Н.К.Рерих. Листы дневника т.3. Срывы

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Срывы

Когда Третьяков купил «Гонца» и узнал, что эта картина является частью целой серии «Славяне», он просил прежде всего показать ему остальные. Не суждено было — через год он умер.

Этюды русской старины были приобретены Государем для музея. В тот же день началась японская война и все отложи­лось. Жаль, памятки о наших народных сокровищах были бы очень уместны. Ведь тогда еще не было принято ценить на­родное достояние.

Не состоялась роспись в Пархомовке — теперь часть эс­кизов в Лувре. Из-за войны немецкой прервалась роспись в Талашкине. Из-за безденежья остановилась раскопка новго­родского кремля. Из-за банкротства С. не состоялись панно в Лондоне. Из-за банкротства Бичама лопнули «Царь Салтан»,  «Садко»,  «Золотой петушок».

Не состоялась большая выставка в Малом Дворце Ис­кусств  в Париже,  предложенная муниципалитетом. Это уже по нашей вине — спешили в Индию. Из-за отъезда в Монго­лию расцвело жульничество Хорша. Не состоялась уже объяв­ленная Брентано монография, составленная Коганом, не знаю, по чьей вине. По злобе Коровина не вышла «Вальки­рия» в Мариинском Театре. Пришлось отнять эскизы к «Мален» в Москве, иначе вообще могли пропасть. Серов хотел купить «У Дивьего камня» для Третьяковки.

Можно вспоминать многие срывы. Многое полезное не со­стоялось по разным причинам. Вот и теперь знаем ли мы, что с музеем в Брюгге, что в Праге, в Белграде, в Загребе, в Париже, в Риге? А ведь в Риге было сорок шесть картин и склад книг. Может быть, какой-нибудь немецкий Маслов уничтожил все, как случилось в Ленинграде с «Керженцем» и с «Казанью». Прямо непонятен этот дикий вандализм над на­родным достоянием. «Керженец» и «Казань» были неплохи, были одобрены в Швеции и в Париже. Дягилев писал, что много раз по желанию публики поднимали занавес — еще раз посмотреть на «Керженец». И вдруг после одобрений — ванда­лизм! Дико! Живы ли эскизы к «Керженцу» и к «Казани», бывшие в Правлении Московского-Казанской дороги? Грабарь пишет, что наше собрание картин поступило в Эрмитаж. А как же один американец купил в Вене у антиквара нашего «Дрохолота»? И не запомнить теперь всех — около пяти со­тен. А где двенадцать картин, присланных нами из Сердоболя? А где восемь картин, привезенных нами в Москву в 1926-м? А где «Змей» из Музея Академии Художеств? А где девять картин из Музея Общества Поощрения Художеств? Много чего. «Небось, очень жалеете о срывах?» «Жалеть — не жалею, но удивляюсь».

«Беда не приходит одна, ну да ведь и счастье не ходит в одиночку».

 

 

20 августа 1944 г.

Публикуется впервые

 

<< предыдущий параграф - оглавление - следующий параграф >>