07.01.1936 (Письма Е.И.Рерих в Америку т.1)
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
7.I.36.
Родные и любимые наши, прочли в газетах тяжкую весть о гибели в Средиземном море почтового аэроплана, доставлявшего нам Вашу почту. Последние письма Ваши были от 12-го и 13-го дек[абря]. Просим очень восстановить пропавшие письма и сообщить это и Амр[иде], и друзьям. Возможно, что в этой почте было много ценного. Все мысли наши с Вами, ведь уже был день открытого столкновения. Конечно, битва свирепа, но победа решена, потому преисполнимся мужества и терпения. Прошу Зин[у] передать пиан[истке], какую благородную роль выполняет она и как признательны мы ей за ее сочувствие, понимание существа дела и сердечное отношение. Очень ждем ее имя и отчество, чтобы написать. Ведь совершенно необходимо раньше подготовить почву, резче выявить положение вещей, иначе приезд невозможен. Правильна мысль Фр[ансис] собрать комитет друзей. Не исключена возможность, что нужна будет депутация к Chi[ef] таких друзей. Путей много и решений много, но нужно ясно иметь их перед собою, чтобы знать, какой лучше избрать. Возлагаю надежду на два письма через пиан[истку]. Так хочется, чтобы тот, кому сердце мое приносило самое лучшее, понял всё предательство совершённое.
Чрезвычайно важно, что сам Леви своею рукою, чернилами, называет расходы двух лет “various accounts pertaining expedition”*, значит, он этим совершенно точно знает, что это был не личный доход, но средства экспедиции, которая всюду указана как экспедиция американских учреждений на американский капитал. Казалось бы, все ясно, а экспедиционные суммы не подлежат налогам. Ведь только к декабрю узнали мы о злоумышлении с налогами и теперь все время погружаемся в наши многотомные архивы. Ведь только подумать, что мы должны припомнить то, что было за девять лет тому назад! Только когда все вместе, можем мы это более или менее выполнить. Ведь невозможно же везти все архивы в Америку! Помимо количества, Вы понимаете, что есть и известный риск. Вот, например, только что свергнулся аэроплан, везший ценные бумаги и документы и т.д. Все время занято, еще вчера послали Вам спешную телеграмму, ибо нашли засвидетельствованный г-ном Хоршем и г-жою Х[орш] сертификат моего trustship’а от Master Institute of United Arts от 1929-го года.
Так, родные наши, мы стоим на твердой почве, что все средства шли на экспедицию и “можно ручаться за победу, когда сердце чует правду. Именно, можно усмотреть, как утвердится Справедливость, и даже злая воля будет спасением. Но имейте в виду, что одержимые – бешенные, они на все готовы, но твердость и Мой посох помогут. Решимость уничтожить зло сделает оружие легким. Зло нельзя терпеть, особенно среди смертельной битвы Армагеддона, так действуйте. Битва не малая, и планета содрогается. Но пусть битва, давно указанная, протекает”.
Так, все средства шли на экспедицию, и Леви заведовал собиранием и распределением этих сумм. Сейчас Свят[ослав] и Яр[уя] читают и до глубины души возмущаются теми злобными выражениями Леви против Франс[ис], которыми полны его письма. Их главная злоба была против Фран[сис]. Теперь Вы понимаете, почему мы так ласкали Франс[ис] при ее приезде в Дарджилинг. Все имеет глубокое значение. Да, родные, лишь в полном единении, в полном доверии друг к другу поразим всех врагов. Хочу описать Вам сон, который я видела в ночь на наше 5-ое число. Н.К. и я стояли на открытой равнине, вокруг нас носился бешеный волк, вернее, оборотень, ибо туловище его было волчье, а хвост львиный и даже висела отвратительная лохматая рыжая грива, но голова была человечья со всеми чертами трех одержимых. Н.К. пытался словами усовестить его, ибо оборотень прекрасно понимал речь, но, конечно, тот ничему не внимал и лишь пытался так изловчиться, чтобы одним наскоком свалить нас обоих. В самую опасную минуту в моих руках оказался длиннейший посох, необычайной толщины и крепости, с острым концом и тяжелым набалдашником. Было совершенно непонятно, как могла держать я подобное оружие, но когда оборотень настолько близко пробежал около меня, что задел когтем мой сапог, я изловчилась и уколола его острием посоха под брюхо, но не очень сильно, все же он отскочил, и я сказала ему: “Еще один наскок, и я размозжу тебе череп”, – и проснулась. Так и будет. Посох, поданный Свыше, размозжит голову оборотня.
Так важно, чтобы адвокаты поняли все значение имени и связанного с этим делом мирового скандала. Именно, “case celebrated”. Я убеждена, что найдутся друзья, которые восстанут против этой вопиющей несправедливости. Ведь это “case celebrated” запечатлено будет в Истории Искусств и Культуры. Все имена защитников этого вопиющего дела будут именами историческими. Близорукость пусть не помешает усмотреть будущее.
Прилагаем наш ответ департ[аменту] налогов. Так, родные, мы стоим на твердой почве, что все собранные средства на экспедицию частью картинами, частью donations’ами, – все решительно пошло на экспедицию, продолжавшуюся от 23-го по 29-ый годы. И сами Вы знаете, как из каждой получки после 29-го года мы уделяли на нужды Учреждений. Не под картины ли наши давали и друзья loan’ы г-ну Леви? Вспомним хотя бы картину, под которую Флорент[ина] дала тысячу долл[аров] на нужды по Дому. Мы никогда не отказывали и шли навстречу всем нашим достоянием. Вспомним картину, приобрет[енную] Хиссом, ведь тысяча триста из них пошли г-ну Леви, и полтораста он уплатил якобы г-же Крафт. Вспомним, как все полученное за картину, купленную Х[оршем], пошло на нужды Учреждения, если не ошибаюсь, Школы также, и на Press уделял Н.К. А сколько отдавалось и отдается нами на “Ур[усвати]” и Европ[ейский] Центр! Никто не может упрекнуть нас в корысти!
Родные, обнимаю Вас и Амрид[у]. Шлю сердечные приветы друзьям.
Сердцем и духом с Вами,
Е. Р.
Рузвельту Ф.Д. (№ 8, последнее)
