Июля 1934 Е.И.Рерих американским сотрудникам

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Информация о письме
От кого: Е.И.Рерих Кому : американским сотрудникам Дата : июля 1934 Издание: МЦР, 2000

Е.И.Рерих – американским сотрудникам

июля 1934 г.
«Урусвати»

Родные мои, пришла радостная весть о великой победе^[1]. Честь и слава тем воинам, которые сражались пламенным духом в полной вере в Непобедимость и Неуязвимость Великой Иерархии Света. Сказано: «Мощь Наша велика, и Наши будущие победы мощны, и воины сражались доблестно. У Нас есть рекорд огненный, который именно содержит эту битву. Имена воинов, которые сражались без страха, которые сражались на первом месте, стоят близко, близкие тебе – Воительница! Так Наша Твердыня будет стоять. Рад победе – так говорю Я, Владыка Шамбалы». Так, родной Логван, в этой битве пальму первенства считаю за Вами. И мне радостно, что дух Ваш ни разу не поник, не усомнился и твердо шел, выполняя в срок все Указания. Да, только таким пониманием можно двигать громадами. Именно, дух Уранита любит борьбу. Радость борьбы есть основная нота бессмертия, основная нота могущества. Непреодолимая сила рождается, когда мы встречаем борьбу не только мужественно, но и радостно. Именно, нужно радоваться всем видам борьбы, ибо лишь так рождаются возможности и утверждается наше творчество и мощь. Эти слова о мужестве и радости следовало бы хорошо запомнить нашему Галахаду. Ибо, к моему великому прискорбию, продолжаем получать Указания о его недостойном отношении. Приведу дословно Сказанное о нем: «Очень неладно вокруг Галахада. Очень малодушно устроил экспедицию. Очень умалил имя, очень, очень, очень. Тот, кто не идет верхним путем, избирает себе низший путь. Именно, если бы Модра шла верхним путем, все сложилось бы верхним началом. Недопустимо, чтобы ничтожный сослуживец устрашал именем Посла. Он не сумел утвердить имя. Омерзительные формулы позволяет пускать в пространство. Не он взял Наших врагов, но Мы взяли тяжесть его страхов и малодушия. Негоже Модра повела, очень умалила имя. Токи в Вашингтоне очень мрачны. Я сказал – негоже! Конечно, Мы охраним, но унижение прискорбно. Да, червь самости губителен».

Получив вышеприведенные слова, сердце мое наполнилось такой тоской, такой болью, и я сейчас же бросилась просматривать мои письма, в которых я писала о Галахаде, и должна сказать, что в них достаточно было предупреждений и сильных выражений. Именно, как Сказано: «Урусвати явила весь огонь сердца, сказано было больше, нежели можно было явить». Модрочка, как я уже писала, все горе в том, что сама Модра не отдает себе ясного отчета, кто есть Посол. Не понимает, что она должна преисполниться величайшей гордостью, что она может говорить и трудиться вместе с ним в Великом Плане. Снова перечла письмо Модры к Галахаду и снова остро почувствовала всю слабость его. Модрочка, почему такое непонимание? Почему нужно было такое смазывание, почему духу недоступна красота мужества, красота дерзания и красота преданности? Владыкам не нужны боязливые лепетания, Им нужны духи, пламенеющие сердцем, сознающие, Кому и Чему они служат! Слишком грозное сейчас время, чтобы тратить его на ничтожные формулы. Нам дан Завет – держать имя выше высшего, и Завет этот повторяется ежедневно, ежечасно. Модра, за что унизила самое Высокое? Разве нет понимания, что, унижая одного, мы тем самым унижаем Того, Кто стоит позади! Модра, пойми, пока не поздно, Кто стоит позади, пойми все Величие Облика. Пойми, что именно этот Облик дал все Великие Учения, все величайшие Учителя были Его учениками, учились на Его Учении, пойми, пойми, пойми, и в сердце ощути это, и перенеси осознание это на избранного Им Представителя. Галахад должен понять, что он не встречал большего духа и не встретит, нежели Амос^[1]. И каждое унижение этого имени им будет его собственным унижением. Именно тот, кто не сумел пойти верхним путем, пройдет самым низшим. Так, пусть твердо запомнит. Модрочка может сказать ему, что Владыка очень не доволен, как он умалил имя. Если он хочет быть успешным, он должен побороть свой страх перед ничтожными сослуживцами. Недостойно позволять запугивать себя. Пусть сумеет гордиться своим знакомством с Амосом. Он прикоснулся к Высшему, но пусть не вызывает молнии недостойным отношением. Пусть заучит наизусть самые высокие формулы, этим он только подымет себя. Также и Модре скажу, что если бы в свое время, когда еще была лучшая возможность, она проявила бы больше разумного сотрудничества, то многое сложилось бы иначе. Вот почему Владыка всегда указывал, что не внешние враги страшны, но то разъединение, которое растет среди сотрудников. Самость есть гибель, самость есть разложение, ибо это есть отторжение от своего Высшего Я. Именно самое страшное, что может случиться с человеком. Пишу так грозно, ибо, как Сказано: «Для многих наступило время последнее, обратите внимание на слово ПОСЛЕДНЕЕ». И если сейчас Модра не откинет самость, не будет принимать Указания к немедленному выполнению и не будет советоваться в ответственных действиях с ближайшими сотрудниками, то пусть винит лишь себя за последствия. Я знаю, как трудно исправлять там, где с самого начала была взята неправильная нота, но Модра должна найти самые мощные и достойные слова, чтобы пробить грубое сознание Галахада относительно того, кто есть в действительности Амос, и твердо указать ему, что, унизив имя, он унизил Самое Высокое и что никто из нас не может рассчитывать на Высшую Помощь, идя против Их Воли. Боже, сколько писала я об этом, но все как в глухую стену! Модрочка, пойми всю боль мою, зная и видя, как Посол в величайшем напряжении трудится, чтобы построить спасение Мира и благополучие и возвеличивание всех близких сотрудников, а те, кто именуют его своим Учителем, не могут даже найти достойных слов и приседают, лепеча сладкие слова там, где нужен сильный окрик. Письмо Модры недостойно после всех Указаний! Я могла передать историческую Весть и все дело по Знамени и не через Модрочку, но это был мой выбор. Я хотела каждому дать свою великую миссию, не хотела обойти Модру. Неужели мне придется горько сожалеть об этом? Итак, пусть Галахад проникнется сознанием, что, если он ждет успеха, он должен уметь нести имя Посла выше высшего – таков ему Приказ. Теперь Модра может также указать ему на его близорукость, на его страх перед эксзибитион. Как ничтожно его понимание! И куда продвинется он с таким куриным горизонтом, если отринет Помощь Высшую? Что говорит этот «пророк» о переменившемся отношении к эксзибитион со стороны Шаткого? Ведь он так страшился их в своих беседах с Фуямой? Итак, если Модра хочет искупить свои упущения, пусть слезами омоет сердце свое и найдет в недрах его самые высокие выражения, приличествующие Амосу, слова самые торжественные, самые пламенные о Силах Света и Грозном Времени. Пусть запомнит твердо, что все спасение страны и его собственное благосостояние придет лишь через Амоса. Так пусть прояснит свои мозги и поймет, что никогда ни одно Учение не давалось через недостойные руки, тем более тот Океан Учения, который дается сейчас. Не может нечистый дух служить проводником Воли Высшей. Посол есть величайший дух, кристальной чистоты, все действия которого есть лишь полное самоотвержение, и страна Галахада не имела большего друга. От всего сердца желаю, чтобы не пришлось Галахаду горько раскаиваться в своей слепоте! Могла бы еще многое сказать, но бумага эта пройдет через столько рук! Все сказанное пусть Модра почувствует в сердце своем и затем хорошо продумает, как достойнее, как сильнее сказать Галахаду. Модрочка, нужно довести миссию до блестящего конца. Посол был и есть Габриэль для Шаткого и Галахада – так нужно понять. Так, имя нужно держать выше высшего. При самом начале было сказано, что все выстроится Музеем, затем все будет спасено Музеем, теперь говорят: имя будет спасением многих и многого, потому нужно так охранять имя, так беречь и уметь сказать пламенные формулы там, где нужно. Жду с большим нетерпением отчет о разговоре Модры с Галахадом. Ведь она ожидала его приезда. Пусть Модра не забудет передать ему страницы Учения о предвзятости и страхе, приведенные в моих письмах.

В своем последнем письме Зиночка ничего не пишет о Москове, между тем у нее, наверно, есть что сообщить мне. Радуюсь, что она понимает, как недопустимо желание «владеть» человеком после одной встречи с ним. Также нужно понять и всю бестактность втираться туда, где уже установлены известные отношения. Да, нужно очень работать над утончение понимания.

Смутно припоминаю имя Рубакина, но именно с хорошей стороны, но сейчас совершенно не помню его книг. Поддержите с ним дружественные отношения, нам сейчас нужны контакты с соотечественниками. Конечно, ничего не имею, чтобы Зина прочла мое письмо к Асееву этим своим друзьям, но после того, как Порумочка прочтет его в своей группе. Не думаю, что было бы нужно пересылать мне все письма, которые приходят на имя Н.К. в Америку. Если будут очень значительные, то можно переслать копию, так же как и копии писем из наших Обществ в Югославии, Эстонии. Получила письмо от Формана с предложением основать Комитет для «Агни Йога Публикейшэн». Разве он не знает, что таковой Комитет уже существует? Тем более, что в свое время я указывала на него и Флейшера как на желательных членов этого Комитета, именно для улучшения перевода. Но почему-то тогда это не было исполнено.

Теперь я очень прошу всех членов «Агни Йога» Издательства сообщить мне, что имели и имеют они против них. Его желание как можно шире распространить Учение следует поощрить, и предложение его создать членов этого Издательства со взносом по одному доллару не так плохо. Потому я буду отвечать ему, и приведу свои условия, и, конечно, пришлю копию своего письма, так что Вы сможете совместно с ним обсудить практичность его предложения. До моего письма к нему – Форману – прошу никого ничего ему не говорить. Нам нужны новые деятельные сотрудники, невозможно оставаться в прежнем составе. Но, конечно, нужно понять, что не все будут слишком приятны и ко всем придется найти свой подход. Нужно лишь суметь распознать предателей. Нельзя искать ангелов среди людей. Главное – нужно уметь держать всех на известном расстоянии, не допуская их к интимностям.

Радуюсь, что Порумочка уехала с детками в Морайа, ибо читаем об ужасной жаре в Нью-Йорке. Шлю Вам, родные, все лучшие мысли к новой строительной ступени.

Родная Порумочка, боли в плечах, испытываемые Логваном, есть возгорание центров оплечий, потому не нужно беспокоиться и, главное, лечиться у докторов. Очень помогает легкое натирание ментоловым маслом, чистой эссенцией, причем можно накрыть легким слоем ваты; после пройденного им ...^[1] напряжения возгорание неизбежно, пусть принимает мускус – тот порошок, присланный мною, и не забывает и строфант в тех дозах, которые указаны.