07.04.1936 Е.И.Рерих З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелли М.Лихтману
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
Е.И.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману
7 апреля 1936 г.
Родные наши, велика была радость получить прекрасную книгу Франсис. Тронуты были сердечным посвящением. Книга действительно прекрасна, и также удивительно, как она вышла ко времени. Послали поздравительную телеграмму прямо на Риверсайд, надеемся, что она дойдет. Сегодня утром получили Вашу телеграмму и поспешили ответить. Письмо адвокатам с благодарностью за энергичное ведение дел послано 14 марта, удивительно, если оно еще не дошло! Также напомнили мы и о том, что за 1923 год какие же могут быть письма от Леви, когда они до половины сентября все время были с нами, а в половине ноября мы уже уехали в Индию и передвигались до самого конца года. Часть их писем за 24-й и 25-й годы были отосланы нами из Гульмарга в одном из сундуков в Нью-Йорк. Кто из Вас их хранил, мы не знаем, ибо из прилагаемой выдержки из письма г-жи Леви Вы увидите, что сама Зина предложила ей взять письма на хранение. Также Юрий утверждает, что часть писем была в его вещах, в черном кожаном чемодане в его комнате в Нью-Йорке, куда въехала белокурая. Но, вероятно, Вы знаете, где эти вещи находятся. Прилагаемая выписка из письма г-жи Леви может быть весьма полезна для адвокатов в деле о рукописях. Оригинал самого письма пошлем пароходной почтой. В письмах трио ко мне за 34-й и 35-й годы ничего нет о шерах, делах Дома, об Институтах или о картинах, за исключением продажи картины Хиссу. Но зато имеются множество фактов в извращенном аспекте о действиях сотрудников и непозволительные упоминания об Эвелин, тоже явно искаженные, и поверх всего частые упоминания о Великом Владыке. Все эти писания произведут на адвокатов тяжелое и даже отталкивающее впечатление и могут только повредить. Для адвокатов та страшная рознь между сотрудниками, которая сквозит в каждой строке писем, может явиться охлаждающим обстоятельством и заставить бросить все дело, ибо придется вывести заключение, что на такой разъединенности строить невозможно. Ведь нельзя ожидать, чтобы посторонние люди прониклись вполне убеждением в лживости, подлости, изворотливости во зле этих предателей. Ведь, судя по некоторым намекам в Ваших письмах, наши адвокаты иногда склонны не доверять и Вам и нам, значит, как бережно нужно отнестись к ним и не загромождать их сложностью обстоятельств. Ведь из писем будет ясно, что и между Зиной и Франсис не было контакта, что же они подумают! И как им объяснить всю подтасовку, всю гнусную нарочитость писем! Подумайте об этом. Кроме того, в этих письмах часто затронуты совершенно посторонние лица с их доверительными суждениями, какое же имеем мы право доверительные суждения делать общим достоянием? А Вам, родные, хочется сказать: Эрнст был с нами и очень легко стал против нас. Одно дело минутсы, репорты, прочие официальные бумаги, даже дневник не подлежал бы оглашению, но ввиду высказанных одним из советников некоторых сомнений для пользы дела мы послали и дневник, за исключением двух страниц, которые Леви пометил, как конфиденшиал[1]. Так что ввиду стольких вредных осуждений сотрудникам не мудрее ли будет не смущать сознание адвокатов такими сложностями, в которых они потонули бы. Клевета, если она не страшна и даже полезна для будущего, то в настоящем она приносит огромный вред, ибо люди не могут еще охватить и предусмотреть всех следствий случая. Как говорят французы – «клевещите, клевещите, всегда что-нибудь останется». Вот это что-нибудь и есть тот червь, который может подтачивать строение.
Конечно, если предатели затронут сами посторонних лиц, упомянутых в их письмах, то ввиду защиты дел придется и нам выступить с имеющимся у нас материалом, но мы это сделать можем лишь в защиту.
В такое нагнетенное время всюду вспыхивают хорошие знаки – такие, как книга Франсис, все Ваши встречи с полезными и дружественными людьми. Сообщенная Вами ратификация Пакта Колумбией показывает, что подпольная агитация не так уж действительна. Из Риги продолжают получаться самые прекрасные известия, вчера Кузене прислал газетную вырезку о лекции, бывшей в Адиаре 30 марта с демонстрацией картин Н.К. эпидиаскопом. Там сейчас очень активна чета Селлен, имя которых давно Указано было. Тюльпинк прислал прекрасное письмо, благодаря за портрет Н.К., написанный Святославом. Бедняга страшно волнуется о возможных для Бельгии событиях. Впрочем, сейчас не только культурные памятники, но даже Красный Крест не только не безопасен, но даже нарочито истребляется. Потому-то темные силы так активны против Пакта; и это пройдет.
Так, родные, просим Вас, нет, умоляем – будьте едины, ибо много тяжелого было бы избегнуто, если бы между сотрудниками царило единение. Нет ничего страшнее разъединения в общем деле! Ни на минуту не забудем, какое сейчас время. Не утяжелим еще страшную Ношу Великого Владыки. Родные, шлю всю мою любовь и веру в Вас. Прочтите это письмо и Амриде. Берегите здоровье и не забывайте о конечной Победе. В каждой битве в одном месте бывает убыль, но в другом успешное наступление. Сердцем и духом с Вами.
Е.Р.
Примечания
