Учение Махатм, Раздел VII, Мировой Разум

МИРОВОЙ РАЗУМ

Каждую новую идею должны поддерживать несколько рассуждений и доводов.

Например, мы убеждены в том, что нас обвиняют в следующих видимых противоречиях. Мы отрицаем существование бесконечного сознательного Бога на том основании, что такой Бог должен быть обусловленным, ограниченным и подверженным изменениям, следовательно, не бесконечным, или, если он представлен нам как вечное, неизменяемое и независимое существо, то в нем не должно быть ни одной частички материи. В таком случае мы отвечаем, что это не существо, но неизменный слепой принцип, закон. Однако они возразят нам, что мы верим в Дхианов, или Планетных Духов (следовательно, духов) и наделяем их мировым разумом, и это должно быть объяснено. Наши доводы должны быть резюмированы следующим образом.

1. Мы отрицаем нелепое предположение, что могут быть даже в беспредельной и вечной Вселенной два бесконечных, вечных и вездесущих бытия.

2. Материя, мы знаем, вечна, то есть не имеет начала,

а) ибо материя есть сама природа,

б) и то, что не может уничтожить себя и неуничтожаемо, существует непреложно, и потому оно не может иметь начала, равно как и не может перестать существовать,

в) потому что накопленный опыт неисчислимых веков, так же, как и опыт точной науки, показывает нам материю (или природу) действующей присущей ей особой энергией. Ни один из атомов этой материи никогда не находится в состоянии абсолютного покоя, и потому она всегда должна была существовать, то есть ее материал вечно меняет форму, комбинации и свойства, но ее принципы, или элементы, абсолютно неразрушимы.

3. Что же касается Бога, которого или которое никто, никогда и нигде не видел, то если он или оно не сама сущность и природа этой беспредельной и вечной материи, ее энергия и движение, то и мы не можем рассматривать его как вечного, бесконечного или даже самосущего.

Мы отказываемся принять существо, или бытие, о котором мы абсолютно ничего не знаем, ибо:

а) ему нет места при наличии материи, неопровержимые свойства и качества которой вполне нам известны,

б) потому что если он или оно есть лишь часть этой материи, то смешно утверждать, что он двигатель и правитель того, чьей зависимой частью он лишь является,

в) если они скажут нам, что этот Бог есть самосущий, чистый дух, не зависящий от материи (экстракосмическое Божество^[1]), мы ответим, что, даже допуская возможность такой невозможности, то есть его существования, мы тем не менее считаем, что чисто нематериальный дух не может быть разумным, сознательным правителем, равно как и не может он обладать ни одним из атрибутов, которыми его наделяет теология, и, таким образом, подобный Бог снова становится лишь слепой силой. Разум, присущий нашим Дхиан Коганам, есть способность, которая может принадлежать лишь проявленным или одушевленным существам, как бы неощутима или, вернее, невидима ни была материальность их существа.

Разум требует необходимости мышления, чтобы мыслить, мы должны иметь представления. Представления предполагают ощущения, физические и материальные. Но каким образом что-либо материальное может принадлежать чистому духу? Если возразят, что мысль не может быть свойством материи, мы спросим: «Почему нет?» Нам нужны неопровержимые доказательства этого утверждения, прежде чем мы примем его. Теолога мы спросим, что препятствует его Богу, раз он признанный создатель всего сущего, наделить материю способностью мышления? А получив в ответ, что, очевидно, Он не захотел этого сделать и что это такая же тайна, как и невозможность, мы будем настаивать на разъяснении, почему более невозможно, чтобы материя создала дух и мысль, нежели духу и мысли Бога проявить и создать материю.

Мы не склоняемся до земли перед тайной разума, ибо мы раскрыли ее много веков тому назад. С презрением отбрасывая теистическую теорию, мы также отклоняем автоматическую теорию, которая учит, что состояния сознания порождаются упорядочением мозговых молекул; так же мало мы чувствуем уважения к другой гипотезе – порождения молекулярного движения сознанием. Тогда во что же мы верим? Ну что ж, мы верим во много раз осмеянный флогистон (см. статью «Что такое материя и что такое сила?» – «The Theosophist», сентябрь)^[1] и в то, что некоторые натурофилософы назвали бы nisus – постоянным, хотя и абсолютно неприметным (для обычных чувств) движением или воздействием одного вещества на другое, – пульсацию инертной материи, ее жизнь.

Тела Планетных Духов образованы из вещества, которое Пристли и другие назвали флогистоном и для которого мы имеем другое название. Эта субстанция в ее наивысшем (седьмом) состоянии являет материю, которая облекает формы высочайших и чистейших Дхианов, тогда как ее самое низкое и наиболее плотное состояние (тем не менее настолько неощутимое, что наука называет его энергией и силой) служит покрытием (покровом) Планетным Духам первой, или низшей, степени.

Другими словами, мы верим только в материю как видимую природу и в материю, в ее незримости, как в невидимый, вездесущий, всемогущий Протей, в ее непрерывном движении, которое есть ее жизнь и которое природа выявляет из себя, ибо она есть Великое Все, вне которого ничего не может существовать. Как правильно утверждает Белфинджер: «Движение есть род существования, неизбежно вытекающее из сущности самой материи, эта материя движется своей особой энергией, ее движение обязано силе, являющейся врожденной. Разнообразие движения и феноменов происходит от многообразия свойств, качеств и комбинаций, изначально находящихся в первобытной материи, и соединением которых является природа». Но о них ваша наука знает меньше, чем любой из наших тибетских погонщиков яков о метафизике Канта. Таким образом, существование материи – факт, существование движения – другой факт. Тогда их самосущность и вечность, или неуничтожаемость – третий факт. А представление о чистом духе как о существе или бытии, называйте это как хотите, химера, величайший абсурд.