Н.К.Рерих. Листы дневника т.3. Дела!

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Дела!

Прилетело Ваше многозначительное письмо от 31-10-45. Очень хорошо, если Магдалине удастся поместить декларацию 1929 года. Пришлите нам десяток вырезок и себе возьмите. Может быть, и еще где-нибудь удастся поместить. Мысль Уида хороша, но надо к ней очень подготовиться. Жин может постепенно разузнать, кто такой стоит во главе культурных дел, чтобы не попасть в лапы банде. Может с ним познако­миться? Мало ли какие махинации может натворить Хорш под прикрытием своего «покровителя».

Конечно, Хорш мог манипулировать с письмом, а вер­нее всего, мог намекнуть, где следует, что ответа вообще не требуется. От такого преступника можно ожидать всего. Итак, пусть Жин узнает, какие там люди заведуют. Конеч­но, расхищение народного достояния — тема крепкая, в крепких руках.

Все, что Вы пишете о ВОКСе, показательно. Правильно, что их твердо запросили. Правильны Ваши действия о Знаме­ни Мира — пусть накопляется полезный материал. Пусть Фо­гель и Уид постепенно ознакомляются со всею огромною работою проделанною. Чуется, что работа по Знамени Мира откроет для Дедлея новые широкие применения. Один брат — по Красному Кресту, другой — по Красному Кресту Культу­ры. Надеемся, нога Дедлея зажила.

Тревожны Ваши сведения о возрастании цен на помеще­ния. Вообще, что будет, если заработная плата не увеличит­ся, а все цены возрастут? Прямо — бедствие! Конечно, теперь многое разрешается каким-то особым порядком, но все же время небывало сложное. Сейчас пришли Ваши пакеты с де­сятью отчетами АРКА — спасибо. Не успеет дойти этот отчет, а уже приходится думать о следующем.

Наверно, Валентина и в Праге разовьет свою полезную деятельность, но для этого потребуется время — осмотреться, приложиться к новым условиям. Вполне естественно, что и Магдалина на новом месте вся поглощена новою работою. И не сразу она найдет новый ритм. Тампи пишет, что Эптон Синклер похвалил его книгу «Гурудев». Кажется, и раньше Синклер к нам был дружественен. В «Известиях» пишут, что в Троице-Сергиевой Лавре и посейчас безобразия, и какие-то хулиганы там поселились. А где же Грабарь и все охраните­ли? В Москве на археологическом съезде академик Волгин сказал, что теперь удалось изжить «вульгарно-материалисти­ческие построения». Показательно! В южно-индийском изда­нии «Кришна Пушкарам» воспроизведены: «Орифламма», «Охранительница» и «Зарево» — так знак Знамени Мира трижды повторен. Отличайте для комитета. Каждая подроб­ность жизни лишь доказывает, насколько неотложна оборона Культуры. Вот в своей речи Молотов помянул о многом, даже о свиньях, но ни слова не сказал о культурных ценностях. Сие весьма показательно. Где уж тут говорить об отсрочке мыслей о Культуре. Между прочим, Вы не поминали, были ли отклики на годовой отчет АРКА? Если не было, то и сие показательно. Неужели по-прежнему «писатель пописывает, а читатель почитывает» — и ничего! Все это примечайте, ведь надо все знать.

Убедительно будет слово Ваше, основанное на знании действительности. А если действительность покажет свою многоцветность, то ведь и вся жизнь разноцветна. В том и богатство сущего, а народ уже давно сказал: «Не бывать бы счастью, да несчастье помогло».

Мы радовались Вашему сообщению, что Ваши списки русских произведений в американских музеях так удачно по­полняются. Так при всяком случае и продолжайте эту полез­ную летопись — она очень пригодится. Помните, была большая русская коллекция в Филадельфии у Девиса (Амери­ка — Ла Франс). Странно, но мы никогда не могли найти местонахождение тридцати моих этюдов, исчезнувших вместе с 800 русскими произведениями после пресловутого разгрома русского отдела на выставке в С.Луи (1906). Метерлинк умер — значит, еще один друг ушел. Близок он был нам. Да, на­верное, и еще многие друзья ушли за эти годы, только мы еще не слышали.

Непонятнее всего молчание Парижа, Праги, Риги. Ведь Лукин был в добрых отношениях с Кирхенштейном — главою Латвии. Нельзя поверить, чтобы Лукин не имел ничего спеш­ного сообщить нам. Много странностей: неужели Югославская Академия не существует, неужели Португальская Академия (Коимбра) тоже онемела, так же, как Академия (Реймса), Морэ и все французские ученые и художественные общества? Каковы там условия быта? Когда-нибудь узнаем, а теперь — лишь бы теплились Ваши лампады.

Как нужны правдивые летописи! Если на нашем веку ви­дим множество заведомых извращений, то ведь то же самое происходило и в прошлом. Кто знает, когда больше злоумыш­ляли двуногие: в старинных караванных легендах или теперь, при услугах радио и телеграфа? Конечно, как в мегафоне, теперь все увеличивается. Значит, несменно дозорные должны особенно бдительно держать стражу на вышках во имя Исти­ны. Каждая черта правды, спасенная от извращения, будет прекрасным достижением. Кто-то когда-то скажет спасибо за охрану Истины.

При беседах о Знамени Мира помните, что наш Француз­ский Комитет через полпредство в Париже писал о Пакте Верховному Совету СССР. Я сопроводил это представление письмом Председателю Верховного Совета Калинину. Отказа не было. Все такие подробности забываются особенно же в силу военного времени. На Вашингтонской Конференции СССР не участвовал только потому, что СССР был признан Америкой лишь в последний день конференции. Все это забы­вается, а потом люди могут клеветать о неучастии СССР в Пакте. Получил ли Молотов в свое время мое письмо, по­сланное через Парижское полпредство? Шклявер передавал его. У Вас могут спрашивать, и потому не мешает освежать память.

 

 

 

Н. К. Рерих

Борис и Глеб. 1942

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Поход Игоря.  1942

 

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Ангел Последний.  1942

 

 

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Песнь о Шамбале. Танг-Ла.  1943

 

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Бхагаван.  1943

 

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Канченджанга. Гималаи   [1937—1947]

 

 

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Гималаи  (Ледяной сфинкс)   [1937—1947]

 

 

 

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Партизаны.  1943

 

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Горное озеро.  Перевал Баралача.  1944

 

 

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Молодой лама.  1945

 

 

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Весна Священная.  1945

 

 

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Голубая впадина.  1945

 

 

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Мысль.  1946

 

 

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Клад захороненный.  1947

 

 

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Дева снегов.  1947

 

 

 

 

 

 

Н. К. Рерих

Лхаса.   1947

 

 

 

Секретарь Королевского Азиатского Общества в Бенгале проф. Калидас Наг просит к их юбилею пожертвовать карти­ну. Дам «Слава Гималаев». Пусть и там звучат Гималаи — уж так и придется быть Гималайским, как один друг предла­гал прибавить к фамилии. А Козенс писал: «Гималайский в душе». Жаль, что у нас произносят Гималаи, а в сущности следовало бы сказать Хималаи — ближе к местным выгово­рам. Мягче.

Когда образуются ячейки Знамени Мира в малых городах и селениях, мы будем советовать, чтобы они держались тройками — так гораздо подвижнее и им самим удобнее. А затем их достижения могут сливаться в комитеты больших городов. Именно, пусть доброе дело идет народным путем. Сейчас во всем нужны народные сотрудники. Нужно зарождение куль­турных дел там, где их прежде не было. Новые места, новые люди, новые мысли, новые применения в жизни. Всегда вери­ли мы в молодежь. Думается, и теперь молодые примутся за широкую пашню. Молодые духом, ибо не нужны молодые старики. Колесница Культуры задвигается молодыми силами, молодым мышлением.

Вы знаете, как нужно дерзание, даже вопреки очевид­ности. Ведь и для очевидности требуются телескопы. Много огорчительного бывает в бытовой очевидности, но и на мельнице много пены и пыли, а как же без мельницы?! Радио сообщает, что Уоллес сказал: «Америка будет верхо­венствовать над торговлей всего мира и должна вести агрес­сивную торговую политику». Вот в этом злосчастном слове «агрессия» и заключена могила. Можно ли навязывать Аме­рике агрессивность, когда весь мир ищет мирную коопера­цию? Эттли сказал лучше: «Мы слишком много говорим о войне, а должны бы говорить о мире». Правильно! Культур­ная работа для мира теперь единственная всеобщая задача. Бомбами мир не создается. А положение вещей в мире по­казывает, как далеко человечество от культурного взаимо­понимания.

В газетах помянуто имя Жданова^[1] — он прекрасный культурный деятель. Он — герой Ленинграда. У меня был лист «Верден» о ждановском Вердене-Ленинграде. И теперь в Финляндии Жданов нашел твердые, убедительные слова. Василевский, Рокоссовский — все это гордость русского на­рода — всех народов Союза. Как прошла у Вас лекция о Толстом? Может быть, и ее пришлете нам для здешних журналов. Возник еще журнал «Наша Индия», лишь бы был долговечным. А то уже десятки журналов на наших глазах захирели и скончались. Жаль!

При повороте к зиме все мы проделали простуду — не сильную, но странную своим упорством. Теперь все какое-то особенное. Сейчас пришло письмо Тюльпинка из Брюгге — посылаю Вам копию и для архива Пакта и для прочтения сотрудникам. Вот еще доказательство, насколько люди спешат с реализацией идеи Знамени Мира. В наш Брюжский Музей будут сдаваться отчеты о памятниках Культуры. Спрашивают, как будет действовать наш Комитет, и никто не согласится отложить неотложное на два года. Даже скромный во всех отношениях Тюльпинк в маленькой Бельгии уже действует. Полагаем, что Уйду письмо Тюльпинка будет весьма интерес­но. Пошлите Тюльпинку все сведения о разрушениях в СССР. Это будет мостом с Брюгге, а кстати, хорошим сведением для отчета АРКА. Также получено письмо от С.Дев — он пишет статью о Знамени Мира и будет проводить идею среди моло­дежи. Сохраните в архиве и это сведение. Следите за хищни­ками, за врагами и радуйтесь, что именно эти исчадья — наши враги. Помню, Куинджи говорил мне: «Это-то хорошо, что вы имеете врагов. Только бездарность врагов не имеет».

Кончим, чем начали. Пусть Жин разузнает, кто стоит во главе Культуры. Мысль Уида хороша, но такой снаряд дол­жен попасть в цель — не промахнуться. Эта весть дойдет к Вам к праздникам, к Новому Году — пусть будет Вам всем хорошо.

 

 

1 декабря 1945 г.

Публикуется впервые

 

Примечания

<< предыдущий параграф - оглавление - следующий параграф >>