08.12.1932 Ю.Н.Рерих Э.Лихтман
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
Ю.Н.Рерих – Э.Лихтман*
8 декабря 1932 г.
Уважаемая мисс Лихтман!
Большое спасибо за Ваше письмо от 11 числа прошлого месяца и за информацию о состоянии зоологической коллекции.
К сожалению, должен сообщить, что Кельц прибыл в Бомбей 3 числа сего месяца и 12 или 15 числа намерен приехать в Кулу. Как ему это удалось, я, право, не знаю, но это опять-таки показывает его характер. Мы делали все возможное, чтобы держать Вас в курсе его планов, насколько они были здесь известны, и упоминали все связанные с делом слухи в наших Протоколах собраний, чтобы Вы могли ориентироваться. Еще в сентябре мы послали Вам телеграмму, сообщающую, что ботаник собирается вернуться, и мы надеялись, что наши адвокаты позаботятся о том, чтобы три условия снятия иска были выполнены. В моих предыдущих письмах я не хотел драматизировать ситуацию, полагая, что Вы хорошо о ней осведомлены и понимаете серьезный характер некоторых связанных с ней вопросов. Я не понимаю, почему адвокаты пренебрегли всеми элементарными предосторожностями и оставили нас в неведении. Не могу поверить, что г-н Берк не сохранил копий двух писем насчет двух ружей, и не понимаю его постоянных проволочек с отправкой этих копий в Н[ью]-Й[орк]. Из прилагаемой копии ответа г-на Тхапара полковнику Махону Вы увидите, что местные власти считают эти два ружья собственностью Кельца и основывают свое мнение на письме, написанном им самим. Поскольку сдача ружей и патронов была одним из условий снятия иска, мы должны считать это условие нарушенным и предпринять новые шаги, чтобы охранить интересы нашего Учреждения. Также я не могу понять, как ботанику удалось выехать из страны незамеченным. Его письмо г-ну Берку от 25 окт[ября] насчет дневника Ладакской экспедиции должно было быть воспринято как предупреждение о новом ужесточении его подхода. Друг ботаника Рупчанд уже готовится здесь к «радостному» событию, и Вы знаете, уважаемая мисс Лихтман, что это означает. Я поручил мисс Линден прислать мне копии некоторых документов, которые здесь потребуются. Как сообщается в моем письме к ней, не надо больше обращаться по поводу этого дела к г-ну Харт[ману], а Крамер (если он чего-то стоит) должен напрямую иметь дело с Берком, который принял на себя определенную ответственность за неправильное представление дела нашим адвокатам, а также за то, что он оставил нас в неведении относительно истинных намерений своего клиента. Новое развитие дела, безусловно, вызовет новые осложнения, и мне жаль только, что мы не знаем точного текста иска, подписанного г-ном Хоршем от имени Музея.
Надеюсь, что в тексте иска были ясно заявлены три условия. Кельц, конечно же, должен был выполнить условия иска перед отъездом из страны и присутствовать в момент его подписания либо в Энн Арбор, либо в Нью-Йорке. Потому что сейчас похоже, что мы должны считать его беглецом, а его адвоката – его сообщником. Поэтому нам следует попросить г-на Берка отправить нам копии его писем относительно двух ружей и патронов не позднее означенного срока. Также, пожалуйста, как можно скорее дайте мне знать о двух тибетских медицинских книгах и о полевых биноклях, которые были незаконно присвоены ботаником.
Относительно Вашего телеграфного запроса насчет издания моей книги у Гетнера, я не вижу, как в сложившейся ситуации можно произвести платеж, если только мы не найдем для этого внешний источник. Издание было настолько отсрочено, что я не понимаю, как они могут справиться с работой в течение определенного срока. Поэтому я думаю, что мы должны ответить следующее: принимая во внимание то, что мы согласны придерживаться изначального соглашения, мы не находим возможным произвести авансовый платеж вследствие постоянных отсрочек. Пожалуйста, напишите в этом духе д-ру Шкляверу (но не упоминайте, что это мое мнение). Вы знаете огромный интерес и объем труда, вложенный в это издание мадам Во Фалипо, и поэтому мы должны вести это дело очень тактично.
Я буду ждать Вашего ответа на вышеозначенные пункты с обратной авиапочтой.
Со всеми наилучшими пожеланиями,
С глубоким уважением.
