готова, но наследники просили не посылать ее. Видимо, с желаниями отца не считались. Теперь картина приобретена музеем Траванкора. Для архива Вам полезно знать.

Радио из Америки сообщает совет некоего профессора, чтобы в школы не отдавать детей ранее 12-ти лет. Спрашивается, что же дети ранее этого будут делать? Да, культурная работа сейчас нелегка. Вот Юрий безуспешно ищет человека для переписки манускрипта. Просили профессоров и разных деятелей и – ничего. Миллионы голодают и безработны, а найти кого-то на хороший заработок невозможно. Вот и Вы должны довольствоваться малограмотной секретаршей за неимением лучшей. Вспоминаю, как мы в Париже искали секретаршу со знанием русского и французского, и какой балаган получился. Так и не нашли. Одна, рекомендованная и уверявшая в своей опытности, ухитрилась на одной странице сделать двадцать грубейших ошибок. За указание весьма обиделась. Какая же культура, когда малограмотность одолевает.

Журнал “Новости науки” сообщает, что в Англии родился ребенок о двух головах. Прежде бы сказали: “Очень плохой знак”, да и ругались: “О двух головах, что ли?” Но в мире многое не только о двух, но о трех головах. Хорошо, что Вы получаете “Известия” и другие газеты, и потому Ваши сведения не односторонни. ТАСС иногда посылает нам газеты, но вразбивку. Видимо, и они знают трудность почты. За последнее время мы заметили, что кто-то снимает марки с иностранных писем. Получилось престранное пояснение: может быть, это делает полиция, следящая, откуда приходят письма. Не правда ли, престранное объяснение. А некоторые письма, может быть, вообще исчезнут. За последнее время написаны четыре картины: “Кришна”, “Вестник”, “Мыслитель”, “[Будда-]Испытатель”^[1] – все не фотографированы, да и некому, да и пленок нет. Все становится труднее – видимо, человеку не осилить “мирное” время! Газеты сообщают, что некий ам[ериканский] дипломат Эрли сказал, что хотел бы кинуть на Россию атомную бомбу. Неужели кто-то опять мечтает о братоубийстве?! “Пацция бестиалиссима”^[1], – сказал Леонардо да Винчи. Голод их не ужасает. Вот в Симле сразу четыре эпидемии: чума, холера, оспа, менингит, а это – какая?

Джин пишет к 24-му марта славные, но встревоженные слова; да и как же иначе. Будучи в центре, Джин не только читает, но и слышит многое. Опять наносятся раны взаимопониманию. Много придется залечивать, но ведь и самое простое ранение сделается смертельным, если в него втирать ядовитые вещества. Уже произносится проклятое слово “война”, но она может быть и психическая. Кто знает, которая губительнее? В такие дни самое обычное культурное действие превращается в подвиг. Но мало кто оценит, сколько психической энергии затрачивается в таком Красном Кресте Культуры. Говорят об атомной эре, но молчат, насколько она потребует утончения и возвышения человеческого сознания. Психожизнь – во всем, но возглавить ее должен человек, как превосходный микрокосм.

Вам будет высылаться “Заря Индии” с 1-го января – надеюсь, будет доходить исправно. В Калькутте начнет выходить женский прогрессивный журнал – “Torchbearers”. Просили поддержать, но будет ли долговечным? Не выдерживает часто терпение, и люди в зачатке бросают даже очень полезное дело. А мы знаем, сколько времени потребно, чтобы зерна дали ростки. Вот война убила нашу бедную “Flamma”, она только начала укрепляться. Сколько однодневок, опаленных пламенем Армагеддона! Помните, в моем [записном] листе “Каменный дождь” приведен рассказ о некоем сообществе, вычислявшем, как глубока должна быть траншея и сколько взрывчатых веществ потребуется, чтобы расколоть Землю. Кое-что из ныне происходящего напоминает подобное безумие. Ясно, что некто подогревает атмосферу, но, как Соломон говорил, “и это пройдет”.

Посылаю Вам телеграмму из Линца об основании нашего Общества. Напишите им, что отсюда нам неудобно сообщаться, что скоро выйдет новая книга о Знамени Мира, и они могут приложить ее к действию. Если хотят переводить книги Уч[ения] – пусть переводят. Люди они, по-видимому, хорошие, с добрыми намерениями, но, вероятно, не знают, что не везде еще почта удобна. Пока пусть работают над переводами и по Знамени Мира. Эта культурная работа всегда нужна, а теперь особенно. Кажется А.Ренц из Линца Вам уже писал? Пусть каждый сейчас трудится по местным условиям.

Вряд ли сейчас можно им думать о своей газете, о своем журнале. Такие ли теперь времена? И откуда средства? Может быть, они Вам пояснят. Теперь все везде так многоразлично, что главное надо соображать на месте, а друзья должны знать, что все сделанное совершено так, как лучше. Наверно, такие соображения потребуются и для других мест, откуда обнаружатся друзья. Иным кажется, что война кончилась, и все стало по-прежнему, а на деле совсем не так. Вы-то сие отлично понимаете и чуете насыщенность атмосферы.

Прилетело очень сердечное письмо Брэгдона. Пишет новые книги – они расходятся очень успешно, а одна уже пятнадцатым изданием. Миссис Карпентер пожелала, чтобы его книги были во всех университетах, школах, библиотеках, и дала средства на это благое дело. Имеются добрые души! В мае в Париже будет частичная мирная конференция, но, во всяком случае, не та, о которой предполагал Тюльпинк. По поводу этой не стоит писать Трумэну. А если Тюльпинк спросит опять, то скажите, что, верно, когда-то будет общая конференция. Действительно, по-видимому, на майской конференции о культурных предметах говорить не будут. Не слышали ли, кто министром просвещения вместо Потемкина? Мы слышали о множестве министров, но о главном предмете – о просвещении – ни радио, ни газеты не сообщили. А ведь Г[усев] поминал именно Наркомпрос.

Слышим о землетрясении и чудовищной волне, опустошавшей Гавайи, Аляску, Калифорнию. Неужели и такое предупреждение не остановит безумную инсценировку войны с кораблями? “Посеевший ветер – пожнет бурю”.

Вот и мертвые воскресают – радио заговорило о собрании Лиги Наций – это уже некромантия. Ох, переедет ООН в Женеву. Там и дворец обширный, и при нем бар превосходный, где любили покалякать, – так газеты подмечали. А современный быт все-таки придется пересмотреть. Присылают лондонскую “Daily Mirror” – на каждой странице преступление. Как-то даже хуже стало, нежели во время войны. Впрочем, в сердцах разве кончилась война? Кто-то зачитывается хроникой преступлений, и какие уродливые кактусы произрастут? Опасные симптомы: падение вкуса, падение высокого качества. Вот и в “Times” какой-то тип заявляет, что он ненавидит слово “Красота”, и при этом показаны отвратительные “скульптуры”, если так можно назвать безобразную бесформенность. Высокое качество и вкус накапливаются медленно. А тут еще опереточная пошлость может вторгаться. От пошлости до подлости один шаг.

Послали ли отчет 1944-го АРКА Базыкину? Хорошо бы Вышинскому, Швернику, Жданову – в консульстве или Г[усев] скажут, куда им послать. Пусть дружеская весть летит. Немного непонятно, отчего Гус[ев] не едет посмотреть, в каком помещении предположена выставка. По-видимому, он находит время быть у Еременко. Такая же выставка могла быть и в Индии, о чем я много писал и Щусеву, и Грабарю, – и все без ответа. Мое ли не доходит или они молчат по каким-то неведомым причинам? Вот и ВОКС, наверно, мне не ответит. Если предположить, что все не доходит, тогда почему же мой лист “Славяне” дошел и появился в журнале “Славяне”, и два номера сюда отлично дошли. Да ведь и первое письмо Грабаря до Вас дошло, а потом?!! Все это когда-то выяснится. Вот и здесь бывает заморока: получаю номер журнала бомбейской молодежи “Эстетика”, смотрю и глазам не верю – объявлено, что у них продается моя книга “Прекрасное единение”, а я ее и не видал. Удивительно!

Конференция индийской культуры в Калькутте умоляет приехать председательствовать, но это совсем невозможно. Прекрасные друзья, но пришлось огорчить их. Письмо от Валентины – нелегко ей, бедной. Жаль, она не знала, что мы выехали в Финляндию еще в 1916-м году. Она писала в газетах о расхищении Музея и о перерыве в деле Знамени Мира. О Музее в Европе пока писать не нужно, а Знамя Мира не прерывалось, но лишь невольно примолкло в течение войны. Удивительно молчание Конлана. Но не будем его трогать – наверно, имеются какие-то особые, местные причины. Санжива Дев написал еще статью о Знамени Мира – пусть добрые вести где-то ходят. Фонтес тоже пишет о Знамени – прилагаю копию его письма для прочтения Комитету Пакта. Мадахил можно теперь же избрать в поч[етные] члены. Получен Ваш пакет с январским письмом для АРКА – все очень хорошо.

“Бикон” – чепуха. Все эти выдумки о Тибете надоедят наконец. Завадский, видимо, действует. Как их Академия? Зилотти, Рахманинов ушли – ему больше места. Пусть работает во славу русскую. Сердечный привет всем друзьям.

Духом с Вами,

Н.Рерих.