Н.К.Рерих. Листы дневника т.3. Вперед (01.05.1947)

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Вперед
(01.05.1947)

Прилетела Ваша весть от 7-4-47. «Часто креплюсь, но приходится улыбаться сквозь слезы» — бедная наша Зиночка! Так чуем мы ее напряжение. Не перегружайтесь! Отвечайте постольку, поскольку Вам дают. В Украину пошлете годовой отчет, прежние и новые месячные письма, но нельзя же тра­титься поверх всяких бюджетов. Почему Вы должны безмерно тратиться, а Вам пришлют дружеские огрызки? «Всю же меру мерите, возмерится и вам». Лара хочет принести пользу, и ему следует послать просимые брошюры — это движение во­ды. Радость, что Рудзитис отозвался и другие друзья живы и дух их не угас. Но не будем тревожить их. Ведь всюду свои условия. Местровичу я напишу, но пусть пройдет его выстав­ка. Очень люблю его творчество. Пошлите ему пока сердеч­ный мой привет, а может быть, и на выставке встретитесь с ним лично.

Замечательно, что ВОКС хочет иметь философские книги и журналы. Но и в этом случае Вы не можете превышать бюджет. Раньше, чем посылать что-либо, запросите их, пол­учены ли ими от Вас одиннадцать пакетов. Невозможно по­сылать ценные вещи в такую прорву. Ваши сведения о Сикорском поразительны. Но ведь если он библиотекарь, то должен же быть и список книг, которыми он заведует. Кста­ти, о выставке, предлагаемой Украинским ВОКСом, Вы пра­вы, предполагая, что она вовлечет в тяжелые расходы — не такие теперь времена. Итак, главное не перегружайтесь сей­час. Вот, к примеру, Кеменов получил письмо Дедлея, требу­ющее ответа, а он и в ус не дует и не заботится отвечать. Да и вся сысоевщина чего стоит! Было бы несправедливо нести все трудности, а за это или ничего или требования дорогосто­ящие. Не переутомитесь! Прилагаю образец холста. Спасибо. Из трех только этот пригоден (3-25). Даже в трудные воен­ные времена не было таких преткновений в самых простей­ших предметах.

Ганди и Джинна дали общую декларацию об умиротворе­нии в Индии. Будем прислушиваться, насколько и как имен­но этот призыв будет воспринят. Прилагаю адрес Лоренс Кроу, друга Брэгдона. Он прислал мне записки о смерти Кло­да. Поблагодарите от меня и скажите, что мы все сердечно поминаем Клода. Кольцо, которое я ему дал, имеет хорошее значение и пусть будет в добрых руках. Кстати, кто такой Экберт Сормани — не послать ли ему «Знамя Мира»? Адрес прилагаю. Среди неведомых корреспондентов могут быть не­ведомые друзья. Что такое случилось с Циснерос — письмо его какое-то таинственное. Не послать ли ему «Знамя», да и Роквелу Кенту, что такое с ним? Его письмо ко мне такое дружеское. Не слыхали ли о Дерюжинском? Посылаю ревью Маана о «Знамени Мира» для Вашего архива. Р.Ренц хотел Вам послать еще 200 его брошюр. Я предложил ему распро­странять по Индии, ибо у Вас теперь имеется новое издание. Да и таможня Вас замучает.

Посылаю Вам мой лист от 10 Сентября 1940 г. «За что?». Покажите его Илье и, вообще, кому найдете полезным. Точ­но вчера написано. Увы! За семь лет русофобия в Америке не уменьшилась, но еще увеличилась. Прискорбно! За что? По­сылаю также весть из Китая с прекрасными словами о Троице-Сергиевой Лавре. Вот она, чудесная, победная Русь! Тоже покажите Илье. Так драгоценно, когда долетит весть прекрас­ная. Да, не может жить человек без надземных идеалов. Ско­рей бы наука отряхнула всякие запреты и суеверия и стала бы поистине свободной. Теперь все — в огромных размерах. Чудовищны взрывы в Тексасе^[1]. В Токио сгорает тысяча до­мов. В Лагоре сгорает на 20 миллионов. Семьдесят пять про­центов населения убежало из Амритсара. Мир считает на большие цифры. А если людские масштабы вообще останутся в таких бескрайних пределах? Своего рода Беспредельность! Получаете ли Вы отзывы на «Знамя Мира»? Видим, что отзы­ваются лишь в тех случаях, когда вложена записка об отзы­ве. Иначе промолчат — уж такой народ теперь!

По-видимому, Уоллес окончательно изолгался. Все его грубые попытки привлечь внимание бедноты не приведут к его воровской победе. Народ чует неискренность. Был ли он подкуплен или какая-то ведьма нашептывает ему уродливые попытки, но они ведут его совсем не туда, куда он вооб­ражает. Интересно бы знать, не белокурая ли шептунья-ведьма около него или уже какой-то иной призрак? Во всяком случае, «миротворец» и обманщик бедноты готовит себе скверное будущее. А блуждание его по чужим землям и дешевая демагогия показывают, что он пустился во весь скок к пропасти. А пока пусть себе поскачет на потеху. Особенно странно, что вопит он в стране, которая сама у пропасти и держится лишь природным упорством и упрям­ством и двуличием. А такие союзники мало пригодны само­званному «вождю» бедноты. Человек, оттолкнувший мир и охрану истинных сокровищ, не долго проскачет на лошадке лжи и притворства.

Каждый день газеты вопят о зловещаниях Уоллеса. Сена­торы называют его изменником и говорят о предании суду. Впрочем, предательство в его природе. Следите за этой мрач­ной драмой. Помните, как заглазно предатель поносил Руз­вельта. Мать президента постоянно предупреждала сына, что Уоллес его черный гений. Предатель! Вредитель. Не о нем ли народ давным-давно сложил прибаутку: «Гадина, гадина — сколько тебе дадено»? Так и видится, как он по черному ходу пробирался в сумерки к Хоршу, подняв воротник и нахлобу­чив шапку. Не за добрым делом крадутся в таком виде. «Факты упрямы», а ведь это факт и «не плохой» для вице-президента Америки. Наблюдайте, как замечательно склады­ваются обстоятельства. Счастье, что Уоллес откололся от нашего дела. Таким злостным типам невместно быть около Культуры. Вообще, Сантана — поток жизни — дает полезней­шие наблюдения, лишь бы зорко уследить за игрою волн. Поистине, «с вечера — печаль, а заутро — радость».

Посылаю для Вашего архива копию письма от издатель­ства «Китаб Махал» и мой ответ им. Хорошо иметь дело с культурными людьми. Радуюсь, что они хотят удешевить книгу, чтобы она могла достичь широкий круг читателей. Как и всюду, бедны в Индии культурные работники. А ведь не для крезов трудимся, а для бедняков, устремленных к просве­щению. Как велика бедность Индии! А тут еще мусульмане жгут и уничтожают достояние. Газетам предлагается не поме­щать сведений о происходящем, чтобы не раздувать вражду, но и крохи, все же проникающие, весьма показательны. Во­обще, всюду море волнуется. Вот лопнула московская конфе­ренция. Значит, на долгие месяцы опять все зашатается. Сколько людских бед будут смущать весь мир! Любопытно, ответит ли Вам Гаральд, ведь Ваше письмо дошло к нему. Подождем.

Так же непонятно молчание Брюгге. Не может оста­ваться в воздухе положение музея. Кто там должен быть? Конечно, Тюльпинк все хотел держать единолично и не по­свящал нас в окружение. Губернатор Фландрии помер, и сейчас, кроме Муниципального Совета, и запросить некого. Все же надеюсь, что люди в Бельгии достаточно воспитан­ные и не оставляют писем без ответа. Мадахил мне еще не писал, хотя по постановлению Института ему поручено вой­ти со мной в непосредственные сношения. Обождем, не кап­лет. Любопытно, что в Германию можно посылать пищу и одежду, а книги посылать нельзя. В том или ином виде, а именно Культура страдает. Почему муж Куренко не терпит русскую картину? Или попросту говоря их финансы плохи? Ведь у них был Верещагин и Анисфельд, а с ними как? Что будет теперь после провала московской конференции? Опять все повиснет в воздухе и загудит вихрь злоречия. Опять до Ноября где-то будет накаливаться яд, полгода — срок немалый.

А вот и добрая новость — письмо от Шауб-Коха. Как Вы думаете, сколько времени оно «летело» из Женевы? Оно ле­тело четыре месяца и три недели. Было отправлено 2 Декаб­ря 1946 г. и долетело только сейчас. Вообще, европейская почта никуда не годится. Все грустит наш друг о смерти же­ны, и почерк его даже изменился. Но все же жив и готов трудиться. «Знамя Мира» послано ему? Ведь он может дать его президенту и другим полезным деятелям. По письму судя, он поехал на три месяца в Италию но теперь он, наверно, вернулся. Радуемся, что Ваши лекции кончились. Теперь ра­зошлете посылки от ВОКСа и отдышитесь. Такие нежданные отзывы, как Академия в Гонолулу, хороши — новая пашня. Жаль, что мисс Кастль умерла, она, наверно, там действова­ла бы. Вот добрые молодые люди помирают, а мерзавцы жи­вы. Не пришел еще их час. Приплыл Ваш пакет с конвертами и бумагою. К сожалению, бумага «Знамени Ми­ра» еще старая, а мне нужна новая, с вновь избранными. Пожалуйста, пришлите новую. От Катрин пришло 4 пакета «Знамени» — очень пригодятся.

Газеты сообщают, что на атомных фабриках замечены повальные болезни. Нет ничего удивительного! Игра с неиз­вестным может кончиться плохо. Никто не знает, на какие расстояния и надолго ли продолжается воздействие. Неужели ученые не предусматривают последствия? Ведь космическая справедливость не дремлет. Ускоряются темпы. Наблюдайте события. Утомление, напряженность — от нагнетения атмос­феры. Помните старинный завет: «Если устал — начни еще, если изнемог — начни еще и еще».

В такие дни устремите взгляд в будущее и скажите: «Вперед! Скорей, скорей!».

Всем друзьям привет. Сердечно...

 

 

1 мая 1947 г.

Публикуется впервые

 

Примечания

<< предыдущий параграф - оглавление - следующий параграф >>