29.08.1956 Ю.Н.Рерих З.Г.Фосдик
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
Ю.Н.Рерих – З.Г.Фосдик
29 августа 1956 г.
Дорогой Друг,
Спасибо за письмо Ваше от 20-го с.м. с копией Вашего письма Асееву. Статья С.К.Маковского, которую Вам возвращаю, действительно возмутительна. Какое-то необыкновенное искажение действительности. Да, конечно, следовало бы ответить на нее, но где тот друг, который мог бы достойно ответить? Ведь полемика часто только раздувает клевету. Нужна была бы достойная статья в память Николая Константиновича и его творчества, которая без упоминания статьи Маковского явилась бы ответом на нее. Об этой статье мне писал Шклявер, который ее сам не видал, так как был в отпуску. Ему говорил с возмущением А.В.Руманов. Газетка реакционная и большого распространения не имеет. Вы прекрасно назвали ее «Венок Клеветы». Ушел Николай Константинович, ушла Елена Ивановна, значит, можно и поклеветать. Откуда столько низости и невежества? С.К. был художественным критиком и принадлежал к группе молодежи-эстетов, которые в то время стремились всячески выказать свою особенность, жилеты с расстегнутой пуговицей а ля Эдуард VII, перстни и браслеты. Действительно, Николай Константинович устроил С.К. в Школе Поощрения Художеств, где он читал лекции по истории искусства. Н.К. пытался устроить С.К. и у Сытина, известного издателя, но тот наотрез отказался, заметив у С.К. браслет на руке. Покойный отец описывал эту краткую сцену: – Кого привели? – А что? – Да как что! А браслет! – На этом разговор кончился. Видимо, Сытин знал людей. С.К. неоднократно писал о Николае Константиновиче и, конечно, тогда все звучало по-иному. Уже в зарубежье он издал книжку «Силуэты русских художников», в Праге. Там говорится и о творчестве Н.К. Им была написана прекрасная статья о Н.К. для монографии, которая в начале двадцатых годов должна была появиться в Берлине, кажется, в издательстве бар[она] Итица. К сожалению, она пропала, как и весь материал монографии. В течение многих лет о С.К. мы ничего не знали и даже считали его умершим. Только после минувшей войны он появился на горизонте у Шклявера и даже передавал привет Елене Ивановне и мне.
Теперь же эта статья. Я написал Шкляверу и просил его узнать, откуда ветер дует и почему именно она появилась теперь. В ней ощущаются как бы заокеанские веяния. Если узнаю, что нового, сообщу Вам. Вы, конечно, совершенно правы, что не следует начинать полемику на страницах журнала Асеева. Теперь о нем. При сем посылаю Вам копию моего письма ему. Брат текст письма одобрил. Ответа я не имел. Шклявер прислал мне свое прекрасное слово Памяти Елены Ивановны для Асеевского журнала. Оказывается, Асеев требовал от него письма Елены Ивановны, которые Шкл[явер] имел, для напечатания. Шкл[явер] против этого и отказался это сделать. Я, конечно, это одобрил. Как видите, А[лександр] М[ихайлович] везде ищет материала, и при его легковерности Вы можете себе представить, что из этого может получиться.
В Вашем письме от 5 июля Вы спрашиваете о Бонч-Томашевском. Когда Николай Константинович был в Шанхае в 1935 г., к нему зашел молодой человек приятной наружности с этаким шикарным пробором. Отрекомендовался Бонч-Томашевским. После нашего возвращения изредка писал Н.К. из Австралии, но постоянной переписки не было. Об источнике его вдохновения ничего сказать не могу.
Имя издателя – Батурин. В прошлом издавал книги Агни Йоги и тут же ругал их. Словом, явление сложное и, конечно, не светлое. Разрешение на постройку памятника получили. Теперь ожидаем окончательного распоряжения местным властям о предоставлении участка. Говорят, через месяц получим. Увидим. Все берет время. Работы вообще много, и я далеко не закончил свои работы.
Спасибо за уплату по книжным счетам. Во время Вашего отсутствия я написал в магазины прямо, ибо по настоящим временам не знаешь, как будет с сообщениями. Того гляди, снова поплывут вокруг Африки а ля Васко да Гама.
Получил журнал Карпини. Когда выходит его выпуск, посвященный Н.К.?
Привет Дедлею, а также Катрин и Инге, когда их увидите.
Всего Вам Светлого,
Духом с Вами.
