Н.К.Рерих. Листы дневника т.2. ДРУЗЬЯ
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
ДРУЗЬЯ
Кроме друзей из живописно-художественного мира, всегда были близки еще три группы – а именно зодчие, музыканты и писатели. На расстоянии многих лет часто даже вообще невозможно вспомнить, как именно образовывались эти дружеские отношения. С зодчими, которые потом даже избрали меня членом Правления их Общества, дружба складывалась вокруг строительства. Пришел Щусев – один из самых замечательных архитектурных творцов. С ним делали мозаику для Почаева, часовню для Пскова... С Покровским делали Голубевскую церковь под Киевом, мозаики для Шлиссельбурга. Иконостас для Перьми. С Алешиным делались богатырские фризы у Бажанова... Много чего делалось, и керамиковые фризы для Страхового Общества, и панно для молельни в Ницце, и панно для Правления Московско-Казанской дороги... А там уже начинался храм в Талашкине с М.К.Тенишевой... После подошел тоже замечательный архитектор Щуко... Была дружба с Марианом Перетятковичем, который один из первых воспринял идею охранения Культурных ценностей...
Музыкальный круг образовывался и около Елены Ивановны, о которой ее профессор Боровка говорил, что она могла иметь блестящее будущее пианистки. Так же и Степа Митусов всегда был живым звеном с музыкальным миром. В нем были заложены крупные музыкальные способности. Семья Римских-Корсаковых... Стравинский, который потом пришел за сюжетом для совместного создания балета, из чего выросла "Весна Священная". В 1913 году Париж надрывался в свисте, осуждая "Весну", а через несколько лет она вызывала столь же сильные восторги. Таковы волны человеческие. Пришел Лядов со своим даровитым сыном, который потом у нас работал в Школе. Жаль, что молодой Лядов был убит в начале войны, из него вышел бы большой художник. Вообще семья Лядовых была утонченно даровитая, и чувствовалось, какие они были к тому же и хорошие люди. Штейнберг, зять Римского-Корсакова, посвятил мне прекрасную увертюру к "Сестре Беатрисе". Затем приближался барон фитингов и даровитые Завадские. Много встреч, также много было их и за границей.
Из писателей – дружеские отношения с Горьким, Леонидом Андреевым и с некоторыми корифеями старшего поколения. Мы любили и ценили Мережковского, и если бы он написал лишь одного Леонардо да Винчи, то уже был бы великим писателем. Особые отношения были с А.М.Ремизовым. С одной стороны, мы как будто и не часто встречались, но зато внутреннее ощущение было особо задушевное. Вспоминаю его "Жерлицу Дружинную". Вспоминаю и последнюю встречу в Париже, записанные им сны. Он не только мастер слога, но и ведун души. Много встреч.
[1937 г.]
Н.К.Рерих. "Художники жизни". М., МЦР, 1993
