Н.К.Рерих. Листы дневника т.3. Хорошее

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Хорошее

Порадовались мы Вашим письмам от 10 Февраля. И от Марковой доброе письмо — привет ей. Вы поминали письмо от Инге, но оно не было вложено. Хорошо, что выставка АРКА преуспевает. Хорошо, что напоминаете ВОКСу о «Славе» — когда-нибудь ответят. Хорошо, что Уид входит в работу. Хорошо, что годовой отчет АРКА скоро будет готов — ведь и в ВОКС он пойдет. Видите, сколько хорошего. А особенно хорошо то, что Вы все это хорошее усматриваете, радуетесь и набираетесь сил для будущего труда. Так и действуйте по местным условиям. Пелл — очень хороший человек. Юрий его всегда добром поминает. Мы так и ду­мали, что месячные оповещения понравятся членам АРКА. Чем больше связи — тем лучше возникает и сотрудничество.

Скончался Шапошников — великий русский стратег. Ино­странные писатели называли его «мозг русской армии». Мно­гими победами обязан ему русский народ. О болезни Б. К. получена еще одна нерадостная телеграмма: «Борис опасно болен мозговою болезнью. Если течение болезни позволит, надеюсь через один-два месяца перевезти его домой из госпи­таля». Кто мог думать, что именно мозговая болезнь приклю­чится, а мы-то думали о почках — он ими с детства болел. А выходит — мозг; видно трудна была жизнь. И вполне ли по­правится — если вообще оправится? Думали, почему они не пишут, а где тут писать, верно, не до писем было. Может быть, Д. узнает еще какие-нибудь подробности — будем при­знательны.

Только подумать, когда это письмо долетит к Вам, а уже текущий сезон кончился. Опять — через все препоны — думать о будущем сезоне. А ведь так необходимо пополнить кадры сотрудников. Неужели из молодежи никого нет? Если они завалены работою, то хотя бы внутренне могли бы при­общиться. Да и русский язык будет им очень полезен. Мно­гие ученые и писатели очень дурного мнения о нынешней молодежи, но так ли это? Все-таки молодые сердца даже и в трудных обстоятельствах должны звучать на высокие за­просы. Было бы катастрофично для мира, если бы огрубе­ние-одичание закралось в среду молодежи. Конечно, новейшая музыка как бы не предвещает ничего утешитель­ного, но будем надеяться, что сие есть армагеддонная судо­рога. Иной раз радио заведет такие раздирательные «мелодии», а какие-то сборища шумно аплодируют. Для мо­лодежи такое времяпрепровождение — как бы злейший опи­ум. Впрочем, «цивилизованные» народы способствовали распространению наркотической отравы. В здешних газетах сообщается, что в Чикаго нашли распятого человека в тер­новом венце. Он еще был жив и показал, что принадлежит к секте «Контролеры мира» и дал себя распять, чтобы на­помнить об этой организации. Куда же дальше? Газеты со­общают, что конференция в С.Франциско будет в театре. Какой это театр — оперный, опереточный, балетный или драматический? Постоянная труппа или гастролеры? Не ста­вил ли там Мясин и какая судьба его балетного проекта? Посылаю адрес ботанического магазина, где имеются папки (в прошлое письмо он не был вложен), надеюсь этот мага­зин еще существует. Большие опыты терпенья: в Риге под спудом пятьдесят картин, в Париже — сорок, в Белграде — семь, в Загребе — десять, в Америке больше тысячи, пожа­луй, и в Праге (13) и в Брюгге (13) тоже под спудом. Какой-нибудь историк искусства усмотрит эти странности. Все — этюды терпенья. А книги тоже под спудом? Целы ли книги в Риге? Не у кого спросить о них. Краски порошко­вые: кобальт, оранжевый кадмий, красный кадмий. Пароход­ным пакетом послано два экземпляра «Этернал гармент»^[1] — один Вам, а другой Л.Мясину. Я поминаю его там. Пусть в жизни и там и тут проявится хорошее и порадует Вас. А если взгрустнется иногда о безлюдии — тогда вспомните конец прекрасной баллады «Бэда Проповедник»:

«Довольно! Пойдем,   никого уже  нет! Умолк грустно старец, главой поникая. Но только замолк он, — от края до края «Аминь!»— ему грянули камни в ответ».

 

 

15 апреля 1945 г.

Публикуется впервые

 

Примечания

<< предыдущий параграф - оглавление - следующий параграф >>