14.06.39 2 Рерих Е.И. Письма. 1932-1955
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
14.06.39
Должна Вам переслать Совет: «Пусть Гаральд будет осторожен в денежных делах и не рассказывает посторонним о положении дел в Общ.». Понимаю этот Совет так – сейчас нужно явить бережность в выдаче денежных сумм. Очень нужно взвешивать, действительно ли предположенная затрата необходима? Так, напр., при существующих обстоятельствах и направлениях не полезно сейчас пополнять Музей художниками, исключительно русскими, да еще живущими за границей. Совет Н.К. ограничиться временно художниками трех прибалтийских стран и, м. б., Финл. был вполне одобрен. Кроме того, для такого рода собирательства, кроме художественного чутья, нужно обладать очень большим опытом и тактом, иначе вместо сочувствующих и друзей легко можно наделать врагов. Многие действия Ю. показали, что он еще очень неопытен и в некоторой мере самоуверен, потому нужна с ним большая осторожность. Также считаю его поступок по отношению к Булг. и изменение им текста в статьях известных авторов неподобающими. Что же касается второй части Совета, думаю, что это относится к тому, что не следует посвящать в подробности затрудненного финансового положения лиц, хотя и дружественных, но совершенно посторонних, не имеющих непосредственного касания к организации Общества. Трудности имеются в каждом учреждении, но не следует рассказывать это людям, которые без злого умысла, просто или, чтобы показать свою осведомленность, передают полученные сведения часто лицам недостойным, которые только и ждут, чтобы распространить неблагоприятные и тревожные слухи и тем повредить хорошему начинанию в общественном мнении.
Все будут остерегаться иметь дело с учреждением, отягощенным долгами. Потому пусть о трудностях знают лишь самые близкие и верные друзья. Так отныне будем очень осмотрительны в каждой затрате. Во всем важно не количество, но качество. Будем осторожны с изданиями, никакие новые затраты невозможны, пока не заплачены все долги. О второй части монографии сейчас совершенно невозможно и думать.
И выразить не могу, до чего нас тревожит, с одной стороны, Ваша задолженность, с другой, Ваша щедрость. Но нужно во всем проявлять разумность и соизмеримость. Почему Вам надо так спешить с Музеем или с изданием второго каталога? Что будете делать с плохими вещами? Редкий художник, особенно из больших, даст даром свою удачную вещь. Если Вы их не вывесите – это будет тяжким оскорблением художнику. Но разве полезно, чтобы подрастающее поколение имело бы перед глазами посредственные вещи, выставленные, как образцы, достойные подражания? Нам заповедано во всем искать прежде всего качество. Итак, собирание Музея требует большого художественного чутья, знания, большой тактичности и осторожности.
Не сетуйте на меня, дорогой Гаральд Феликсович, за эти слова. Мне так хочется оберечь Вас от многих, многих неприятностей, в которые может Вас вовлечь Ваша стремительная и широкая натура. В настоящее смутное время сугубая осторожность, сдержанность и осмотрительность совершенно необходимы. Не давайте увлекать себя на новые траты, которые несвоевременны. Также не отымайте слишком много времени от Вашей основной работы, от врачевания. Мы ожидаем от Вас, именно, в этой области больших завоеваний. Раз Вам удастся установить доверие к своему методу лечения, то можно представить, какие нововведения со временем Вы сможете внести в эту область при том прогрессе, который наблюдается сейчас во всех отраслях знания. Нужно уже сейчас накапливать как можно больше опыта и знания для будущего широкого строительства. Молодое поколение во всех странах открыто к принятию новых методов во всей жизни. Переустройство мира идет, и последние судороги старого мира являют нам всякие маски и гримасы чудовищных роботов, истинных воплощенцев мысли уходящего старого мира, мира насилия во благо меньшинства. Новый мир строится не насилием, но сотрудничеством.
Прилагаю беседу: «Вы знаете, что каждое человеческое действие может быть обращено на зло. Старинные врачи, совершая исцеление, добавляли: “Пусть это добро не обратится во зло”. Так можно привести много примеров, когда бедствия происходили из самых добрых побуждений. Можно сказать, что поселянин, которому приказано думать о вооружении, не может достаточно мыслить о пашне и посеве.
Учитель должен пояснить, что и добро имеет много степеней. Не будет человек стремиться к добру, если оно может порождать зло. Но как же быть, чтобы избежать хотя бы сравнительно малого зла? Опять мы придем к чувствознанию.
Мы будем знать, что темные могут до известной степени извратить самое доброе намерение. Мы не огорчаемся тем, что наше добро будет искажено. Мы взвесим, когда добро даст лучший урожай, и не будем плакать, что где-то оно было искажено. Только в соизмеримости можно найти оправдание действию.
Не забудем, что тьма может покрыть даже очень светлые огни, но солнце заходит лишь, чтобы взойти. Так каждое космическое явление дает понятие о человеческом труде. Не нужно помыслить, что конец настанет, ибо нет конца; радость порождается из Беспредельности.
Мыслитель утешал учеников тем, что радость беспредельна».
445[1]. «Много недоразумений породилось вокруг понятия – мгновенное озарение. Люди часто возомнят, что они уже озарились, когда они почувствовали преходящий восторг. Можно представить себе и мгновенное озарение, но оно будет основано на длительной внутренней работе. Она может быть даже бессознательной, как наследие прошлого, но все-таки она будет происходить и поможет озарению. Под озарением понимается не случайная вспышка, но целая ступень сознания. Люди часто не понимают, что такая ступень может наступить нежданно, как бы следствие случайного события. Действительно, внешнее событие может дать толчок к раскрытию “лотоса”. Но сам цветок покоился в глубине сознания. Многим трудом был взращен явленный лотос, но часто люди не замечают, как они возделывали сад прекрасный. Только после усердных посевов может вспыхнуть озарение. Без причины не будет и следствия.
Также не часто понимают, что есть торжественность. Могут подумать, что такое возвышенное состояние приходит случайно. Нет, оно образуется как следствие долгих помышлений, но когда оно укрепится, человек окажется как бы на прочной ступени. Мы ценим не эфемерные вспышки, но неугасимое горение.
Мыслитель учил, что каждому человеку дан светильник».
Примечания
