Астральные тела и двойники. НАЦИОНАЛЬНЫЙ ЭПОС ФИНЛЯНДИИ
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ЭПОС ФИНЛЯНДИИ
(Обзор)
Очередное подтверждение универсальности во времени и пространстве великой философской системы, именуемой ее учениками Архаической Религией Мудрости, или Тайной Доктриной, пришло к нам от малоизвестного народа, населяющего холодную, дикую и редко посещаемую иностранцами страну. В «Калевале» — национальном эпосе Финляндии — мы находим множество следов архаической философии: некоторые из них изложены открыто и явно, прочие — скрыто и завуалированно. Этому эпосу никак не меньше 3 000 лет, а может, и намного больше. И хотя записан он был сравнительно недавно, на протяжении многих столетий его передавали изустно — с тех самых пор, когда финские племена жили еще очень далеко от своей нынешней родины, возможно, на берегу Черного или Каспийского моря.
Происхождение финнов остается загадкой, но очевидна их связь с народами, населяющими ныне плоскогорья Тибета и Центральной Азии. Со славянскими народами — и в особенности с Россией — они связаны так же, как маги и колдуны Фессалии были связаны с остальными эллинами. Фольклор языческой и христианской России изобилует упоминаниями северных колдунов (само слово, вероятно, образовано от слова «халдей»), их деяний и магических способностей.
В основе одной из самых прекрасных эпических поэм Александра Пушкина «Руслан и Людмила» лежит магический поединок между двумя северными волшебниками: старым и добрым «мудрым Финном» и злобной колдуньей из того же народа по имени Наина; первый старается помочь влюбленной паре, тогда как последняя всячески им вредит. В поэме они — воплощение Добра и Зла. Само слово «Финн» стало в русском фольклоре едва ли не синонимом волшебника. Принято считать, что эти образы пришли с Севера, и действительно, многие боги языческой России были уроженцами Финляндии и Скандинавии, привнесенными в результате ранней эмиграции и взаимодействия между племенами, жившими по берегам Балтийского и Северного морей.
Финны, как можно судить и по их собственной поэзии, — удивительно простой народ, которому до сих пор чужд цивилизованный лоск. Они живут на природе, в тесном контакте и гармонии со всеми ее живыми силами.
Как сказано в предисловии к рунам:
И других легенд немало,
Песен разных, что я слышал:
Собирал их вдоль дороги,
Находил в цветущих рощах,
Их срывал с ветвей деревьев
И сбивал с верхушек сосен,
В ароматах трав их чуял,
И шептали мне чуть слышно
Их медвяные поляны,
Где ходил я за стадами...
Много рун мороз пропел мне,
Много песен дождь поведал,
Много их принес мне ветер;
Мне в лесах и рощах птицы
Часто пели песни хором;
Воды моря-океана
Музыку свою дарили,
Музыка всего творенья
Часто для меня звучала.
Можно ли представить себе более трогательный «Гимн влиянию природы на человека»? Заглянув в мифологию этого малоизвестного народа, несложно заметить признаки вдумчивого отношения финнов к влиянию этой великой матери, ласковые объятия которой сопровождали их всю жизнь. Для них «все объекты и явления одушевлены. Солнце, Луна, Звезды, Земля, Воздух и Море были для древних финнов живыми и сознательными существами... все объекты в природе управляются невидимыми божествами, именуемыми халтиат — регентами, или духами. Эти халтиат, как и обычные люди, имеют каждый собственное тело и дух, однако самые малые из них несколько нематериальны и бесформенны, и их существование абсолютно не зависит от тех объектов, с которыми связаны их интересы. Все они бессмертны, но статус их варьируется в зависимости от важности объекта, за который отвечает тот или иной из них. Низшие разряды финских богов находятся в подчинении у вышестоящих и более сильных...» [Введение, Х—ХI.] А над всеми стоит Верховный Владыка. «Дочери [Регенты] Солнца, Луны, Большой Медведицы, Полярной Звезды и других небесных знаменитостей изображаются вечно юными и прекрасными девушками, иногда сидящими на склоненных ветвях деревьев, иногда — на алой кромке облака, на радуге или даже на вершине небосвода». [Введение, ХIV—ХV].
Детальное сравнение убедительно свидетельствует о том, насколько точно все это согласуется с тем, что Тайная Доктрина говорит об иерархиях Дхиан Коганов и о низших разрядах эфирных существ — сонмищах элементалов. Разумеется, финны облекли свои идеи в поэтическую форму, но даже она не в состоянии скрыть тот факт, что речь идет, по сути дела, об одном и том же. У древних финнов, как и в современной Индии, существовала церемония Шраддха — обращение к предкам.
Во введении к рассматриваемой нами книге имеется также весьма глубокомысленное указание на то, что «более глубоким и эзотерическим значением "Калевалы" является борьба между светом и тьмою, добром и злом; причем финны представлены носителями света и добра, а лапландцы — зла и тьмы». Сравните это с войнами Ормазда и Аримана, ариев и ракшасов, потомков Панду и Куру.
Наиболее существенные фрагменты Тайной Доктрины отражены в «Калевале» в руне о рождении Вейнемейнена. Для примера процитируем несколько фраз из этой руны.
От начала мира дева –
Дочь прекрасная Эфира –
Сотни лет жила на свете
В синем небе бесконечном...
На просторах беспредельных
Воздуха, над пеной моря,
В неизмеренном пространстве,
В одиночестве эфира.
Эфир (или акаша) был первой Идеей еще не сотворенной Вселенной, именно из него должен возникнуть будущий Космос, постепенно нисходящий в материю. Эфир есть та самая «огромная бездна», над которой Дух «сидел... как голубка в ожидании потомства», и он же — «водная гладь», на которой «дух отдыхал». Эпос повествует далее:
И спустилась к океану,
На волнах его почила.
Семь сотен лет дева плавала по поверхности океана —
На восток, оттуда — к югу,
И на запад, и на север...
В объятиях океана дева зачала своего первого ребенка, которого носила семь сотен лет, что соответствует семеричному делению манвантар, или творческих периодов. Мир был создан, но с помощью посредника, коим стала дочь Эфира. Далее она жаловалась на свое одиночество и,
Только кончила рыданья,
В тот же миг глядит и видит,
Как с небес большая утка
К матери-воде слетает
И кружится над волнами,
Для гнездовья ищет место.
«Большая утка» в точности соответствует — как по сути своей, так и по символическому обозначению — Калахансе[1] или «Лебедю Времени», из индусского пантеона и Тайной Доктрины. Места для гнезда птица так и не нашла, и тогда:
Дочь Эфира — та, что стала
Бедной матерью-водою, —
Подняла из океана
Свои плечи и колени,
Чтоб смогла устроить утка
Безопасное жилище.
Там гнездо свивает утка,
В нем высиживает яйца:
Шесть — из золота, а после
И седьмое — из железа.
Сравните с халдейской историей о Тиамат — великом Море и рождении в нем Семи Духов; с каббалистическими учениями, в которых женская Сефира называется «Великим Морем», и в этом «Великом Море» рождаются семь нижестоящих сефиротов, ибо это одно из имен Бины (или Иеговы), астрального океана, а также с пураническими рассказами о Творении.
Но дева неосторожно повела плечами, и яйца вместе с гнездом, упали в океан,
Стукнулись о дно морское
И разбились на осколки.
Но в песке не затерялись,
Не пропали в водах моря,
А собрались снова вместе
И создали два прекрасных,
Два огромных круглых свода,
Равных строго меж собою.
Верхний свод повис над нижним:
И из нижней половины
Появилась Твердь Земная;
А из верхней половины
Над Землей возникло Небо.
Это описание перекликается с индийским рассказом о яйце Хиранья Гарбха[1], расколовшемся на две части, из которых образовалась нижняя и верхняя вселенная, а также с двойным небом каббалы — верхним и нижним, или Небом и Землей, образовавшимися из «Белой Головы» — черепа, под которым подразумевается все тот же светоносный эфир.
К сожалению, недостаток места не позволяет нам привести цитаты из поучительной руны о семикратном севе Вейнемейнена, где каждый новый урожай созревал после пожара и удобрения земли пеплом (периодическое уничтожение и восстановление мира также происходит семикратно). Руны о «Появлении Железа», «Обретении Потерянного Слова», «Происхождении Змеи» и «Воссоздании Солнца и Луны» тоже полны оккультизма, но с ними читатель сможет ознакомиться уже сам, благодаря замечательному переводу м-ра Кроуфорда.
Примечания
