24.06.1937 (Письма Е.И.Рерих в Америку т.2)
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
24.VI.37.
Родные и любимые Радночка и Амридочка, выразить не могу, как больно узнать, что Школа должна была отказаться от кооперации с драм[атической] группой. Как чудовищны интерпретации законов, способствующих только разрушению. Ждем привхождения ясного и несвязанного ума, который мог бы без предубеждения широко охватить и понять все плюсы и минусы Вашего и нашего положения и нащупать необходимые ориентации в некоторых кругах. Ведь ни один из наших publ[ishers] не может этого сделать. Потому так приветствуем появление Генри. По сообщенным Вами деталям, он может дать именно более правильное и широкое освещение всего дела. Без него некоторые лица, вероятно, не смогут освободиться от наброшенной на них майи Эрнстон и комп[анией] и выйти из своего узкого поля наблюдения и малой осведомленности. Имею в виду и Тр[удного] Чел[овечка], и ее близких. Конечно, и Генри тоже необходимо дать некоторые биографические и библиограф[ические] данные о Н.К.; также полезно ему перелистать хотя бы messages за 29-ые — 30-ые годы, там много выдающихся имен.
Спасибо от всего сердца родной Амридочке за то, что она так блестяще выполнила столь важное Указание. Необходимо движение в деле. Радуемся всем Вашим посещениям. Конечно, некоторые уже запоздали, но все же известная доля пользы получается. Также не следует сразу ждать следствий от каждого посещения и разговора. Следствия работают очень многообразно. Иногда одно слово, произнесенное в защиту или в одобрение, может спасти человека от смерти. Главное — нужно движение.
Родные мои, знаем, сколько тягостного приходится испытывать при обхождении Трудного Человечка. Эти тягости нам хорошо известны. А сколько их было, и не перечесть! Ведь и драма, которая разыгралась, когда она узнала о посещении Гл[авы] тремя апостатами, усложнила и ускорила разрыв. Пытка себе и другим подобные характеры. Особая ненависть трио направлена именно против нее и всей ее семьи, пусть не делает себе никаких иллюзий. Трио не могло мне простить, что я встала на ее защиту. Они до сих пор не знают, что принятие и подписание П[акта] произошло вовсе не через ее друга, который наивно изумлялся легкости своих достижений. Со временем многое что раскроется. За несколько недель до апрельской драмы я видела, как Трудн[ый] Чел[овечек] в ярости хотел сжечь на огне весь мой труд, символизированный толстой тетрадью, но мне удалось все же спасти его.
Спасибо, любимые, от всего сердца каждому широкому оповещению и правильному оповещению происходящего. Трио неустанно работает на широкое клеветническое оповещение. Конечно, их методы грубы и нередко имеют обратное действие, но все же они сеют смуту в колеблющихся умах, потому наше молчание может быть вредным. Ждем с величайшим напряжением Ваших писем, родные наши, с описанием дальнейших шагов и советов Генри. Мы уже телеграфировали Вам, что каждое его участие приветствуется нами. Но ввиду того, что обстоятельства так быстро меняются и мы не знаем всех условий, на которых он может войти в дело, нам очень трудно настаивать. Конечно, дело Музея значительно, и его участие в нем может мощно повлиять и на другие дела. Потому ждем Ваших решений на посланное нами принципиальное согласие.
Зиночка глубоко права, что нам, находясь вдали, особенно тяжко, ибо дух наш рвется быть с Вами и действовать. И порою устремление это так сильно, что мы чувствуем головокружение, моменты полного отсутствия и затем исчерпанность всех сил. Эти явления всегда совпадают со значительными подвижками или событиями. Тяжко мне видеть, как страдает Н.К. от бессмысленного разрушения. Недавно видела в видении его светлую голову в увеличенном размере, он пристально смотрел на меня, и из левого глаза катилась крупная скорбная слеза, оставляя на щеке серебристый след. Да, напряжение его велико. Так же и Юр[ий], и Св[ятослав] стремятся приложить свои силы в действии. Св[ятослав] особенно близко к сердцу принимает все творимое в Ам[ерике]. Но дисциплина прежде всего, и нужно выдержать срок, иначе все можно погубить. Ведь знание сроков есть самое великое знание. События и так следуют с сокрушительной быстротой, и Знамя Пр[еподобного] Сергия поднято. Потому не приходится изумляться всем сдвигам. Да, серебряная слеза есть символ высокой степени готовности к испытаниям. Она напоминает о нити серебряной и о чаше терпения. Как Сказано: «Символ слезы для чаши терпения не будет случайным. Трудно удержать свое негодование, когда видишь разрушение бессмысленное. Часто по серебряной нити сердца бежит жалоба на жестокость людей. Учитель нередко пошлет Луч Света, чтобы можно было заглянуть в даль. Только телескоп духа может покрыть суждение...». Да, лишь знание грядущего поддерживает наши силы. Ибо не враги утомляют и беспокоят нас, но невероятно тяжко нам отягощать друзей, зная, что все так напряжено и у них. Сколько помощи видим от Вас, родные! Только будущим живем, когда сможем выказать Вам нашу признательность. Сейчас у Юр[ия] развивается замечательное проникновение в дела Нов[ой] Страны; за несколько дней он знает, что там произойдет. Нужно благословлять этот дар, в жизни он ему так пригодится, и что особенно отрадно, что он принимает все эти Указания в полном доверии. Св[ятослав] тоже очень чуток, но он больше звучит на ам[ериканские] дела. Сейчас он пишет портреты Н.К. Ему было Указано написать четыре в натуральную величину. Два уже написаны, и прекрасно. Третий в работе, и думаю, что выйдет еще лучше предыдущих. Также начал делать по памяти наброски с Амр[иды]. У него есть несколько фото с нее. Особенно люблю в соломенной шляпе, сделанный в Швейцарии. Нужно сказать, что он сделал огромные успехи. Радостно видеть, как зреют его талант и мысль творческая. Итак, мы имеем и Леонардо*, и Тициана. Не помню, писала ли я Вам, как близки Св[ятослав] и Тициан.
Не знаю, писала ли я Вам, что наш друг Гаральд Ф[еликсович] подвергся гонению со стороны лиц, стоящих во главе медицинского департамента. Как Вы знаете, Гаральд начал практиковать вскоре после смерти отца, и сейчас у него уже перебывало до 5000 больных. Он вылечивал там, где все доктора отказывались из-за безнадежности случая. Конечно, все это вызвало страшную зависть со стороны коллег, и так как он лечит своими и отцовскими средствами и отвергает всякие патентованные лекарства, то они решили его просто-напросто обвинить в незаконной продаже лекарств и в знахарстве за его склонность к гомеопатии и подали на него в суд. Ополчившиеся против него врачи все занимают самое видное положение, и один даже состоит в тесных дружественных отношениях с членом или с главою пр[авительства]. И так как и отец его всю жизнь подвергался гонению, то, конечно, многие были настроены крайне пессимистично еще ввиду особого положения (военн[ой] дикт[атуры]) в стране. Но наш друг оказался достойным сыном своего отца и ничем не смутился, но сейчас же начал действовать. Направил друзей к влиятельным лицам, а сам объехал лучших адвокатов. Не без интереса отметить, что все они сказали ему, что у него ни малейшего шанса выиграть это дело перед судом. Кроме того, дело было поставлено так, что повестка явиться в суд была послана совершенно неожиданно, накануне слушания дела, чтобы не дать времени подготовиться. В день получения он немедленно поехал к новому адвокату из более прогрессивных. В тот же день ему удалось повидать его, но и тот сказал, что пункты, по которым его обвиняют, очень тяжки, но все же тут же дал несколько указаний для немедленного действия.
Кроме того, все осложнилось назначением самого грозного и ретроградного судьи. Но обстоятельства так сложились, что грозный судья не мог появиться в суде и его заменил другой, очень интеллигентный судья. Адвокат прекрасно изложил все дело, и результат был тот, что Гаральд был оправдан!!! Можете представить себе нашу радость. Конечно, департамент в продолжение двух недель может обжаловать решение судьи, но вот уже прошло более двух недель, и мы не слышали о возобновлении. Но самое замечательное в этом деле, что тогда как адвокаты и многие друзья предсказывали неудачу, сам Гаральд находился в повышенном, радостном настроении. Когда сочувствующие спрашивали, каково его настроение, он отвечал: «Самое львиное!» Его письма ко мне за этот период полны такой радости сразиться с врагами за правое дело, такой веры в победу, что, конечно, эта волна психической энергии притянула к нему все симпатии и дала возможность произвести чудо. Ведь провал дела грозил ему захватом его ценнейшей аптеки и запрещением практики. Как он писал мне во время нападений: «Опять должен сказать — да благословенны препятствия, дающие нам возможность скорейшего роста. Как ни странно, но чувство такое радостное, что так и кажется, что полетишь в синюю даль. А у меня ведь есть Изображение В[еликого] Вл[адыки], и это я никогда не забываю. А также знаю, что если только сумею воспринять хотя бы маленькую частицу того, что Оно дает, то крылья вырастут наяву, и действительно может оказаться, что мои враги, судя по тому, какие возможности они мне дадут, будут моими друзьями... Произойдет ведь только сужденное, только своими силами каждый из нас должен завоевать данные возможности. Хотя иногда путь может оказаться уж очень тернистым, но через тернии светит яркая звезда светлого будущего... Не может быть грустно человеку, знающему, что у него есть такой Водитель, как Вы, Ел[ена] Ив[ановна]. Ведь это такая радость, через которую тернии совсем незаметны...».
Вот, родные, эта вера в В[еликого] Вл[адыку] и перенесла его через страшную пропасть. Истинно, нужно помнить ежесекундно о Высш[ей] Помощи, и тогда ничто не страшно. Замечательно и то, что при своей несломимой вере в победу и в Руку Водящую он не оставил ни одного камня не перевернутым. Успел объездить влиятельных людей, собрал сотни подписей от своих больных, одним словом, сделал все, что было в его силах. Пишу Вам это, родные, чтобы Вы порадовались вместе с нами о таких светлых воинах и еще раз убедились, как исполнение Совета и, главное, устремление сердца побеждает все. Наша психическая энергия, излучающаяся мощно при таком устремлении, дает возможность и Вам сотворить чудо, ибо такая энергия может ассимилировать посланную ей в подкрепление энергию Высшую. Во всем нужно взаимодействие, именно это основное обстоятельство так часто упускается из виду.
Сейчас пришла телеграмма от Амр[иды] с запросом относительно выступления с делом Эвел. Конечно, Генри, при его опытности и, главное, понимании сущности Гл[авы] и прочих пол[итических] соображений, может быть очень полезен. Сказано, что «при его опытности может получиться полезное строение, но нужно, чтобы он очень изучил все дело. Кроме того, он всегда может тянуть дело». Из того, что постоянно упоминается протягновение, можно видеть, как это важно. Если Вы, родные, решите выступить с делом Эвел., пусть Генри приготовится очень охранить ее. Конечно, кто поверит наветам уличного вора, но все же должны быть приняты меры. Конечно, в Ам[ерике], видно, все очень привыкли ко всевозможной клевете, ибо даже обвинения в шпионстве никого не возмущают, и инициаторы этой гнусности остаются охраненными законами страны. Хорошо, если у Генри есть в распоряжении аппарат печати и свои особые пути. Конечно, он отметит и необычную дружбу официального лица с фирмою Х. и Роз. Ведь это одно уже дает ему карты в руки. Теперь родные, чтобы пояснить Вам еще раз, почему Советы даются иногда в намеках и не в определенных Указаниях, приведу параграф из новой книги:
«Для одних Наши Советы — посох надежный, для других — несносный груз. Одни примут Совет как нечто долгожданное, но другие в каждом Совете найдут повод к недовольству. Не может человек понять, насколько Совет должен сгармонизироваться с его сознанием. Нельзя применить многие полезные действия именно лишь по причине отвергания их. Добро не живет с отверганием. Добро имеет дверь открытую, ему не нужны замки. Только в Братстве можно научиться открытости и сокровенности...».
Так, родные, только если Совет принят в нашем сознании в полной готовности выполнить его, Совет получает подтверждение. Если есть хотя бы малое сомнение в правильности его, лучше отложить. Помните Совет поехать с письмом к Куз. Друзья отвергли мудрость этого шага, и Совет больше не повторился. Свободная воля охраняется всем Братством. Потому следите за даваемыми Намеками, но пусть эти Намеки срастутся с Вашим сознанием. Родные наши, додержимся в полном единении и устремлении до победы.
Каждый Совет, каждый Намек на пользу дел — так и примем и явим самодеятельность в приложении и понимании. Родные мои Зиночка и Амр[ида], сердце мое так устремлено к Вам и полно самой нежной любви. Сейчас получилось письмо от миссис Ман, [она] приводит места из письма миссис Меррик.
Вот Вам уже и польза от нее. Радовалась, что она оценила посланных к ней вестников. Привожу эти места в письме к Амр[иде]. Надо кончать, ибо почта уходит и моя машинка испортилась.
Еще раз обнимаю Вас, родные, и шлю всю любовь и веру в Вас.
Сердцем с Вами,
Е. Р.
Доверительно
Радн[е] и Амр[иде]
