Н.К.Рерих. Культура и цивилизация. ЧАША ГРААЛЯ КОСМИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ (Л.В.Шапошникова)

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

ЧАША ГРААЛЯ КОСМИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ

 

В новых открытиях современности много дано человечеству.

Люди полетели, раство­ряя условные границы. Но с какою же вес­тью?

Люди послали свой голос через без­брежные пространства, но каков этот зов?

Мы имеем право совершенствовать Прекрасные открытия лишь во имя Культуры.

Николай Рерих. Держава Света

Николай Константинович Рерих, великий русский художник и ученый, был одним из немногих в XX веке, кто понимал смысл истинной Культуры и ее космическую роль в человеческой эволю­ции. Он постиг ее философское значение и стремился в своем творчестве показать это другим. Смешение понятий Культуры и цивилизации — одно из заблуждений, широко распространенных в ученых и общественных кругах самых разных направлений. «Циви­лизация — синоним культуры, — говорится в Философском энцик­лопедическом словаре, изданном в Москве в 1983 году, — уровень, ступень общественного развития материальной и духовной культу­ры»^[1]. Само по себе это определение, методологически и философ­ски неверное, усугубляется рядом измышлений о классовых видах культуры — буржуазной и пролетарской.

Проблему, что есть Культура и что есть цивилизация, нужно решать лишь с точки зрения взаимодействия духа и материи, ибо Культура есть явление духа, действующее согласно закономер­ностям его энергетики. «Многозначительно приходится повто­рять понятие о Культуре и цивилизации, — писал Н. К. Рерих. — К удивлению, приходится замечать, что и эти понятия, казалось бы, так уточненные корнями своими, уже подвержены перетолкованиям и извращению. Например, до сих пор множество людей полагает вполне возможным замену слова «Культура» цивилиза­цией. При этом совершенно упускается, что сам латинский ко­рень «Культ» имеет очень глубокое духовное значение, тогда как цивилизация в корне своем имеет гражданственное, общественное строение жизни»^[1].

И если Культура есть дух творческой деятельности человека, то цивилизация, или попросту обустройство жизни человека во всех ее материальных, гражданских аспектах, есть материя этой деятельности. Оба эти вида деятельности, казалось бы, так тесно связанные между собой, имеют различные источники возникно­вения и содержат в себе различный смысл своего существа и назначения. Отождествление же цивилизации и Культуры приво­дит к путанице основных понятий, к недооценке духовного фак­тора в истории человечества. Подмена одного понятия другим, что случается часто, давала возможность навязывать Культуре не­свойственные ей функции, а цивилизации приписывать то, что совсем не было для нее характерным. В результате возникали грезы о «тысячелетних царствах», «вечно живых учениях», «про­летарских» и «буржуазных» культурах.

Методология Культуры и цивилизации, которую мы находим в книгах Живой Этики, а затем и в очерках Рериха, является одним из фундаментальных и философских моментов, связанных в пер­вую очередь с Космической эволюцией человечества как таковой.

Один из крупнейших и глубоких философов русского зарубе­жья Н.А. Бердяев, чьи взгляды во многом совпадали с рериховскими, определял Культуру следующим образом: «Культура связана с культом, она из религиозного культа развивается, она есть резуль­тат дифференциации культа, разворачивания его содержания в раз­ные стороны. Философская мысль, научное познание, архитектура, живопись, скульптура, музыка, поэзия, мораль — все заключено органически целостно в церковном культе, в форме еще не развер­нутой и не дифференцированной. Древнейшая из Культур — Куль­тура Египта — началась в храме, и первыми ее творцами были жрецы. Культура связана с культом предков, с преданием и тради­цией. Она полна священной символики, в ней даны знаки и подо­бия иной, духовной действительности. Всякая Культура (даже материальная Культура) есть Культура духа, всякая Культура имеет духовную основу — она есть продукт творческой работы духа над природными стихиями»^[1]. И еще: «В более глубоком смысле — Культура вечна, античная культура пала и как бы умерла. Но она продолжает жить в нас как глубокое наслоение нашего существа. В эпоху цивилизации Культура продолжает жить в качествах, а не в количествах, она уходит в глубину»^[1].

В этих двух фрагментах Бердяев сумел охватить наиболее суще­ственные особенности Культуры как ярко выраженной категории духа. Рерих же не только разворачивает и углубляет особенности Культуры, подмеченные Бердяевым, но и вводит многие, неизвестные нам до него понятия и определения. Его очерки о Культуре можно назвать философско-художественными. В них четкость на­учного мышления органически сочетается с поэтической образнос­тью формы. «Культура, — пишет Николай Константинович в одном из очерков, — есть почитание Света. Культура есть любовь к чело­веку. Культура есть благоухание, сочетание жизни и Красоты. Культура есть синтез возвышенных и утонченных достижений. Культура есть оружие Света. Культура есть спасение. Культура есть двигатель.  Культура есть сердце.  Если соберем все определения

Культуры, мы найдем синтез действенного Блага, очаг просвеще­ния и созидательной Красоты»^[1].

К области Культуры мы можем отнести прежде всего те про­явления человеческого духа, которые как бы сами собой излива­лись из таинственных глубин самого человека и были естественны для него. Они носили природный характер, без них человек не мог бы оставаться человеком. Песня и музыка, художество во всех его проявлениях, различные культы, этические моменты, поэзия и многое другое, казалось, появились вместе с человеком, росли и развивались параллельно с его сознанием. В отличие от материи цивилизации, творимой человеческими руками и рассудком, дух Культуры складывался как бы сам собой, создавая удивительные и прекрасные узоры Великого творчества. Культура, в отличие от цивилизации, является самоорганизующейся системой духа, дейст­вующей в согласии с уровнем и качеством энергетики этого духа. Или, иными словами, самоорганизация духа есть форма существо­вания Культуры. Новая наука, называющаяся синергетикой и за­родившаяся в XX веке, дает некоторые наведения для выяснения закономерностей этой способности самоорганизации. Синергетика имеет дело в основном с биологической самоорганизацией. Однако и на этом биологическом уровне ученым удалось нащупать некий универсальный принцип, имеющий отношение к любой энергети­ческой структуре и к духу в том числе.

В энергетическом поле духа идут те же обменные процессы, которые составляют основу всех космических явлений, начиная от человеческого общества и кончая межзвездным веществом. Специ­фика такого энергообмена складывает или превращает дух в систе­му Культуры. Поэтому, как справедливо утверждает синергетика, самоорганизации поддаются лишь открытые системы.

Кроме этого, важным условием процесса самоорганизации, в какой бы среде он ни шел, является первоначальное отклонение от равновесия. Такое отклонение может происходить или в силу направленного энергетического воздействия извне, или же может возникнуть внутри самой системы. Раз уж мы обратились к от­крытиям современной науки, то следует еще упомянуть теорему Маккалока-Литса, одну из важнейших теорем в кибернетике. Пос­ледняя гласит: промоделировать некую сложную самоорганизую­щуюся систему может только система, на порядок более сложная. В этих положениях заключаются основные и принципиальные за­кономерности формирования Культуры как самоорганизующейся системы духа. Условно мы можем их считать объективными и субъективными. Объективные закономерности действуют на уровне регулярных процессов энергообмена, субъективные же связаны с более сложными явлениями, имеющими отношение к высоким самоорганизующимся системам, способным к направленному энергетическому воздействию. И объективные и субъективные факторы в формировании и развитии Культуры как самоорганизующейся системы духа тесно связаны между собой и постоянно взаимодей­ствуют. Если объективные двигатели Культуры мы можем отнести к условно называемым природным явлениям, то субъективные, я не ошибусь в этом, связаны с субъектами Космической эволюции, которых Живая Этика называет Иерархами Света. Вряд ли сейчас уже можно отрицать существование одухотворенного Космоса, в котором энергетические сущности, достигшие высоких ступеней эволюции, играют важнейшую и целенаправленную роль. Деятель­ность Космических Иерархов, участвующих в эволюции человече­ства, проявляется в первую очередь в области Культуры, которая как самоорганизующаяся система духа является энергетическим сердцем этой эволюции. Воздействия подобного рода можно про­следить в истории человечества с древнейших времен и по сегод­няшний день. Культурные герои первых мифов и легенд, мудрецы, учителя, анонимные и исторические, религиозные наставники и, наконец, создатели духовно-этических учений — все они были свя­заны с Космическими Иерархами, и сами в ряде случаев являлись субъектами Космической эволюции, т.е. теми, кто сознательно воздействовал на ход эволюции человечества. Культура «есть глубо­чайший устой жизни, скрепленный высшими серебряными нитями с Иерархией Эволюции»^[1], — писал Рерих. «Можно расходиться в путях цивилизации, можно спорить о признаках прогресса, но невозможно не учуять понятие Культуры, сокровищницы всего воз­вышающего, путевого столба истинной эволюции»^[1].

И еще одно удивительно точное и яркое определение Культу­ры: «Культура покоится на Красоте и Знании. Растет она осозна­нием благословения Иерархии Света. Значит, к познаванию ме­ханическому нужно добавить огонь сердца. В этом будет уже пер­вое отличие Культуры от цивилизации»^[1].

Называя Культуру «Садом Прекрасным», Рерих ставит в ней на первое место Красоту как энергетический закон гармонии духа. «Осознание Красоты спасет мир», — повторил он с небольшой по­правкой слова Достоевского. В этой формуле заключен практичес­ки весь смысл Космической эволюции, которая идет от хаоса к порядку, от простого к сложному, от системы к Красоте. Красота познается человеком лишь через Культуру, энергетическое поле которой и есть источник Красоты. Красота как категория духа утончает материю жизни и энергетику человека. «Реальная победи­тельница в жизни — Красота»^[1], — справедливо отмечал Николай Константинович. Он пишет о великом Леонардо да Винчи, ко­торый сравнивал художника, создателя Красоты, с Богом. «Про­должая то, что начал Бог, — писал он в своих наставлениях, — стремись умножить не дела рук человеческих, но вечные создания Бога. Никому никогда не подражай. Пусть будет каждое твое про­изведение как бы новым явлением природы»^[1]. Восприятие Красо­ты формирует в человеке «философское и утонченное созерцание мира». Культура как таковая не существует без творчества. Ибо именно творчество и есть та энергетическая сердцевина, без кото­рой самоорганизующаяся система духа не может продвигаться от простого к сложному, от плотного состояния к утонченному. Твор­чество роднит земного человека с Богом-творцом и указывает ему тем самым эволюционный путь в звездных пространствах Космоса. Именно творчество как явление Культуры в самом его широком смысле дает возможность сотрудничества с Высокой Космической Иерархией. Энергетически усиленное «языком сердца», оно рожда­ет для самого творца возможность прорыва в неизведанное, в Бес­предельность. «Язык творчества и есть тот общечеловеческий язык, понимаемый сердцем. А что же может быть более светоносно, более взаимопонятно, нежели язык сердца, перед которым все зву­ковые наречия являются скудными и примитивными? Только твор­чество во всем его многообразии вносит мирную объединяющую струю во все жизнестроение. И тот, кто, несмотря на окружающие затруднения, стремится по этому пути Света, тот выполняет на­сущную задачу эволюции»^[1].

Такие высокоэнергетические явления человеческого духа, как сердечность и любовь, есть неотъемлемая часть Культуры как та­ковой. Без этих качеств, справедливо утверждает Рерих, нет куль­турного человека. В рериховской богатой и многоцветной палитре Культуры не существует места бездуховным, сухим «образованцам», нет места тем, кто знает, какой вилкой есть рыбу, но не имеет представления о тех Высших Силах, которые заключены в нем самом.

«Духовность, религиозность, — пишет Николай Константино­вич, — подвиг, героизм, доброжелательство, мужество, терпение и все прочие огни сердца — разве не расцветают они в Саду Пре­красном? Каждое отвращение от Прекрасного, от Культуры прино­сит разрушение и разложение. Наоборот, каждое обращение к культурному строительству создавало все блестящие эпохи Ренес­санса»^[1]. Культура не может существовать без естественной связи с Высшим. Ее самоорганизующаяся система формируется под непосредственным влиянием контактов с мирами иного состояния материи, иных измерений. Как писал Бердяев, в ней «даны знаки и подобия иной, духовной действительности». Эта «иная, духовная действительность» вошла в человека с первыми искрами его созна­ния, с первыми формами его творчества. Не видеть и не замечать этого уже нельзя. XX век дает нам огромный материал различного рода связей с этой «иной, духовной действительностью». Энергии, которые в результате сложнейших обменных процессов, идущих в Космосе, приближаются сейчас к Земле, могут выполнить свою позитивную роль, лишь пройдя или соприкоснувшись с полем Культуры, где сосредоточен высокий духовный потенциал, необхо­димый для принятия такого рода энергий. В этом случае связь Культуры с Высшими Силами обретает практическое значение и не является абстрактным сюжетом, о котором можно рассуждать, а можно и не рассуждать. Энергии, приблизившиеся к Земле, но не встретившие на своем пути соответствующие духовно-энергети­ческие структуры, способные пропустить их через себя, чтобы сни­зить их напряжение, могут обрести разрушительный характер.

Живая Этика, Учение, открывшее нам энергетическое мировоз­зрение, говорит о высших Мирах, Тонком и Огненном, под влиянием которых находятся многие явления на Земле и элементы которых входят и в нашу Культуру. Новый период существования Земли, наступающий с очередным эволюционным витком, еще более усилит нашу связь с «иной, духовной действительностью».

Николай Константинович, обращая внимание на это обстоя­тельство, цитирует один из параграфов Живой Этики: «Не забудем, что каждое мгновение должно принадлежать Новому Миру. Мир Мысленный составляет живую связь между Тонким и Огненным, он входит как ближайший двигатель Мира Огненного. Мысль не существует без Огня, и Огонь превращается в творящую мысль»^[1]. Эта ступень творящей мысли и есть один из этапов Космической эволюции человечества, к которой нас готовит лишь Культура как форма существования духа на нашей Планете. Иного пути в Кос­мическую эволюцию нет. Те, кто не в состоянии идти по этому нелегкому и сложному пути, выпадают из эволюционного коридо­ра, предназначенного нашей Планете. Их подхватит спираль инво­люции, бросит вниз и вновь заставит подниматься путем стра­дальческим и мученическим. Великие законы Космоса неумолимы, а энергетические процессы, идущие в нем, необратимы.

«...Немногие понимают, что Культура как таковая по-прежнему гнездится только на некоторых вершинах и что пути к этим замкам восхождения человеческого духа по-прежнему необыкновенно трудны и, кто знает, может быть, даже еще труднее, нежели в некоторые бывшие эпохи»^[1]. Земная материя, в какой бы форме она ни пребывала, своей энергетикой сопротивляется этому восхожде­нию, не желая выходить из комфортного состояния инерции, вся­чески мешая тому процессу собственного утончения, к которому стремится динамичный и бессмертный дух. Этот дух есть «материя» Культуры, и поэтому она, в отличие от иных земных явлений, вечна, несмотря даже на то, что ее материальные формы выраже­ния могут разрушиться и погибнуть. Но не материя формы держит дух, а нетленный и неразрушимый дух держит эту материю и обес­печивает ей потом возможность нового возрождения.

«Никакой меч не может расстроить истинное наследие Культу­ры. Человеческий ум может временно уклоняться от первичных источников, но в сужденный час вновь обратится к ним с обнов­ленною мощью духа»^[1]. И еще: «Где зародилась Культура, там ее уже нельзя умертвить. Можно убить цивилизацию. Но Культура как истинная духовная ценность бессмертна»^[1].

В своих философско-художественных очерках Николай Кон­стантинович выработал совершенно новую концепцию Культуры, пронизанную идеями Живой Этики и имеющую практическое эво­люционное значение. Среди различных достижений XX века эта реальная концепция, связанная с проблемами Космической эволю­ции, была одним из важнейших его нахождений. И когда мы ос­мыслим ее, поймем ее особенности и суть, то разница между нею и цивилизацией станет еще резче, а смешение этих понятий — недопустимей.

«Именно Культура, — писал Рерих, — есть сознательное позна­вание, духовная утонченность и убедительность. Между тем как условные формы цивилизации вполне зависят даже от проходящей моды. Культура, возникнув и утвердившись, уже неистребима. Могут быть различные степени и методы ее выявления, но в су­ществе своем она незыблема и прежде всего живет в сердце чело­веческом. Случайная фраза рассудка может удовлетвориться и механической цивилизацией, тогда как просветленное сознание может дышать лишь в Культуре. Казалось бы, уже давно сказано, что Культура есть то прибежище, где дух человеческий находит пути к религии и ко всему просветительному и прекрасному»^[1].

Итак, опустимся теперь с высот духа в материю человеческой жизни, сойдем с Башен Культуры в долину цивилизации, чтобы еще раз осознать, сколь велика разница между этими двумя поня­тиями. Цивилизация, как утверждают Учителя, есть обустройство жизни, связанное с тем рукотворчеством, которое является главной формой деятельности материи в нашем плотном мире. В течение истории человечества возникали и складывались различные типы цивилизаций. Их характер определялся в первую очередь уровнем взаимодействия с Культурой. Ибо сама цивилизация возникает на энергетическом поле Культуры. Процесс этот еще не изучен, так же как еще не осмыслен характер самой Культуры. Можно только сказать, что во многих случаях ранние цивилизации, самые древ­ние из них, создавались и развивались вместе с Культурой и ак­тивно взаимодействовали с этой Культурой. Особенности этого взаимодействия определяли уровень дифференциации Культуры и цивилизации, степень их взаимопроникновения и весомость доми­нанты каждой из этих категорий. На ранних этапах цивилизация являлась как бы оправой драгоценного камня Культуры, и соответ­ствие этой оправы самому камню или степень их гармонии опре­деляли качество того или иного этапа человеческой истории, его духовность и культурность. Иногда оправа изнашивалась, разруша­лась в силу разных обстоятельств, и тогда сам камень отдавался во власть стихий, часто низких. Иногда цивилизация в большей или меньшей степени отдалялась от Культуры или приближалась к ней, но никогда на протяжении последних двух тысячелетий, да и ранее, не существовала отдельно от нее. Полный отход цивили­зации от Культуры является особенностью лишь XX века, века, стоящего на пороге новых эволюционных изменений в жизни Пла­неты. Представляя, в отличие от Культуры, смертную преходя­щую материю человеческой жизни, цивилизации приходили и ухо­дили, возникали и разрушались, в то время как вечный дух Куль­туры, носителем которой являлось человечество в целом, оставал­ся, проходя свои циклы развития через многие поколения, укреп­ляя их дух и расширяя энергетические возможности их дальнейшей эволюции.

Большинство современных философов и культурологов вне за­висимости от того, отделяли ли они Культуру от цивилизации или нет, писали в основном о цивилизации XX века и ее особенностях. Наиболее значительными в этом отношении являются исследова­ния и выводы Н.А.Бердяева. «Цивилизация в противоположность Культуре, — писал он, — не религиозна уже по своей основе, в ней побеждает разум «просвещения», но разум этот уже не отвлечен­ный, а прагматический разум. Цивилизация в противоположность Культуре не символична, не иерархична, не органична. Она хочет не символических, а «реалистических» достижений жизни, хочет самой реальной жизни, а не подобий и знаков, не символов иных миров»^[1]. И еще: «Цивилизация есть подмена целей жизни средст­вами жизни, орудиями жизни. Цели жизни меркнут, закрываются. Сознание людей цивилизации направлено исключительно на сред­ства жизни, на технику жизни... Соотношение между целями и средствами жизни перемешивается и извращается»^[1].

В этих двух фрагментах Бердяев дает реальную ситуацию, сло­жившуюся в условиях современной цивилизации.

Рерих в своих очерках все время обращает наше внимание на то, что во взаимодействии Культуры и цивилизации приоритет должен принадлежать Культуре, что избавит цивилизацию от многих искажений, ей свойственных. «Будем помнить завет Света, — пишет он, — что прежде всего самое важное для нас будет дух и творчество, затем идет здоровье и лишь на третьем месте — богатство»^[1].

Проблема взаимодействия Культуры и цивилизации столь же сложна и многообразна, как и принципиальные моменты взаимо­действия духа и материи, в которых целостность и синтез череду­ются с разделением и дифференциацией.

Изначальный, древнейший период человеческой истории дает нам свидетельства о том, что между Культурой и цивилизацией не существовало такого резкого разделения, которое возникло впос­ледствии. По всей видимости, это была единая и цельная самоорганизующаяся система духа и материи человеческой деятельности, так называемый первоначальный синтез. Мифология различных народов довольно ярко отразила это явление. Этнографический материал также подтверждает его. Род, например, был категорией первоначальной цивилизации, но существование его было немыс­лимо без родового божества. Орудия производства, включая и ору­жие, освящались на родовых и племенных алтарях. Первобытная космогония была тесно связана с ориентацией в Пространстве и Времени. Огонь был священен не только в святилище, но и в домашнем очаге, на котором готовили пищу.

Священные рощи, священные реки, священные горы были связаны с экологией местности, где жили люди, поклонявшиеся им. На них распространялись определенные табу, мудро и строго регулировавшие необходимое экологическое равновесие огромных территорий. Включение самой природы в цельную систему «Куль­тура — цивилизация» было одним из характерных и важнейших особенностей самой системы. Это единение с природой, умение жить в ритме с ней, было тем важнейшим средством первоначаль­ного синтеза, который делал подчас столь неразличимыми элементы Культуры и цивилизации. Дифференциация этих двух категорий началась с исключения природы и природных явлений из самой системы, с отделения человека от природы, иначе говоря, от реа­лий самой Планеты. «Начало» это было достаточно длительным и продолжалось, видимо, не одно тысячелетие. Пока очень трудно сказать, что послужило побудительным или причинным моментом к возникновению иного отношения к природе. Но фактом остается то обстоятельство, что разрыв связей с природой, а также забвение природы самого человека облегчило возникновение и становление «техногенной цивилизации» и привело к грубым экологическим нарушениям, поставившим уже в XX веке нашу Планету на грань катастрофы. На протяжении человеческой истории формы взаимо­действия Культуры и цивилизации, а иногда и переход одного в другое или, вернее, изменение пропорций одного и другого в жизни определенных обществ были самыми разнообразными. Но основная тенденция в развитии этого взаимодействия состояла во все более усиливающемся расхождении этих понятий и углублении различий между ними на Западе, в значительной мере, и в мень­шей — на Востоке.

В истории человечества мы находим самые разные сочетания Культуры и цивилизации, приносившие различные результаты. Можно привести несколько примеров для понимания эволюцион­ной роли этого взаимодействия, которому Рерих уделяет такое большое внимание в своих философско-художественных очерках. Он относит к ряду эволюционных целей установление гармонии между Культурой и цивилизацией там, где они разошлись доста­точно далеко друг от друга. «Башни духа могут быть созидаемы там же, где и высятся башни рукотворные»^[1]. Гармония же является лишь ступенью к синтезу Культуры и цивилизации, который утон­чит и одухотворит структуры, связанные с обустройством жизни самого человека. Этот синтез произойдет на более высоком уровне, нежели тот, который существовал в изначальные исторические вре­мена. «Богатство само но себе еще не дает Культуры. Но расши­рение и утончение мышления и чувство Красоты дают ту утонченность, то благородство духа, которым и отличается культурный человек»^[1].

Основное взаимодействие Культуры и цивилизации происходит на пространственно-временном отрезке, соединяющем главные энергетические процессы — дифференциацию и синтез. Между ними находится богатейший спектр различного рода оттенков, сла­гающих циклы взаимодействия энергетики Культуры и цивилиза­ции. Есть исторические периоды, когда Культура и цивилизация находятся в гармонии, есть этапы, когда они сближаются или рас­ходятся. Расхождение приносит самый негативный результат, ибо, какие бы циклы ни проходило явление «Культура — цивилизация», в своей основе это целостная структура, такая же, как и дух с материей, расхождение или разделение которых носит в конечном счете условный характер.

«Часто кажется, — пишет Рерих, — точно бы пути Культуры и условия обихода разошлись. Но если разошлись рычаги одной и той же машины, то, естественно, нельзя же ожидать полного хода, нельзя же избавиться от губительных перебоев. Даже детский разум понимает,  что  просвещение,  образование,   Культура составляют огонь, топливо двигателя»^[1].

В этой энергетически цельной структуре, управляемой в конеч­ном счете Великими Законами Космоса, пульсируют и вибрируют дух и материя и, стремясь к сужденному им эволюцией синтезу, то приближаются к нему, то вновь удаляются от него. Поэтому возникают то эпохи расцвета, которые напитывает дух Культуры, и цивилизация становится Культурной, то берет верх материальная цивилизация, и тогда Культура отходит на второй план, подчас не в состоянии влиять на цивилизацию. Эта закономерность была подмечена Николаем Константиновичем Рерихом. «Опять, как и во всех спиралях нарастания, мы видим какие-то почти завершаю­щиеся круги, но иногда почти неуловимое повышение сознания создает новую ступень, которая отражается на многих страницах истории искусства. Мы видим, как чередуются специализация и синтез»^[1]. Об этом же писал позже и один из интереснейших рус­ских философов Питирим Сорокин, выдвигая свою концепцию циклов Культуры. Правда, он рассматривал цивилизацию и Куль­туру как нечто целостное, но в циклах, которые он подметил, очень четко видна роль то одной, то другой части явления. Можно оспаривать некоторые его положения, но принципиальная схема движения Культуры не вызывает сомнения. И хотя он не исследует сущностные, глубинные причины этого движения, носящие, без сомнения, энергетический характер, а создает картину на уровне следствий, тем не менее эта картина отражает главные реалии самого движения. Он выделяет три вида фундаментальных Культур в истории человечества: идеальная, или религиозная, идеалисти­ческая, или промежуточная, чувственная, или материалистическая. Но если вникнуть в глубину самого культурно-исторического про­цесса, то станет ясно, что речь идет не о видах «фундаментальных культур», а об уровнях взаимодействия Культуры и цивилизации. Определяющим критерием этого уровня служит преобладание или влияние той или иной части явления «Культура — цивилизация».

Первый уровень связан, по мысли Питирима Сорокина, с представлением о Боге как всепроникающей реальности. Эта ре­альность пронизывает живопись, музыку, литературу. Религия также определяет институты политической власти, придавая им теократический характер. Иными словами, в силу каких-то обсто­ятельств Культура, или духовная часть человеческой деятельности, оказалась доминирующей. В качестве примера такого соотношения Сорокин приводит европейское средневековье. Но мы далеки от мысли принять эту формацию за идеальный вариант культурной доминанты. В период средневековья развилась и значительно ук­репилась христианская церковь со всеми ее сектами, направления­ми и ответвлениями. Не осмыслив значения этого своеобразного института, мы не сможем разобраться в сути идеальной или рели­гиозной фундаментальной Культуры в той форме, в которой она предстает в средние века нашей истории. Церковь, или скорее сам культ или служба, базируется на синтезе ряда искусств, таких, как живопись, музыка, пение, носящих ярко выраженный культурно-духовный характер. Это были средства, с помощью которых про­исходило общение с Высшим, вне зависимости от того, какое название или имя имело это Высшее. С этой точки зрения хрис­тианская церковь представляла собой центр духовной культуры своего времени и несла в себе духовную власть над людьми. Одна­ко для церкви европейского средневековья, в конкретных исторических и политических обстоятельствах, одной лишь духовной власти над прихожанами оказалось недостаточно. Она постепенно стала обретать ту гражданскую власть, которая была скорее прису­ща цивилизации, нежели духовной культуре. Церковь как институт оказалась той точкой, где сопрягались Культура и цивилизация. Сохраняя функции духовной Культуры, церковь в то же время в своей деятельности обрела моменты, присущие цивилизации. Од­нако в этом случае, как ни странно и ни парадоксально, домини­рует цивилизация, а не духовная Культура, которая используется отцами церкви как средство для достижения чисто земных целей и своих политических интересов. Поэтому становится недостаточно Бога на небе, возникает наместник его на земле — римский папа, который блюдет земные интересы Бога, если таковые вообще су­ществуют. По мере вовлеченности католической церкви в земные, материальные дела резиденция папы превращается в своеобразный двор, в княжество со своей государственностью и автономией. Ва­тикан, таким образом, становится карликовым теократическим го­сударством, которое несет в себе же искажения и дефекты, присущие теократии, возникающие в точке взаимодействия Куль­туры и цивилизации. В конечном счете каждая церковь, как бы мала она ни была, превращается в микроскопическую теократию. Сама по себе теократия не является результатом синтеза, а есть итог развития тех тенденций, которые в отличие от синтеза не носят эволюционного характера, ибо связаны в первую очередь с материей земных интересов, а не с Высшим и духовным. Такой характер церкви и теократии, вне зависимости от того, существуют они на Востока или на Западе, приводит к зарождению именно в институте церкви тех разрушительных сил, которые подрывают ду­ховную Культуру и порождают так называемую безбожную циви­лизацию. Вряд ли можно согласиться с Питиримом Сорокиным, что внутренние процессы в его «фундаментальных культурах» дают одни и те же результаты — строго последовательную смену «иде­альных» и «материальных» формаций. Историко-культурный мате­риал Востока наталкивает нас на иные выводы, которые меня­ют крайние точки сорокинской концепции. Примером могут слу­жить индийская Культура и цивилизация, сохранившие вплоть до XX века определенную гармонию между собой. Трудно сейчас в небольшой статье сказать, почему это произошло. Но многовековое существование и взаимодействие этих двух категорий в значи­тельной мере одухотворило цивилизацию и предотвратило исполь­зование духовной Культуры в качестве средства достижения различных земных материальных целей. В конечном счете именно в Индии духовная Культура оставалась всегда целью, как и сам человек и его внутренняя структура, что предотвращало переход самой Культуры в цивилизацию, или, иными словами, уход ее в катакомбы этой цивилизации.

Основные институты древнеиндийской цивилизации были как бы освящены и идеологически обоснованы самой духовной Культу­рой, традиции и философский фундамент которой были сосредото­чены в комплексе самых разнообразных верований, получивших название индуизма. Поэтому индуизм являлся не только религией, но и образом жизни целой страны, питая его в течение многих веков. И лишь позднее вторжение в Индию чуждой цивилизации в определенной степени нарушило это равновесие, разведя пришлую цивилизацию и коренную Культуру в разные стороны.

Как ситуация с институтами христианской церкви, так и фено­мен колониальных захватов, в значительной мере повлияли на об­разование той европейской цивилизации, в которой одержала победу концепция — «единственная реальность в мире та, что под­дается восприятию органами чувств»^[1]. Такая цивилизация была отделена от Бога, или Высшего, и от Культуры как таковой.

От Бога отъединила ее сама церковь, а от Культуры в целом — феномен колониального режима. «Тезис, что «Запад гниет», — писал Бердяев, — и означал, что умирает великая европейская Культура и торжествует европейская цивилизация, бездушная и безбожная»²⁶.

Как ни странно, но цивилизация, полностью оторванная от Культуры, возникла на Востоке в европейских колониях. Этот про­цесс шел с XVIII по XX век и внес в цивилизацию Европы свое­образный и значительный вклад, пока еще нами не осмысленный. Те, кто изучал историю и культуру колониальных стран, занимав­ших к середине XIX века огромную территорию, всегда задавались вопросом, как колониальный режим влиял на ту или иную зависи­мую страну. Но пока еще не решался достаточно серьезно вопрос, как колониальная цивилизация влияла на европейские страны. По­жалуй, впервые на протяжении последних веков сложилась ситуа­ция, при которой пришли в близкое и немирное соприкосновение цивилизация из Европы и чуждая ей Культура, богатая и своеоб­разная, покоренных ею стран.

Потеряв собственную культурную основу и не обретя иной, заморская цивилизация обнаружила своеобразные и подчас стран­ные черты. Она все больше и больше уходила от Культуры как таковой, не оставляя для нее места в своей структуре. Христиан­ская церковь, действовавшая на почве колониальных стран, воин­ственная и служившая верной опорой колониальному режиму, потеряла также свою культурно-духовную суть. С самого начала заря европейского капитализма, окрашенная кровью колониальных войн, несла в себе черное зерно почти полного разъединения Культуры и цивилизации, которое в XX веке достигло своей куль­минации. Искаженная в значительной мере и «обескультуренная» западная цивилизация, сложившаяся в колониях, тем не менее воздействовала и на цивилизацию метрополии, меняя ее первона­чальный облик, высасывая из нее последние остатки Культуры эпохи феодализма. Эта вновь рожденная цивилизация ударила бумерангом по цивилизации европейских стран и окончательно оторвала от нее Культуру как нечто ненужное в мире новых цен­ностей, связанных с капиталом, богатством и наживой. Буржуаз­ные революции, носившие прагматический и материалистический характер, укрепили и увеличили этот разрыв, образовавшийся в целостном теле явления «Культура — цивилизация». Так началась эпоха Великого отчуждения Культуры и цивилизации. Дух отошел от материи. Материя же в свою очередь стала претендовать на духовные ценности и на власть над ними. Оторванная от Культуры цивилизация стала формировать однобокое материалистическое мышление, в котором верх взял голый прагматизм, уничтоживший последние остатки идеализма XIX века. Сам человек, его душа, чувства, его внутренняя сложная жизнь были отторгнуты от общества, его новых ценностей и новых материалистических задач. Материя, как никогда раньше, завладела господствующими пози­циями, агрессивно и бесцеремонно потеснила дух и лишила обще­ство людей необходимой ему коллективной энергии. Она разорвала связи с Высшим, усомнилась в существовании космического твор­чества и присвоила себе функции Бога-творца, будучи уверенной, что этот новоявленный творец в состоянии создавать все своими руками и интеллектом. «В цивилизации, — писал Н.А. Бердяев, — иссякает духовная энергия, угашается дух — источник Культуры. Тогда начинается господство над человеческими душами не при­родных сил, сил варварских в благородном смысле этого слова, а магического царства машинное^[1] и механистичности, подменяю­щей подлинное бытие»^[1]. И еще: «Машина налагает печать своего образа на дух человека, на все стороны его деятельности. Цивили­зация имеет не природную и не духовную основу, а машинную основу. Она прежде всего технична, в ней торжествует техника над духом, над организмом. В цивилизации само мышление становится техническим, всякое творчество и всякое искусство приобретает все более и более технический характер. Футуристическое искусст­во так же характерно для цивилизации, как символическое искус­ство — для Культуры»^[1].

Машинная, техногенная цивилизация перестает нуждаться в философии, искусстве, религии в истинном смысле этих слов. Она подменяет Культуру развлекательной индустрией, на базе которой и возникает так называемая массовая культура, призванная обслу­живать материю общества, а отнюдь не питать его дух. Такая ци­вилизация потакает низким чувствам и инстинктам человечес­кого тела, убивает его энергетику, мешает гармонии духа и мате­рии, затрудняя человеку дальнейшее эволюционное восхождение.

«...Старая Европа, — с горечью пишет Бердяев, — изменила своему прошлому, отреклась от него. Безрелигиозная мещанская цивили­зация победила в ней старую священную Культуру. Борьба России и Европы, Востока и Запада представлялась борьбой духа с безду­шием, религиозной Культуры с безрелигиозной цивилизацией»^[1].

И когда мы говорим, что человечество зашло в тупик, навод­нив Планету машинами, подчинив человека этой машине, нанеся непоправимый экологический вред природе Земли, а соответствен­но и самому человеку, мы должны понять причину всего этого. Она, эта причина, состоит в расхождении Культуры и цивилиза­ции, в умалении Культуры и вознесении материальной цивилиза­ции. Понадобилось совсем немного. Когда-то в силу ряда причин сдвинулось равновесие между Культурой и цивилизацией, держав­шее Планету, как два крыла, и все пошло не по эволюционному пути, а по ухабистой, пыльной дороге, ведущей в тупик и чреватой энергетическими катастрофами.

Поэтому и Учителя, Космические Иерархи, и Николай Кон­стантинович Рерих уделяют такое большое внимание Культуре как явлению, двигающему эволюцию, и истинной цивилизации, держа­щей на себе материю этой эволюции. Справедливо считая, что оптимальное развитие техники необходимо не только цивилиза­ции, но и Культуре, Н.К.Рерих ставит закономерный вопрос: для чего, для каких целей используются мощные технические средства? В чьих руках они окажутся, и как повлияют на духовное развитие человечества в целом, и как скажутся на росте его сознания? «Му­зыка в консервной банке, — пишет Рерих в одном из очерков, — искусство на фильме, лекции по радио, корабли без капитана, аэропланы-бомбометы без пилотов и как корона механизации и венец уничтожения человеческого духа — война ядовитыми газами и биологическое истребление всего живущего»^[1].

В своих работах, очерках, статьях, картинах Рерих старается показать истинную роль Духовной Культуры и осмыслить те иска­жения и перекосы, которые внесла современная цивилизация в жизнь человеческого общества. Он оставляет за Культурой приори­тетную роль во всех областях человеческой деятельности и низво­дит капитал, торговлю, экономику в целом на второстепенный уровень, который не может быть господствующим в силу времен­ности своего характера. Он наблюдал грандиозную экономическую катастрофу в 20—30-е годы нашего века, охватившую капиталисти­ческий мир. И, может быть, лучше, чем кто-либо, понимал, что это был не экономический кризис, а духовный кризис буржуазной обескультуренной цивилизации. Состояние экономики было лишь следствием того положения Культуры, в которое ее поставила сама цивилизация. Любое критическое явление в современном мире, он понимал это ясно и четко, связано прежде всего с нарушением баланса на уровне явления «Культура — цивилизация». «...Думали, что материальный кризис мира можно разрешить материальными вычислениями. Но проказа зашла слишком далеко. Кризис мира вовсе не материальный, но именно духовный. Он может быть исцелен лишь духовным обновлением. Холодный язык мозга обманул счетчиков, и опять настоятельно требуется обратиться к тому веч­ному языку сердца, которым создавались эпохи расцвета»^[1].

Отступление от Культуры, ее забвение ради материальных благ привели мир к тому состоянию, в котором он оказался в 20-30-е годы XX века. «Жизнь во всех ее новых формах уже перерастает понятие условной цивилизации. Проблемы жизни, нарастающие с каждым днем, повелительно устремляют людей к высшим ре­шениям, для которых уже невозможно отговориться условными, изжитыми формами. Или все вновь преображенные возможности сочетаются с прекрасным, истинно культурным решением, или пе­режитки цивилизации потянут слабовольных к одичанию»^[1].

Поиск «высшего», «истинно культурного» решения был всегда основной целью Рериха при осмысливании и проработке важней­ших проблем. «Высшее решение» всегда диктовалось путями эво­люции. Эти же пути несли оптимизм в самых сложных и, казалось бы, безвыходных ситуациях. Оптимизм Питирима Сорокина осно­вывался на его концепции регулярной смены фундаментальных «типов Культуры». Что бы ни происходило на уровне современной буржуазной цивилизации, она все равно исчезнет, и на смену ей придет что-то новое. «Но главное, — пишет Сорокин, — это то, что и преступность и насилие являются следствием распада системы моральных ценностей, и с приходом новой формации, новой ментальности и новой шкалы ценностей ситуация может кардинально измениться»^[1].

Каждое явление, утверждает Николай Константинович, име­ет свои циклы развития,  свои смены,  свои взлеты и падения. В XX веке Культура и цивилизация достигли кульминационной точки в своей дифференциации, в своей разъединенности. Их дух и материя, преодолевая страшные кризисные явления, обычно сопро­вождающие распад старой и становление новой системы, выходят в эволюционный канал неизбежного Синтеза. И только Синтез мо­жет привести систему «Культура — цивилизация» в состояние, ко­торое будет соответствовать магистральному направлению развития Космической эволюции. В конце концов, целью эволюции в нашем плотном мире является сближение духа и материи, достижение гармонии между ними на определенном этапе и, наконец, Синтез духа и материи, который приведет к созданию одухотворенной ма­терии и повысит ее энергетический уровень.  Этот Синтез,  как утверждал Рерих, изменит смысл цивилизации, одухотворит ее и превратит Культуру и цивилизацию в целостное явление, но дейст­вующее уже на более высоком уровне, нежели в своем изначальном варианте. «Благодетельный Синтез, — писал Николай Константи­нович, — поможет и ввести в обиход жизни оздоровляющие высо­кие понятия и научит вмещать то многое, что еще вчера казалось или пустою отвлеченностью,  или неприменимою неуклюжестью, или просто смешным с точки зрения условных привычек, предрас­судков и суеверий»^[1].

В пространстве любого явления, в котором действуют дух и материя, мы должны найти ту точку, в которой в силу ряда исто­рических и энергетических причин возникает творчество Синтеза,  - или то энергетическое пространство, где созданы возможности озарений, которыми движется Синтез.

Точка Синтеза в пространстве «Культура — цивилизация» в те­чение истории человечества меняла несколько раз свое местопо­ложение. В древности эта точка находилась в пространстве ми­фологии, создавая целостный и образный мир мифологического мышления и сознания. В эпоху формирования и развития религи­озного мышления эта точка была перенесена на религию и несла в себе соединение с Высшим, без чего не могли создаться ни духовная система Культуры, ни прочно связанная с нею зарождаю­щаяся цивилизация, еще окончательно не оторванная от Культуры как самоорганизующейся системы духа. И наконец, в нашу эпоху полного разъединения Культуры и цивилизации она перенеслась в область науки, знаменуя собой начало процесса формирования но­вого научного сознания и научного мышления. И поэтому новое Учение, данное Космическими Иерархами нашей Планете и назы­вающееся Живой Этикой, реализует себя не через мифологические образы, не через религию, а через науку, или ту точку Синтеза, которая связана с основными направлениями эволюции. В одном из своих очерков Рерих писал, что «искусство и наука являются устоями грядущей эволюции», имея в виду науку как энергию, синтезирующую в единое целое категории духовной Культуры и материальной цивилизации. Гениальный русский ученый В.И.Вер­надский, создавая свою теорию ноосферы, Сферы Разума, считал, что наука и научное мышление являются важнейшим фундамен­тальным условием процесса формирования этой сферы. Однако та наука, которая сформировалась в период материальной цивилиза­ции, оторванная от Культуры, отчужденная от человека и нравст­венных проблем, стать творящей точкой Синтеза не может. Она должна пройти период серьезной трансформации. «Каждый отри­цатель не может называться ученым, — пишет Рерих. — Наука сво­бодна, честна и бесстрашна. Наука может мгновенно изменить и просветить вопросы мироздания. Наука прекрасна и потому бес­предельна. Наука не выносит запретов, предрассудков и суеверий. Наука может найти великое даже в поисках малого»^[1].

На современном этапе наука не может называться наукой, если она не изучает новых энергий, и прежде всего психическую, а также миры иных состояний материи. «Наука не может выйти за пределы механического круга, пока эта стена не будет преодолена пониманием Тонкого Мира»^[1]. Именно наука с ее знанием и опы­том должна вывести человечество в Беспредельность. «Ведь наука приобщает человека к овладению пространственным огнем. И все устремления к открытию космических сочетаний приносят челове­честву космическую Мощь. Потому наука должна осветить созна­ние и утвердить человечество в Беспредельности»^[1]. Наука обязана быть   нравственной,   настаивают  создатели  Живой  Этики.   Она  должна использовать древние знания и облечь их в современные формулы. Тонкие явления и энергии высоких вибрации должны стать предметом ее исследований. «Туманные рассуждения о при­зраках, о предчувствиях и внушениях отдадим на суд истинной науки. Не убоимся предоставить ученым рассмотреть все явления в свете строго научного изучения. Но пусть будет такое изучение действительно строгим, иначе говоря, справедливым. Только это условие необходимо, когда касаемся законов космических.

Пусть сравнивают передачу мысли на расстоянии с радио. Пусть приложат к видениям основы телевизии. Пусть припомнят новейшие открытия, они лишь помогут в вопросе психической энергии. Пусть не боятся сопоставлять видения с открытиями научными. Ведь не ради кощунства или самомнения можно черпать сопоставления из всех областей природы. Физика пусть подтвердит самые наивысшие психические проявления»^[1].

Космические Иерархи и их ближайшие сотрудники Н.К.  и Е.И.Рерихи широко смотрели на процессы трансформации науки и не отбрасывали ни рек, ни ручейков, которые могли напитать океан Знания в самом высоком его смысле. «Мы всегда останемся доброжелателями всех искренних познавателей, — писал Николай Константинович. — И теософы, и психические исследователи, и спиритуалисты, и физиологи, к какому бы лагерю они ни принад­лежали, они являются пионерами науки грядущего»^[1]. И только такая наука грядущего может действительно сыграть важнейшую эволюционную роль в  предстоящем фундаментальном  Синтезе Культуры и цивилизации. Трансформированная наука станет тем пространством, где произойдет, и уже, по всей видимости, проис­ходит, энергетический творческий процесс взаимодействия мате­рии и духа, имеющий своей целью свести различия между ними к минимуму или достигнуть их слияния.

Данное предисловие было бы неполным, если бы мы не кос­нулись проблем России. Многие соображения и высказывания Рериха, которые мы находим в очерках сборника, связаны имен­но с нею.

То, что возникло на месте российской культуры и цивилизации после 1917 года, условно может быть названо социалистической цивилизацией. Она создавалась тоталитарным, т.е. насильствен­ным   путем на обломках традиционной духовной Культуры и на основных принципах чуждой нам западной цивилизации. В ходе созидания и сотворения «нового человека» была надолго уничтоже­на эволюционная основа целой страны. Безумная мечта о бесклас­совом обществе,  обществе без противоречий и противостояний, привела к грубому нарушению Великого Закона о противоположе­ниях в Космосе. Каждое явление, чтобы быть явлением, должно иметь второе «действующее лицо». Взаимоотношения этих двух сто­рон определяет взаимодействие духа и материи, а не индивидуаль­ная воля человека или беспочвенная мечта. Противоположения в любом явлении обеспечивают его жизнь, накапливают энергию для его эволюции и развития. Невежественное и насильственное вмешательство в Космические закономерности, в диалектику процесса «дух — материя» приводит к самым разрушительным последствиям. Классовые противоречия уничтожались вместе с их носителями. Ликвидировалась творческая основа общества введением «всеобщего согласия». Отсекая одно противоположение за другим, создатели «социалистической цивилизации» заложили в самом ее зародыше смерть, застой и разложение. Роль «второй стороны» взяло на себя государство, придав ей форму ГУЛАГа. Последний поставлял не только огромную трудовую силу, но и удерживал страхом распад того или иного явления, вдыхая в его гниющие легкие спертый воздух, настоенный на человеческих страданиях, боли и унижениях.

Культура как самоорганизующаяся система духа была искус­ственно заменена узкой прагматической идеологией марксизма, обслуживающей интересы правящей верхушки. Естественная ре­лигиозность человека, оторванная от истинных духовных источ­ников, нашла свое выражение в извращенной, бездуховной практике поклонения одной из европейских социально-экономи­ческих теорий. «Но о духе, — писал Н.А.Бердяев, — запрещено го­ворить в советской философии, материализм остается священным символом»^[1]. И еще: «Все определяется для нее (советской фило­софии. — Л.Ш.) не просветлением мысли, не светом разума, а эк­зальтацией воли, революционной титанической воли. Философия должна не познавать только мир, но переделать мир, создавать новый мир»^[1]. Придание философии функций, ей не свойствен­ных, привело к различным подменам и искажениям смысла философии. Из нее исключалась та часть, которая была связана с Высшим, с иными мирами, иными измерениями. Обретение ре­лигиозного характера теорией, не связанной с этим Высшим, привело к развитию бездуховности у поклонников этой теории, к искаженному использованию религиозной энергии человеческой души в явлениях, не свойственных этой энергетике.

Любая цивилизация или возникает на упругом поле энергетики Культуры, или каким-то иным способом несет в себе эту Культуру. Социалистическая цивилизация не имела ни того ни другого. То, что мы называем культурой, было лишь отдельными обстоятельст­вами этой культуры, разрешенными тоталитарным государством к использованию. Такая культура могла существовать лишь в рамках самого государства, в зоне его контроля. Все остальное исключа­лось и уничтожалось.

Творцы социалистической цивилизации, критикуя буржуазную цивилизацию, взяли из нее все самое отрицательное, преходящее и неустойчивое — бездуховность, грубый материализм и машинное обустройство жизни.

«...Индустриально-капиталистическая система, — писал Н.А.Бердяев, — не была только могущественным экономическим развити­ем, она была и явлением духовным, явлением истребления духов­ности. Индустриальный капитализм цивилизации был истреблением духа вечности, истреблением святынь. Капиталистическая цивилизация новейших времен убивала Бога, она была самой безбожной цивилизацией. Ответственность за преступление богоубийства лежит на ней, а не на революционном социализме, кото­рый лишь усвоил себе дух «буржуазной» цивилизации и принял отрицательное ее наследие»^[1]. Для того чтобы выйти за пределы буржуазной цивилизации, требовался истинно эволюционный про­рыв человеческого духа и интеллекта, введение в культурно-исторический процесс Планеты категорий, связанных с космически­ми процессами. Буржуазная цивилизация несет в себе кризисный итог культурно-исторического развития человечества за последние две тысячи лет, преодоление которого требует новых путей, новых подходов.

«Но отрыв хозяйства от духа, возведение экономики в верхов­ный принцип жизни, придание всей жизни вместо органического характер технический превращают хозяйство и экономику в фик­тивное, механическое царство. Похоть, лежащая в основе капиталистической цивилизации, создает механически фиктивное цар­ство. Индустриальнокапиталистическая система цивилизации раз­рушает духовные основы хозяйства и этим готовит себе гибель. Труд перестает быть духовно осмысленным и духовно оправдан­ным. Капиталистическая цивилизация находит себе заслуженную кару в социализме. Но социализм также продолжает дело цивили­зации, он есть другой образ той же «буржуазной» цивилизации, он пытается дальше развивать цивилизацию, не внося в нее нового духа. Индустриализм цивилизации, порождающий фикции и при­зраки,  неизбежно подрывает духовную дисциплину и духовную мотивацию труда и этим готовит себе крах»^[1].

 Этот крах будет провозвестием рождения Нового Мира с новыми ценностями, с иным человеческим сознанием, с новыми подходами к Культуре как главному устою эволюции, с новым энергетическим мировоз­зрением. Словом, со всем тем, о чем пишут книги Живой Этики, давая  человечеству знания,   необходимые  для  восхождения на новый эволюционный виток. Возникнут иные взаимодействия духа и материи, да и сама материя станет другой, что сразу отразится на новой расе людей, идущей уже на смену нашей. Крах социалис­тической цивилизации в России с ее гипертрофированной властью государства, с ГУЛАГом и бездуховностью, с насилием и принуж­дением, с попранием естественных законов существования чело­века и  природы и многими другими «достоинствами»,  как ни странно, есть первые знаки и проявления гибели буржуазной ци­вилизации и замены ее чем-то иным. Это иное, без всякого сомне­ния, возникнет в первую очередь в энергетическом поле Культуры, с таким трудом сохраняемом усилиями многих подвижников в наш темный, предрассветный век.

Теперь нам кажется, что распад нашей системы произошел внезапно и неожиданно, и мы ищем виновных в этом. Мы уверены в том, что еще можно было что-то предотвратить, и забываем о том, что система искаженной цивилизации уже исчерпала себя энергетически и, как ни парадоксально, все случилось не потому, что система была недостаточно социалистической и страдала искажениями, а потому, что она была слишком буржуазной. Иными словами, система находилась в круге мировой энергетики, пред­ставляя ее наиболее позднее, уже выдохшееся звено. Вслед за ним распадутся и другие звенья энергетической цепи буржуазной циви­лизации.

Н. К. Рерих следующим образом определил духовную суть того «нового человека», который был сформирован за годы тоталитариз­ма в России. «Не может человеческое существо, — писал он, — отражающее в себе все сияние Космоса, ограничить себя мерзостью, духовною нищетою, ложью ради тленности сегодняшнего дня. Ранее или позднее психическая энергия восстает мятежом, если ей не дано широкое русло прекрасного восхождения. История чело­вечества дала достаточно примеров мятежа психической энергии. Этот опыт достаточен для того, чтобы напомнить человечеству, насколько оно должно сознательно обратиться к творческой мыс­ли, к светлому строительству, понимая его не как далекую отвле­ченность, но как неотложную насущную потребность»^[1].

Кризис социалистической цивилизации сопровождается разъ­единениями на разных уровнях, раздорами, местными войнами, дискриминацией национальных меньшинств. Распад тоталитарной системы выявил отсутствие Культуры в главных ее звеньях, непо­нимание роли этой Культуры в социально-экономических процес­сах. Именно это привело сегодня к различного рода перекосам в государственной политике, росту преступности, сознательному и несознательному стремлению присвоить себе плывущие в руки бо­гатства и собственность. Слова, писанные Рерихом несколько де­сятков лет тому назад, звучат так, как будто были сказаны для нас сегодняшних: «Списки темных подавителей, как скрижали стыда, неизгладимо запечатлелись на хартиях образования и просвещения. Некультурные ретрограды бросились урезать и искоренять многое в области образования, науки, искусства! Стыд, стыд»^[1]. И еще: «Попиратели Культуры, разве не попирают они свое собственное благосостояние?.. Берегитесь варваров!»^[1].

И сегодня опять, как в 1917 году, перед нашими глазами встает в качестве образца для подражания чужая западная циви­лизация. И опять с не меньшим рвением, чем в 1917 году, мы, создавая «новую» государственность, отторгаем от этого процесса собственную духовную Культуру, забывая о том, что материя ци­вилизации не может нормально существовать без духа Культуры. Но в отличие от 1917 года мы в каком-то умопомрачении упи­ваемся чужой массовой лжекультурой. С нею вместе в наш наци­ональный организм вливается трупный яд разлагающейся ци­вилизации Запада, который губит живые и здоровые клетки российского организма. Вместе с частной собственностью, кото­рая сейчас формируется в уродливых условиях развала, приходят чудовищная безнравственность, корысть и алчность, искаженные представления о незыблемых человеческих ценностях, темные и низкие инстинкты, развязанные бездуховностью и отсутствием нравственных ориентиров. Мы потеряли правильный путь в обломках собственной лжецивилизации. Мы то бросаемся назад, к тому, что уже прошло и было поругано нами же, то несемся, как нам кажется, вперед, устремляясь на неверный болотный огонек чужой цивилизации, обольщающей нас витринами невиданных нами диковинных товаров.

Но где-то совсем в стороне от этого большого базара новых надежд и устремлений к очередному «светлому будущему» сверка­ют зарницы оживающей национальной Культуры — ее философ­ские наработки, гениальные научные открытия и эволюционные озарения. Словом, все то, что формирует энергетику истинного пути России.

Очерки о Культуре и цивилизации, их значении и различиях, их взаимодействии на высшем уровне духа и материи написаны Николаем Константиновичем Рерихом для нас сегодняшних. Они вызывают у нас размышления о судьбах собственной страны и предупреждают нас от повторения гибельных ошибок забвения Света истинной Культуры. Они напоминают нам об уроках нашей собственной истории. В тяжелейшее время для России, в дни ее выбора, давайте прислушаемся к ним. Давайте вспомним о вол­шебной Чаше Грааля, с помощью которой совершались великие дела и великие подвиги на стезе духовного совершенствования че­ловечества.

1994

 

Примечания

<< предыдущий параграф - оглавление - следующий параграф >>