22.07.1938 (Письма Е.И.Рерих в Америку т.4)
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
22.VII.38
Родная Зиночка, несмотря на болезнь, все же пишу Вам - уж очень хочется поспешить передать Вам одну мысль, которая может принести огромные последствия. Вы уже писали о том, что некий профессор, фамилию которого Вы знаете, говорил Вам, что он готов сделать решительно все в защиту Музея, так как он почитает искусство Н.К. Теперь Джин Фосдик прислал нам отзывы на монографию Радославлевича. Среди этих прекрасных отзывов мы прочли фамилии профессоров Нью-Йоркского и других университетов, библиотекарей, редакторов и
других деятелей. Наверное, Вы имеете эти отзывы, ибо мы их имеем в копии, но на всякий случай прилагаем эти имена, так как люди, настолько ценящие творчество Н.К., не могут бездушно отмолчаться на вандализм.
Является мысль, что все эти профессора и всякие другие почтенные деятели могли бы составить письмо к самому Президенту С[оединенных] Ш[татов]. В этом письме они могут довести до сведения главы нации о том, что совершился вандализм, который с культурной и художественной точек зрения останется мрачным пятном в истории культуры. Они могут сказать о всемирности признания искусства Н.К., могут упомянуть, насколько разные страны единодушно сошлись в оценке этого творчества, и потому совершившийся в Нью-Йорке вандализм является уже не каким-то локальным эпизодом, но вандализмом мировым, или, как называл покойный Харше, "национальным бедствием". Это письмо не должно быть протестом или требованием, но лишь своевременным доведением до сведения Главы страны о том, что интеллектуальные деятели не могут оставаться безгласными там, где под видом каких-то неблаговидных попыток и формул происходит именно то, что в общественном понимании называется вандализмом, который не может быть терпим.
Можно очень удачно отметить, что Музей с 1923 года был общественным учреждением и Совет Музея единодушно считал содержание Музея принадлежащим нации. Это постановление всех членов Совета Музея и до сих пор остается в силе, ибо никаким другим постановлением оно не было отменено. Кроме того, по программе Н.К. предполагалась и американская секция Музея, для которой при участии самого Н.К. и Святослава уже была приобретаема коллекция картин. Сам Н.К. дал и рисунок эмблемы этой секции. Таким образом, никто не может сказать, что Н.К. так или иначе противился расширению Музея, как в смысле американского отдела, так и заграничных. При этом предполагалось, что в будущем, когда финансовый кризис страны минует, все здание будет обращено в Музей, представляющий искусство многих народов. Такая программа начертанная Н.К., была известна всем; и тем более представляется злонамеренной проделка Хорша, инспирирующего недостойный шовинизм, которого в Америке никогда не было. Наоборот, именно Америка с открытою душою всегда собирала искусство разных веков и народов. Мы было думали, что "Zelta Grammata" могла быть приложена к такому историческому письму, но полагаем, что это могло бы создать некоторые опасности, ибо разные адреса могли бы оказаться в руках недоброжелателей. Может быть, лучше составить такое внушительное письмо без приложений, ибо иначе таких приложений могло бы быть слишком много. "..."
Такое письмо группы профессоров и уважаемых деятелей было бы замечательным историческим документом, исходящим не от тесной группы самих членов Совета, но именно от посторонних наблюдателей и ценителей, которые считали своим долгом поставить в известность Главу государства. Даже если бы преступники начали выдвигать привычные им злонамеренные нелепости постороннего характера, то искусство Н.К., во всяком случае, остается вне каких бы то ни было махинаций. И Россия в будущем спросит, как обошлись с искусством русского художника, имя которого так глубоко вошло в историю русского искусства. Ведь преступники не думают ни о чем, как только о злостном вредительстве. Они не видят будущего и заняты сейчас лишь безумием вандализма и гангстерства.
Посоветуйтесь со всеми полезными людьми и сообщите нам, как решили. Ведь такое письмо никому из подписавших вредить не может - оно останется лишь актом гражданского достоинства. Кроме жителей Нью-Йорка, могут быть подписи и иногородние, как например Хюэт, или Якобсон, или Мигер, Пеппер, может быть, Каун и другие деятели.
Кончаю, шлю Вам - нашей Верной Страже -душевные мысли. Уже с 11 июля болею, а сейчас нужны все силы, ибо времена так трудны.
Родная Зиночка, необходимо найти двигателей, которые составили бы ядро
против вандализма. Самые прекрасные мысли и протесты еще недостаточны. Пусть Президент С[оединенных] Ш[татов] знает, что именно в его время совершилось неизгладимое и неповторяемое преступление против Культуры.
Шлю всю ласку и все мужество для последнего напряжения. Сердцем и духом,
Е.Р.
