26.06.1935 (Письма Е.И.Рерих в Америку т.4)
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
26.VI.35.
Конфиденциально
Родная моя Радночка, получила два письма от 29-го и 4-го июня. Спешу ответить, что, конечно, я буду счастлива, если Зиночке удастся вступить в Муз[ыкальную] Акад[емию] Филад[ельфии]. Сердце мое чует все старания, все устремление и муку моей Радночки, но если мы будем крепко держаться за Три Щита, то и пройдем. Главное - это сплоченность с Тремя Щитами. Радночка права, что я знаю многое. Да, знаю, вижу и слышу, и сердце так болит. Я рада, что, видимо, мои намеки в письмах общих поняты. Чувствознание очень обострилось, но часто нужно действовать так, чтобы не разрушить все построение, жизнь так сложна! Но скоро все выяснится. Потому я сейчас обращаюсь к Радночке с просьбою спокойно и дружелюбно сотрудничать, чтобы не вызывать антагонизма, но со всею силою духа стоять на защите Трех Щитов, ибо только так можно удержаться и спасти дела. Я писала о великом испытании, и, действительно, испытание это явлено во всей силе. Можно отметить, что оно явлено в очень широком масштабе. Истинно, как Сказано, "идет великое выявление истинных ликов, совершается великий отбор". Буду очень просить Зиночку сообщать мне возможно подробнее все происходящее, ибо знаю все подводные течения. Знаю, где нет уважения к Трем Щитам, где уже действует яд разложения. Потому прошу Радночку сплотиться с Тремя Щитами и стоять на дозоре.
Нужно поддержать и Модрочку и помочь ей понять, насколько сама она станет сильнее, охраняя и утверждая Имя. Слышу постоянно о необходимости утверждения Щитов, о безумии срывания Щита Ур[усвати]. Слышу Ручательства великого чуда, великой грядущей победе. Знаю, что 36-й год полон исключительно победных знаков для всей нашей семьи и, следовательно, и всего связанного с нами. Но не только этот год, но и целый ряд грядущих за ним лет также хорош. Именно, как Сказано: "Будет все легче и легче". Три года пройдут в великом строительстве и истинно к 40-му году засияет Чертог Небывалый. Так 36-й год проведет черту и явится краеугольным. Так, имея Ручательство 77 за победу, будем бодро смотреть в близкое явление чуда. Не может быть изменения в этом Начертании, имеющем за собою Ручательство всего Б[елого] Бр[атства]. Я знаю, что ктото в глубине души не верит в осуществление Культурного Плана, в великое Ручательство. Знаю, кого-то очень смутили нападки в харб[инских] и др[угих] газетах: сознание их не может вместить многого. Но ведь никогда не указывалось, что нужно строить с отбросами, наоборот, нам тысячу раз повторялось на все лады о Новом Мире, о новом сознании. "Новый Мир имеет новые условия и требует новых действий. Невозможно войти в новый Мир старыми методами, потому так зову к перерождению сознания". Именно, уже в Лонд[оне] было Сказано дальше Харб[ина] не пускать, и тем уже проведена была черта. Никогда
эмигр[ация] не была указана как строитель будущего. Так пусть недоумники пребывают в сомнении и изумлении, но просветленные пусть спокойно смотрят на этот замечательный отбор. Конечно, два негодяя ботан[ика] много напортили, особенно тем, что в силу этого Н.К. пришлось прикоснуться ближе к тем заплесневевшим кругам, которые он иначе мог бы избежать или, во всяком случае, держать на большем расстоянии. Черен был посев двух явленных мерзавцев, и конечно с помощью обез[ьян] все приняло безобразные размеры.
Так, Радночка, у нас все слагается Путями Неисповедимыми, и всем сомневающимся и усумнившимся скажем, что если бы было иначе, то никакое Действо не было бы возможно, ибо черные силы уничтожили бы его. Так в полном доверии к Мощной и Мудрой Руке будем устремление ждать грядущего года. Также прошу Радночку указать мне, как лучше адресовать ей письма во время ее отъезда.
Думаю, что не следует возражать на статью с новыми выпадами, ибо получила письмо от Володи*, в котором он пишет, что им удалось прекратить дальнейшие извержения.
Также советую Зиночке ответить на его письмо по поводу портрета через секретаря и сказать, что директор находится сейчас в турне, на летней сессии и по возвращении письмо будет передано ему. Следующей почтою перешлю мой ответ ему в связи с искажением портрета для осведомления. Кроме того, я жду ответа на это письмо, также реакции на него Н.К. и, может быть, в связи с этим получу от Н.К. некоторые инструкции. Между нами говоря, считаю глупо-каверзным письмо Володеньки.
Теперь прошу Радночку послать от меня одну "Чашу Востока" на имя д-ра Ас[еева] и также узнать, что будет стоить изменить обложку на "Чаше Востока", скажем, хотя бы на трехстах экземпл[ярах]. То есть сделать ее приблизительно того же цвета или зеленую, оставив заголовок как он есть, лишь изъяв знак издательства Алатаса, поставив на это место просто черточку. Конечно, нужно спросить Гребенщ[икова], согласен ли он на то, чтобы с этой книги было снято его издательство. Конечно, я предлагаю это для его защиты. Ибо Вл[адыка] хочет, чтобы книга эта широко расходилась главным образом в Новой Стране. Потому мы, может быть, найдем средства для этого. Затем могу порадовать Зиночку, что скоро выйдет вторая часть "Мира Огненного" на русском яз[ыке], печатать ее будут члены Рижского Общ[ества] на свои средства. Также я просматриваю еще раз книгу "Община", многое подчищаю, и эта книга тоже будет издана сейчас же после "Мира Огненного". Ибо подходят времена, когда они становятся необходимыми. Теперь очень важное: у Мориса должна храниться рукопись "Напутствие Вождю", и я прошу, чтобы рукопись эта никому не давалась на прочтение без моего на то разрешения. Это очень важно запомнить. К сожалению, я не получила книжечки памфлета о Пакте. Потому прошу Зиночку выслать мне несколько, также необходимо послать ее Стуре и Клопову. Клопов очень нужен, ибо, кажется, он деятельный человек и может быть полезен в деле распространения Пакта. Конечно, может быть, Логв[ан] уже послал ему. Также очень хотела бы иметь еще несколько книг proceedings. Я уже писала об этом в общем письме, но не знаю, принято ли это было во внимание. Может быть, Зин[а] напомнит.
Прошу Зиночку ввиду очень сложных обстоятельств принять самые бережные меры к охранению почты, приходящей от меня. Не знаю, на кого лучше писать, чтобы письма доходили в полной сохранности в руки Зиночки. Не лучше ли действовать через руки друзей, таких, как Фосдик? Если бы он принял на себя эту миссию, я была бы несказанно благодарна ему. В письмах этих ничего такого, что могло бы его скомпрометировать, конечно не будет, но нужно избежать некоторого любопытства. Кроме того, скоро, очень скоро мне придется переслать Зиночке некоторые очень важные документы, о которых никто другой не должен знать, так что мне нужны верные руки для этого. Как Сказано - мы проходим самое глубокое, самое опасное время, потому нужно явить особую бережность со всем связанным с Тремя Щитами. Нужно, нужно охранить доставку писем.
Радночка и Авирах, помогите мне спасти дела! Чуждое влияние срывает Щиты, мы должны со всем спокойствием, не выказывая антагонизма, усилить нашу зоркость во всех направлениях и, главным образом, в ближайшем окружении. Если будут передаваться какие-либо сообщения от Вл[адыки], идущие от О[яны], прошу проверять их через меня. Очень страдает мое сердце, оно очень ранено. Также прошу Радночку всегда и где возможно защищать моего Светика, который был назван Вл[адыкой] "Махатма Люмоу". Так в полной сплоченности с Тремя Щитами пройдем опасный переход, но прошу явить мудрое спокойствие. Скоро многое выяснится еще ярче.
Знаю, что Ав[ирах] и Радночка поймут меня и помогут додержаться до лучших времен, которые должны наступить уже в конце этого года. Знаю, что на этот раз Радночка выдержит испытание и ничем не обмолвится о получаемых ею от меня письмах. Скоро, скоро все выяснится. Но мы должны оградиться от чуждого влияния. Поймите меня, родные!
Трудно быть учеником, и в "Письмах Махатм" мы видим, как мало кто преуспевал и как многие оборачивались после целых лет блестящего пути в предателей, одержимых и так далее. Ведь приближение к очищающему Огню выявляет наружу все наши спящие силы, которые иначе, может быть, в этом воплощении и не выявились. Все недостатки и пороки и качества выявляются с особой силою, и горе нам, если себялюбие окажется сильнее и мы не сумеем одолеть этих страшных обитателей порога. Так верю, что моя Радночка выполнит мою просьбу. Документы думаю выслать в конце августа или начале сент[ября].
Потому успею получить от Радн[ы] указание, куда и на чье имя направить их для полной, полной безопасности. Так, Радночка, явить нужно полное спокойствие с сотрудниками, не вступать с ними ни в какие споры. Может быть, придет новое осознание и поможет осилить им нахлынувшее чуждое влияние. Лучше меньше быть с ними. Нужно лучше укреплять свою заградительную сеть обращением к Вл[адыке].
Шлю Зиночке и Ав[ираху] силу духа и твердость в охранении Щитов. Пусть первые встреченные так и останутся первыми и те, кто могли стать и уже становились такими близкими, пусть одумаются. Но вмешиваться в их карму мы не должны. Если придут за советом и помощью, конечно, и то и другое будет дано им, но насиловать сейчас их сознание было бы губительным и для них самих.
Верю, что Зиночка поймет все сказанное и сохранит это для себя и докажет Вл[адыке] и мне, что она может нести Великое Доверие. Чуйте мою глубокую рану!
Сердцем с Вами, мои родные Елена Рерих
