17.02.1940 (Письма Н.К.Рерих в Америку)
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
17.II.40
Родные наши,
Это письмо, наверное, уже застанет Зину в Нью-Йорке, опять в разгаре битвы за правду. Последняя темная выдумка о том, что Белокурая является кредитором, оказывается одной из самых злостных. Ведь ни у Вас, ни у нас с этой личностью никаких дел денежных не было. Кроме того, никакой собственности у меня не имеется, и это наши адвокаты должны прочно запомнить. В подтверждение Вы теперь имеете целый ряд соответствующих документов. А кроме того, еще от отъезда моего на Дальний Восток, уже в 1933-м году, Е.И. имела полную доверенность – заверенная копия ее имеется у Катрин. Совершенно не понимаю, почему Виль говорит о каком-то разделе музейных картин? Если shares Корпорации сейчас делятся пять против двух, то ведь без всякого раздела большинство может постановить всю неделимую судьбу картин. Никогда не бывает, чтобы Корпорация выдавала бы меньшинству все, что это меньшинство пожелает. В каждой Корпорации голосует большинство, и голоса меньшинства вообще не имеют значения. Потому нам кажется, что не является ли этот Виль тоже подставленным лицом Эрнста и Гринбаума, тем более, как Вы пишете, он уже забегал на поклон к ним и спрашивал разрешения взяться за это дело. Уже этот один поступок показывает, насколько ненадежен такой адвокат. Этот его поступок должен быть не только оповещен друзьями, но и должен быть где-то и как-то записан. Ведь такой человек не может внушать доверия, и если дело будет в руках такого двоерушника, то ведь опять произойдет лишь перевод денег. Что думают по этому поводу друзья? – ведь это дело чрезвычайной важности. Беспокоимся, достаточно ли вооружен Джаксон для своих схваток с Гринбаумом? Впрочем, наверное, Вы успели ему выяснить всю злокачественную сущность Белокурой и ее подставную роль? Является вопрос, из каких же денег заплатить Джаксону? Сейчас остается единственная возможность сделать это из денег, оставленных Сутро. Может быть, дочь Сутро каким-то способом может авансировать часть для этой срочной цели? Отсюда трудно сказать, как поступить в этом денежном вопросе, а Вам на месте виднее, что можно и как лучше сделать. Другого источника кроме денег Сутро не придумать. Тем более, что дочь Крейна написала, что вследствие больших наследственных пошлин на имения она не может выполнить желание отца. А о продаже картин в Арсуне, конечно, нет ни слуху ни духу.
Такие-то дела! Пожалуйста, скажите при случае Брэгдону, Пелиану и другим друзьям, чтобы они не огорчались, не получая наших весточек. Пусть все помнят, что мы живем не в нейтральной стране и почта неестественна. То же самое скажите и милому Джину в Либерти. А кроме всех почтовых условий я сейчас без секретаря. Все пробуем найти возможность и переслать через Америку экспресс-ящик с останками “Flamma”. Но по нынешним обстоятельствам даже такая простейшая посылка затруднительна.
С каждым месяцем, конечно, все эти обстоятельства будут лишь осложняться. Так, например, Ваше январское письмо пришло значительно раньше декабрьского письма, а кроме того, ощущается, что некоторые письма вообще не доходят. Все это крайне затрудняет ведение каких-либо дел, недаром чрезвычайные военные обстоятельства всегда во всех странах принимались во внимание. Сейчас очень часто мы получаем в письме конец какого-то эпизода, а начало его и значение не доходят вообще или в лучшем случае приходят много позднее. Но многие корреспонденты не хотят понять эти экстраординарные условия и спрашивают от нас ответа на то, о чем мы вообще не знаем. Поистине Армагеддон! И теперь это слово начинает все чаще упоминаться. И еще у нас одно большое огорчение. У Е.И. необычно усилились перебои сердца и обычное лекарство почему-то не действует. Всячески оберегаем Е.И. от писания на машинке и вообще от всяких неприятностей, ибо все это вызывает трепетание сердца. Состояние это продолжается уже четвертую неделю, и вся сердечная область очень наболела. Отовсюду идут просьбы о деньгах. В том числе и усиленные настроения от Шкляв[ера]. Оказалось, что Г.Г. забран простым солдатом, и нет никаких возможностей перевести его на более сносное положение. В последнем письме сообщается, что старик Шкл[явер] находился между жизнью и смертью — так на него повлияло суровое положение сына, здоровье которого тоже плохо. Так тяжко отказывать в денежных просьбах, ибо знаем, что положение многих людей прямо трагично, но что же делать!!! Кто-то все еще думает, что у нас имеются какие-то возможности помогать. Да, времена поистине армагеддонные. В Риге тоже нелегко, ибо умерший на днях Вейчулянис всегда по мере сил поддерживал Общ[ество]. Сейчас от всех друзей, от всех сотрудников требуется хранить величайшее Доверие, ибо и Армагеддон ведет к тем же благим сужденным достижениям, но, к сожалению, не все это могут понять. Имеются и добрые знаки, но их нужно усмотреть. Как бы хотелось Вам о них рассказать! Вернулись ли Катрин с Инге, и как ее здоровье? Поцелуйте их от нас. Привет милому Дедлею, обнимаем Вас и просим по-прежнему хранить мужество и здоровье.
С любовью,
Рерих.
