26.02.1938 (Письма Е.И.Рерих в Америку т.2)
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
26.II.38.
Родные мои, получили письмо Зиночки от 30-го янв[аря] по 4-ое февр[аля] с описанием изгнания из Учреждений деятелей, работавших с самого начала их основания! Так произошло гнусное преступление, трое узурпаторов ограбили, в полном смысле слова, и изгнали своих сотрудников, а правосудие страны узаконило этот бандитизм. Подобные преступления будут продолжаться, пока не пробудится общественное мнение, но для этого стране нужно еще многое пережить. Отказ Пл[аута] приехать или хотя бы прислать своего клерка, чтобы тот явился свидетелем действий преступников, удивил нас несказанно. Это уже граничит с полным равнодушием к исходу дела и с высшей недобросовестностью, чтобы не сказать больше. Не перестаю сожалеть, что отсутствие единения среди сотрудников и друзей не позволило отказаться от услуг этого неудачливого адвоката, к тому же еще и тяжкого характера.
Нужно запомнить, что люди с тяжкими характерами обычно несчастливцы или неудачники, и потому их следует по возможности избегать, то же самое можно сказать и о так называемых пессимистах. Свои сомнения они принесли из прошлых неудачных жизней.
Еще раз приношу мою самую сердечную благодарность всем друзьям и нашим милым Фосдикам за проявленную ими помощь в трудное время. Присутствовал ли Морис, а также и Франсис при этом? Мы все еще не имеем писем от Франсис, но очень хотели бы знать причины, выдвинутые ее “друзьями” и которые воспрепятствовали им помочь делу справедливости. Это важно знать, ибо может кое-что осветить в этом мрачном деле.
Родные наши, пусть аура нового окружения поможет хотя бы некоторому единению. Тяжко мне повторять несчетное число раз — это единое условие для победы над врагом, но должна это делать в надежде, что когда-то понимание произойдет.
Очень, очень изумляет нас Тр[удный] Ч[еловечек]. Неужели кто-то может думать, что можно приближаться к Источнику Света, а затем отойти и даже начать противодействовать, и все это без всяких последствий для себя? Неужели все кн[иги] Учения ничему не научили? Но так как насиловать чужую волю нельзя, то, конечно, прошу Радночку ни в чем не укорять ее и предоставить ей полную свободу действовать, как она того желает. Мы же проявим полное спокойствие и ничем не будем углублять разъединения. Если она не хочет оповестить имени обманувших ее “друзей”, то и не надо. Тяжка Карма носителя разъединения, не знаю горшей. Разъединитель осуждает себя на одиночество, а что может быть страшнее? В Тонком Мире это состояние еще тяжелее, ибо там закон магнита действует особенно сильно. Не развивший в себе магнита сердца пребудет во мраке обособленности.
С сердечной тоской думаю, как справится моя Радночка со всеми расходами? В одном из писем Радн[а] писала, что Фл[орентина] обещала оказать ей помощь, если придется начать новую Школу. Каково теперь ее отношение? Что Стоу? Что думает он сейчас о Пл[ауте]? Как все это отражается на самочувствии С[офьи] Мих[айловны]? Также очень беспокоюсь и за здоровье самой Радн[ы] и Амридочки. Так хотелось бы облегчить Вам тяжкие обстоятельства, родные наши. Темные силы сейчас идут сплоченным фронтом на всем протяжении планеты, нападая и удушая все светлые начинания. Близость решительных сроков дает им мужество отчаяния. Родные, необходимо нам всем как-то продержаться. Не знаю сроков, ибо Вл[адыка] не разрешает бросать их в пространство. Воображаю также, сколь безобразно прошло судоговорение о доносе Леви! Ведь после одержанных побед трио должно окончательно обнаглеть.
Неужели и Тарб[ель], прочтя дело, тоже уклонилась и даже не посоветовала, к кому обратиться, и сама не могла ни перед кем замолвить словечко? Казалось бы, человек, боровшийся в молодые годы за справедливость, с годами еще острее должен бы реагировать на мерзости людские. У больших духов все чувства очищаются и с годами растут в силе и глубине.
Удалось ли Морису созвать Комитет Музея и обсудить с друзьями создавшееся угрожающее положение для Музея и также, какие меры защиты можно было бы иметь в виду на случай нового вандализма? Здесь, конечно, и Косгрев, и Меритт — все должны были бы принять участие и поднять голос в охранение общественного достояния. Очень важно, чтобы такое собрание всех друзей Музея состоялось и было бы вынесено постановление.
Родные, берегите здоровье, сражайтесь, но принимайте насколько возможно спокойно все трудности. Пройдет и эта тяжкая полоса. После туч солнце особенно ярко светит. Будем помнить, что каждое испытание есть преддверие радости. В Учении сказано: “Испытание есть окно к радости”. И действительно, если мы подымем свое сознание над планом земным, то поймем, что каждое утеснение вплетает свой алмаз в венок достижений. Подвиг не может протекать среди довольства и благополучия. Помните, что здесь, на Земле, мы слагаем свою судьбу и наш истинный дом в Мире Тонком. Потому найдем мудрую радость в том, что мы можем быть сотрудниками Вел[икого] Братства, и от сего дня начнем прилагать в жизни все советы из книг Учения. Работа над самоусовершенствованием есть работа самая неотложная, и нет более важной.
В делах же В[еликих] Уч[ителей] остается действовать тактикой адверза. Можно сказать, что во все века эта тактика чаще всего применялась Вел[иким] Бр[атством] из-за отсутствия в людях самой примитивной солидарности. Хотя при такой тактике победа несомненна и в конце концов именно она особенно возносит пострадавших, но для участников на земном плане она очень тяжка. Вот почему В[еликий] Вл[адыка], стремясь облегчить путь, так настаивал на единении.
Последний месяц Вел[икий] Вл[адыка] передавал нам многие черты из жизни великих Героев Духа и тем укреплял наше горение к несению подвига. Так, линия подвига определенно намечена, и сердце рвется к выполнению его. Мой Ю[рий] тоже готов. Св[ятослав] трудится с утра до позднего вечера. Написал ряд больших холстов, поражающих по силе красок, смелости замысла и художественному исполнению. Хотелось бы видеть выставку этих холстов в Париже, а затем можно было бы двинуть и в Ам[ерику].
Каково самочувствие нашей Амридочки? Прошу Радночку поцеловать ее от меня со всею нежностью. Радуюсь, что она будет с Эми. Запасемся мужеством, все будет хорошо. Придет время, когда все Леви и все “глинообразные” потеряют для нас с Вами всякое значение, и мы даже с благодарностью будем вспоминать эти уроки жизни. Родные, устремимся в будущее, которое может быть так светло при единении.
Родной Авир[ах], перешлите, пожалуйста, мой сердечный привет милой Дорис. На днях получила от нее чудесное письмо, полное сердечного огня. Пусть ей будет светло. Что Клайд? Давно уже не имеем писем от нее. Последняя от нее весть — телеграмма была от начала января. Понимаем, как ей должно быть тяжело отношение Адриана. Будем надеяться, что положенные ею труды увенчаются успехом и Арсуна сможет осуществиться. Но необходимо искать дельных сотрудников. Доброжелателей найти легко, но нужны способные и деятельные труженики, а это всегда самое трудное. Главное, не ограничивайте дело лишь собою, ищите еще партнеров. Сколько книг “Братства” прислано Вам из Риги? Имеют ли эту книгу Амридочка, Инге, Франсис, Фосдики, а также Панасенко?
Теперь об издании кн[иг] Учения. Прежде всего, хотелось бы точно знать, состоялась ли инкорпорация Agni Yoga Press, о чем нас уведомляли Брат и Ваша телеграмма, полученная 24-го марта 1937-го [года]? Если же деньги не были внесены и корпорация, таким образом, не состоялась, то, мне кажется, не следует и заботиться о ней. Проще издать от рижск[ого] Общ[ества] Угунса*.
Конечно, и само печатание могло бы происходить в Индии. Корректуру мы с удовольствием просмотрим. Но следует лишь установить размер пошлины в Ам[ерике] при ввозе книг и также приложить стоимость отсылки книг к общей сумме, необходимой для издания. Конечно, более 600 копий мы не печатали бы. Также хотелось бы знать состав официальных лиц в инкорпорации, если она состоялась. Также приглашен ли был Стоу председателем этого общества Agni Yoga Press? Имел ли Трудн[ый] Человечек с ним по этому поводу какие-либо беседы? И на чем они порешили? Следовало бы выяснить все эти вопросы и обсудить совместно со всеми сотрудниками создавшееся положение. Также Вы знаете, родные, что я послала Франсис письмо с просьбой просмотреть перевод книги “Аум”, сделанный Гартнером. На это она ответила, что принимает мое предложение, ибо дорожит привилегией корректировать англ[ийское] издание кн[иг] Учения. Конечно, после этого уже прошло полгода, и я не знаю, закончила ли она корректуру и вообще когда могу надеяться получить обработанный ею перевод. Но есть еще одна немалая трудность. Дело в том, что Гартнер очень обижен, что Трудн[ый] Чел[овечек] будет исправлять его перевод, и написал мне, что он признает лишь мои исправления. Но ведь я могу просмотреть лишь с точки зрения правильности перевода, но не с литературной или даже с грамматической стороны. Всюду и везде, как видите, вмешивается все та же ограничивающая самость. Теперь Вы понимаете, в каком трудном положении находится издательство книг Учения. Мне необходимо получить от Франсис исправленный перевод кн[иги] “Аум”, а затем я буду договариваться с Гартнером. Если же он закинется, то придется просить Франсис использовать перевод ее друга.
Конечно, с удовольствием мы предоставили бы братьям Фосди[кам] привилегию издавать кн[иги] Учения, но, увы, и тут приходится иметь в виду Трудн[ого] Чел[овечка]. Можно себе представить, как это будет принято ею! Сейчас же совершенно немыслимо раздражать ее. Потому, если инкорпорирование не состоялось, считаю, что может быть все к лучшему. Сейчас мы можем издавать от Рижск[ого] Общества, а затем будет видно. Многое может измениться.
Итак, родные, выясните все эти вопросы, а также и стоимость печатания книги “Аум” в Нью-Йорке в 600-х копиях и по возможности в более дешевой типографии. Перевод английский, конечно, будет иметь больше страниц, вероятно, на 25 — 30.
Что же касается моего предложения о мультипликаторе, то после совместного обсуждения большинство голосов было против такого способа распространения кн[иг] Учения в Ам[ерике]. Глубоко тронута готовностью братьев Фосд[иков] выполнить все предложения и указания.
Итак, родные, будем мужественно устремляться в будущее и складывать общими усилиями основу новых Учреждений.
Обнимаю Вас, родные, и шлю Вам всю веру мою в Вас и в грядущее светлое будущее. Щит В[еликого] Вл[адыки] — над объединенными сердцами.
Родная моя Радночка, ценим многое, и сердце часто посылает волну признательности. Со всею любовью прошу Вас, берегите здоровье и стремитесь к единению.
Сердцем с Вами,
Е. Р.
“Последние новости”
