7-8.06.1936 Е.И.Рерих, Н.К.Рерих З.Г.Лихтман, Ф.Грант,К.Кэмпбелл и М.Лихтману
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
Е.И.Рерих, Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману
7-8 июня 1936 г.
Родные наши Зина, Франсис, Амрида и Морис, вчера пришла Ваша телеграмма о возобновлении дела, и мы рады были видеть, что Брат, наконец, принимает более близкое участие и все советники одобрили такой новый шаг. Последнюю фразу телеграммы мы относим к Клайд, а, впрочем, может быть, это что-то другое. Приветствуем энергичные действия. С противоположной стороны столько ярости, что для противодействия необходимо во всех направлениях опередить их. Получили мы с Дальнего Востока интересные сведения о том, что, как они пишут, карма уже настигает негодяев. Голицын вновь попался в шантаже и уже «изъят». Петерец в тюрьме, Шилов опился героином, мракобес Василий Иванов не в фаворе у хозяев и пожух. Ряс. долго пробыл в полиции и вышел оттуда крайне угнетенным, очевидно, испытав местные методы. Ожидают ликвидацию Родзаевского. Таким образом, вся шайка получает по заслугам. При случае скажите это Гребенщикову и Москову. Очень хорошо, что наши друзья там вполне осведомлены и понимают сущность вещей. Поистине, всякое оскорбление культуры составит очень тяжкую карму, а в какой день начнет действовать эта карма и с какой стороны, не нам судить. Среди старых газетных и журнальных вырезок постоянно находим имена лиц, очень хорошо выражавшихся. Мы уже посылали такой список полезных писателей, и хорошо бы к нему прибавить все вновь вспоминаемые имена. Между прочим, помню, как хорошо писал Биби о моих книгах, и его мнение упомянуто на лифлете[1] о «Сердце Азии». Пусть бы Народный обследовал его и наставил на путь истинный. Кто такая Лилиан Роджерс – ведь она очень хорошо писала? Каковы намерения Гладис Бэккер – у нее были очень хорошие формулы. Прошу Франсис передать ей мой привет. Хотели бы слышать об ее успехах. Очень интересно появление канадцев, о которых писала Франсис. Прекрасно издан лифлет выставки наших Алумний в Вашингтоне. Именно такие неожиданные показательные выступления подтверждают жизненность дела. Прошу Зиночку передать им мой сердечный привет и поздравления. Характерно, что ответа от Магоффина не было, этим порядком люди показывают свою истинную сущность. Значит, его ученость стоит далеко позади всяких этических принципов. Прошу Зину сообщить сентенции, слышанные ею об Ачаире. Наибольшая тактичность дает лучшие результаты, а нам так нужно знать о тех местах.
8.VI.36. Сейчас получено письмо от Магоффина, копию которого Вам пересылаем. Если бы почему-либо нужен был бы и этот оригинал, то можем его выслать. Письмо это не только показывает нравственный уровень «ученого», но и дает явный ключ ко многому, задуманному злоумышленниками. Такие вещи нужно знать и быть готовым встречать всякие подобные злоумышления. Спрашивается, может ли называться человек ученым, если он отрицает то, чего он сам вообще не знает. Итак, по мнению этого «ученого», нельзя касаться предметов, существующих в мироздании. Теперь, когда существуют тысячи Обществ психических исследований и изучающих философии, более чем странно звучит голос злобного невежественного ученого, который как попугай способен повторять наветы злоумышленников. Откуда же у него сведения только об ударах стола, а почему же он не говорит о всех прочих способах, сообщениях и автоматических писаниях и об яснослышании и ясновидении? Ясно одно, что невежда повторяет нашептанное ему злоумышленниками. Не забудем, что Французская Академия назвала Эдисона шарлатаном за его фонограф, ведь Вы знаете, как длинен список подобных позорных, невежественных для ученых суждений. Теперь Вы еще раз видите, почему так нужен Милликан, который вполне подготовлен, чтобы говорить о философских и прочих духовных предметах. Понимаем, что сейчас нет средств, чтобы оплатить привлечение и этого адвоката к делу. Но кто знает, может быть, он согласился бы пока принять в обеспечение картину или две картины, которые потом могли бы быть выкуплены от него. Как видите, письмо Магоффина полно мерзких угроз, а его предложение способствовать вывозу всех Вас из здания и нагло, и возмутительно в высшей степени. Он намекает на свое участие в комитете Бондхолдеров, но ведь Фрида именно в этом комитете имеет большое влияние и вряд ли что-либо без нее может быть сделано? Во всяком случае, Вы видите, что это мерзейшее письмо открывает некоторые горизонты, и это обстоятельство нужно принять к ближайшему сведению. Недаром Милликан был Указан. Ведь в вопросах высшей духовной философии нужно быть сердечно подготовленным, чтобы отвечать темным невеждам. На чем осталось дело с Ч.Крэном? Говорили ли ему или Броди о том, что под картины мог бы быть дан заем? Как видите, всеми силами думаем о денежной стороне.
Каким образом невежда может говорить о книгах, которых он вообще не читал? Наконец, кто же может найти в книгах Этики хоть что-нибудь дурное, аморальное или разрушительное? При издании книг «Мира Огненного» в Латвийской цензуре было сказано: «Какая интересная книга». А ведь там сейчас цензура очень строга, выходит, что рижский цензор гораздо просвещеннее так называемого ученого-профессора. А какое сейчас движение такой философии! В Англии Алиса Бэйли рассылает двести тысяч лифлетов, и никто ее за это не преследует. Все письма нинкомпупов лишь показывают, на что именно нужно обратить особое внимание. Как Мимэ, они в своих письмах преждевременно выдают задуманные злоумышления. Надеемся, что наши адвокаты побывали у японского консула – теперь это было бы уже поздно, ввиду событий, указываемых газетой. Напишите нам результаты этого визита – крайне важно.
Пожалуйста, соберите от Радосавлевича и от всех, кто знал Магоффина, сведения об этом «ученом». Если затесались подобные вредители, то нужно всячески осветить их нравственную сторону. Наверное, и кроме Радосавлевича и многие другие знают соответственные акты. Когда имеете дело не только с одержимыми, но и просто с преступниками, то нужно запастись всем соответственным вооружением против зла. Подобные темные личности могут измышлять решительно все, что для их мрачных махинаций им нужно. К этому следует подготовить не только наших адвокатов и советников, но и Милликана, участие которого постоянно Подтверждается – очевидно, ввиду его особых знаний по философии. Если рассуждать с точки зрения справедливости, то у Вас и у нас все обстоит прекрасно. Никто на свете не может говорить против образовательных учреждений, тем более что и у нас и у Вас к этому был многолетний опыт. Никто не может говорить против экспедиции, ибо ежегодно посылаются и финансируются всевозможные экспедиции. Никто не может говорить против картин, ибо уже двадцатипятилетие моей художественной деятельности было отмечено в 1915 году и достаточно оценено прессою и критиками разных стран. Кто же может говорить против моих книг, содержание которых посвящено культуре, во всех ее аспектах, и тоже достаточно оценено в разных странах. И Ваша деятельность не может вызывать никаких недоумений и сомнений. Зина и Морис имели музыкальный институт и раньше, Франсис заведовала в «Музыкальной Америке»[1]. Словом, о чем бы не заговорить, положение всех нас совершенно прочно и не может зависеть от злоречия какой-то маленькой нечестивой кучки невежд и преступников. Но возьмите опять для примера письмо Магоффина. По его предумышленным намерениям оказывается, что картины мои и вся художественная репутация куда-то исчезли, мои книги вдруг как бы не существуют. Вся культурная образовательная деятельность будто бы и не существовала. Вот какие пределы тьмы показываются, когда темный предатель-преступник хочет завладеть чужою собственностью и опрокинуть все то, что ему же создало положение. Хотя мы уверены, что адвокаты достаточно понимают все сейчас сказанное, но все-таки они могут не знать всего, что сделалось в течение всей сорокалетней деятельности. Ведь адвокаты не могут знать и моего положения в России, не могут знать и всех выступлений в Европе. Ведь в Америку я был приглашен не как новичок, но именно вследствие уже бывшей широкой известности. Впрочем, в деле или в иске против клеветы адвокаты перечисляют мои титулы и звания – значит, они должны запомнить, о чем и о ком они ведут дело. Все это так, все это ясно, как день, и все же перед нами лежит более чем показательное письмо Магоффина, в котором все бывшее, несомненное и подтвержденное многими странами, вдруг точно бы каким-то мрачным колдовством стирается. При этом, как всегда это бывает, тьма предлагает свои условия – если мы не будем преследовать кражу шер, если все мы, как беззащитные барашки, позволим всех нас выбросить из нами же учрежденного Института, то в таком случае «ученый» Магоффин, пожалуй, готов переменить о нас свое мнение. Спрашивается, откуда же и когда именно тот же Магоффин неожиданно «просветился» тьмою? Ведь еще недавно он же просил меня быть вице-президентом Археологического Института. Он же чрезвычайно ценил получение в подарок моей картины, он же произносил определенные и напечатанные речи на разных наших собраниях и конференциях. Значит, еще недавно он знал и глубоко ценил все то, что для него сейчас является несуществующим. Над такими жизненными человеческими документами следует задуматься. Мы очень рады были получить этот документ – ведь прежде всего нужно знать, с кем имеешь дело, а кроме того, Мимэ выбалтывает то, что, может быть, и не хотел бы сказать. Итак, будем необычайно, сверхчеловечески наблюдательны. Сохраним все необходимое для сотрудничества единение. Что бы ни происходило, какие бы сатанинские лики ни показались – все-таки будем на Священном Дозоре в единении и истинном сотрудничестве. Сказано – в этом единении единственное условие успеха. Все мы понимаем, что имеем дело с мрачнейшими служителями зла. Если мы знаем о вольт-фасе преступной четы, то еще больше ужасаемся поистине неслыханному предательству со стороны белокурой. Пределы ее злонамерения и предательства нельзя выразить никакими словами, но сердце содрогается, видя такое нравственное разложение. Знаем, что все это Вы чувствуете в сердце Вашем, и тем не менее каждый новый документ приносит потрясающую подробность злоумышленного заговора. Вот уж именно убийцы не только тела, но и духа. Для них нет ничего священного! По выражению Франсис, они хохочут, как гиены. Требуя возврата пожертвований на «Агни Йогу», не пытаются ли они создать прецедент возврата пожертвований вообще? Впрочем, мы уже писали, что полезнее начать нечто совсем новое, а старое отложить до победы. Но понимаете ли Вы, что в своем письме о возврате пожертвований Леви говорит о том времени, когда он был в деле, и не признает ли он тем самым свой выход из дела – для юристов этот пункт может быть показателен. К Клайд направлены мысли – ведь в ее деле заключается спасение. Итак, летнее время обещает быть особенно насыщенным. Сказано – каждое действие полезно, самое страшное – затишье. Вот почему мы так тревожились всяким отложением. Пришлите нам Журнал Заседания Друзей и постановления Второго Комитета – этим Вы дадите нам возможность еще сильнее действовать. Поймите наше положение, ведь мы можем отвечать и в этом предлагать советы, иначе нас обвинят в каком-то давлении, которого никогда не было, что можно видеть из всей нашей переписки. Шлем Вам, родные, все мысли бодрости в разгар битвы. Пусть будет во всем действие и избегнуто затишье. Берегите друг друга, очень берегите! Сердцем и духом с Вами.
Е. и Н.Р.
Примечания
