Напутствие бессмертным. ВОПРОСЫ ЖИЗНИ

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Текущая версия

ВОПРОСЫ ЖИЗНИ

[Из «Дневника старого врача» Н.И.Пирогова]

Предисловие переводчика

Каждому образованному человеку в Европе и Америке более или менее знакомо имя доктора Пирогова. И наши читатели, возможно, помнят то, что было сказано об этом знаменитом русском хирурге и патологе в «Lucifer» за апрель прошлого года, в редакционной статье «Космический Разум». Было приведено несколько цитат из его посмертно опуб­ликованных мемуаров с целью показать, насколько взгляды этого великого человека науки приблизи­лись к оккультным учениям теософии: например, его идеи насчет вселенского разума, «бесконечного и вечного, управляющего и направляющего Океан Жизни», а также относительно существования в каж­дом организме, равно как и во внешней среде, Космосе, особой и независимой от каких бы то ни было химических и физических процессов Жизненной Силы, которая уже давно стала настоящим пугалом для материалистов. Было также сказано, что посмер­тная публикация «Дневника» доктора Пирогова по­вергла в изумление российскую общественность и вызвала настоящую бурю негодования среди его экс-коллег – дарвинистов и материалистов, по­скольку наш знаменитый хирург всегда считался «агностиком», если не абсолютным атеистом бюхнеровской школы.

После этого нам было заявлено, что несколько строчек, вырванных нами из сочинений доктора, еще ничего не доказывают и что у теософов нет права утверждать, будто их взгляды согласуются с выво­дами, к которым пришел этот выдающийся человек науки. Поэтому мы решили выбрать из двух томов мемуаров доктора Пирогова более пространные фрагменты и напечатать их перевод на страницах «Lucifer». Разумеется, мы не можем перевести весь «Дневник» от начала до конца только ради того, что­бы удовлетворить скептиков. Да это и не нужно, поскольку для доказательства нашей правоты доста­точно будет перевести только те страницы, на кото­рых отражены сокровенные мысли автора относи­тельно великих тайн человека. И поскольку эти мысли изложены в мемуарах в виде разрозненных фрагментов, то и опубликованы они будут в виде серии небольших статей. К тому же автобиография, написанная в форме частного дневника, изо­билующего описаниями различных случаев и собы­тий из жизни людей из другой страны, вряд ли заин­тересует английского читателя. Все это интересно только тем, кому знакомы упомянутые в книге име­на, то есть жителям той страны, славой и гордостью которой сам автор являлся на протяжении более чем тридцатилетнего периода. Таким образом, переведе­ны будут только те страницы «Дневника», которые имеют философический характер и посвящены тому, что мы называем теософскими и метафизическими вопросами. Ценность этих фрагментов десятикратно возрастает для нас в силу того, что их автором яв­ляется ученый, чьи незаурядные познания были оце­нены всей Европой и чьи выдающиеся достижения в области хирургии получили настолько широкое признание, что некоторые из них считаются теперь авторитетными даже в Англии^[1], которая всегда с большой неохотой признает чужие (и особенно рус­ские) успехи.

Прежде чем приступить к отбору наиболее содер­жательных фрагментов, нелишним будет сказать не­сколько слов об авторе.

Н.И.Пирогов родился в ноябре 1810 г. и умер в том же месяце года 1881-го. Лучшие годы своей молодости (1830–1860) проработал в Дерптском университете – средоточии немецкого вольнодумства, где преисполнился, по его собственному признанию, гордым духом нигилизма – того самого, который Гете персонифицировал в своем Мефистофеле. «Для чего, – пишет он, излагая свои взгляды тех лет, – для чего и зачем нам нужна идея существования Бо­жества? Что она дает нам в плане изучения космогенеза? Разве материя не вечна, и разве так не должно быть? Так для чего же тогда нужна эта бесполезная гипотеза, которая ничего не объясняет?»

Впоследствии, возможно, много лет спустя, он говорит по тому же самому поводу совершенно иное: «Хотя слова о том, что о Боге можно говорить только с самим Богом, принадлежат великому язычнику – der grosse Heide (как называли Гете), я, христианин, следуя его совету, также избегаю разговоров о моих сокровенных верованиях и убеждениях даже с теми, кто мне наиболее близок и дорог: богу божие».

Этим объясняется то потрясение, которое испытали многие люди, близко знавшие доктора Пирогова, когда прочли его посмертно изданный «Дневник» и обнаружили, что он (доктор) был противником рели­гии только в том, что касается ее форм, церкви и догм, но уже в тридцатидевятилетнем возрасте нашел для себя то, к чему стремился, а именно веру в абстрактный, почти недостижимый идеал, абсолютно чуж­дый всякой форме и ритуализму. И его труды свидетельствуют о том, что он был настоящим мистиком и философом.

Четыре года спустя после смерти доктора Пирогова его вдова и сыновья разрешили публикацию его записок, два тома которых были изданы в 1887 году. Именно из них были сделаны выборочные переводы, публикуемые на нижеследующих стра­ницах. Первый том содержит в полном объеме «Дневник старого врача» и завершается на середи­не фразы, прерванной смертью. Эпиграф на титульном листе свидетельствует, что покойный автор писал его «исключительно» для себя, «но с тайной мыслью, что когда-нибудь это, возможно, прочтет кто-нибудь еще». «Внимательное прочтение этих посмертно изданных записок убеждает в том, – добавляет русский издатель в своем предисловии, – что, работая над этим последним своим сочинением, его автор не забывал и о прежде опубликованных своих работах; так как к своему "Дневнику старого врача" он добавляет подзаголовок, уже использованный им однажды, примерно двадцатью годами ранее, в качестве заглавия для своих философских очерков, а именно "Вопросы (или проблемы) Жизни"». Но поскольку эти очерки, собранные в том II, носят преимущественно социальный и назидательный, а не метафизический характер, мы пока не станем к ним обращаться.

[Иногда... человека охватывают мысли столь низменные и недостойные, что... ему кажется... а временами он почти уверен, что эти мысли – не его собственные, но навеяны кем-то еще, каким-то подлейшим существом, которое живет в каждом из нас]

Это явно размышления о низшей сущности, или «личности», как о чем-то отдельном от нас самих; она обитает в человеке из плоти и слишком часто представляет собою всего лишь жалкую тень истинной и высшей Сущности, или Эго!

[...Согласно моей теории (должен признать, в значи­тельной мере мистической), атомные или молекуляр­ные колебания (без которых ощущение следует при­знать невозможным) имеют место не только в видимых и постоянно изменяющихся клетках мозговых тканей, но и в чем-то еще – в некоей более тонкой, эфирной субстанции, которая, проникая во все атомы, проходит сквозь них, не восприимчивая ни к каким органическим изменениям.]

Это чисто оккультное учение. Наша «память» – это только посредник, а ее «скрижали», с их неизгладимыми впечатлениями, – это всего лишь мета­фора: «скрижали мозга» служат исключительно в ка­честве упадхи, или вахана (основы, или носителя), чтобы воспроизводить в нужный момент память о той или иной вещи. Память о прошлых событиях, вплоть до самых незначительных, и о прошлых мыслях на самом деле фиксируется в вечных волнах астрального света, которые охватывают не только мозг, но и все окружающее пространство вокруг нас, ибо они присутствуют повсюду. Ментальные картины, образы и звуки, хранящиеся в этих волнах, прони­кают через сознание личностного Эго, или разум (низ­ший манас, самая грубая субстанция которого – ас­тральная), в, так сказать, «церебральные отражатели» нашего мозга, откуда они передаются психичес­ким сознанием сознанию чувственному. Этот процесс продолжается каждую секунду в течение всего дня и не прекращается даже во сне. (См. статью «Психическая и интеллектуальная деятельность» в «Lucifer», November, 1890, p. 181–182.)

[Таким образом, если одно «я» основано на наблю­дении и эксперименте, то факт существования другого можно выявить с помощью логики, а третье основывается на вере.]

 «Вера» в данном случае – не самый точный синоним внутренней интуиции. Последняя безошибочно демонстрирует нам исходную истину в той или иной области вселенной, в то время как первая продолжает объективизировать и искажать ее, в соответствии с ограничениями нашего объективного уровня. Интуиция божественна, тогда как вера – «от человеков».

[Совокупность (ensemble) ощущений, поставляемых нам всеми нашими органами (как теми, которые сооб­щаются со внешним миром – с тем, что составляет не-я, так и сугубо внутренними), – это и есть то, что мы называем существованием...]

Восточная философия, оккультная или экзоте­рическая, не признает никакого «я», отдельного от всей Вселенной, объективной или субъективной, материальной или духовной; подобное «я» может существовать только как преходящая иллюзия на протяжении цикла наших воплощений. Именно эту прискорбную иллюзию, «ересь отделенности», или личности, идею, согласно которой наше «я» является обособленным в вечности от Универсального Эго, необходимо преодолеть и уничтожить, как ко­рень эгоизма и всякого зла, чтобы освободиться от перерождений и достичь нирваны.

[Я представляю себе... беспредельный, беспрестанно волнующийся океан жизни, бесформенный и содержа­щий в себе всю Вселенную, пронизывающий все свои атомы, постоянно создающий из них самые разные фор­мы, а затем разрушающий их комбинации и сочетания, чтобы распределить их по другим объектам бытия.]

Оккультисты и теософы называют это «Единой Жизнью», троекратно проявленным Божеством, или тремя Логосами, один полюс которых отрицательный, а другой – положительный; а все вместе окружность и центральная точка, универсальный разум и атом. Оба последних являются абстракциями и в то же время единственной Реальностью.

[Этот «некто», настраивающий мой орган в унисон с универсальной гармонией, становится моим «я».]

Или, как бы его назвал оккультист, «высшее Эго», бессмертная Сущность, чьей тенью и отражением является человеческий манас, разум, ограниченный своими физическими чувствами. Этих двоих можно сравнить с великим композитором и его учеником, начинающим музыкантом. Степень гармоничности «органа», то есть будет ли это бо­жественная мелодия или режущий слух диссонанс, зависит от того, черпает ли ученик вдохновение из уроков и подсказок бессмертного Учителя или же отказывается его слушаться и удовлетворяется земными звуками, извлекаемыми из струн и клавиш мозгового органа стараниями его злого компаньона – физического человека.

[Но тогда законы причинности и деятельности уни­версального производства идей становятся также и за­конами моего «я», и я нахожу их в себе самом, когда вбираю их проявления во внешнем мире внутрь себя или проявляю их сам, направляя на бесконечную при­роду.]

Даже если бы знаменитый автор «Дневника» долгие годы изучал теософскую и оккультную литературу восточных философий, он вряд ли смог бы достичь большей гармонии мысли с эзотерическим мистицизмом. То, чем он руководствуется, – это просто естественный идеализм, духовное восприятие вечных истин, которое не в силах уничтожить или даже притупить никакая ученая софистика.

[Мышление мозга невообразимо без самого моз­га.] Именно так; однако оккультная философия делает осмысленным даже такой абсурдный постулат, как существование в проявленной Вселенной активного Разума, лишенного какого-либо органа; и даже еще более абсурдный – такой, как эволюция объективной Вселенной (и всего сущего в ней) вследствие слепой случайности, тем, что придает этой Вселенной орган мышления, «мозг». Последний хотя и не является объективным для наших чувств, тем не менее существует; его следует искать в Сущности под названием Космос (в каббале – Адам Кадмон). Каков микрокосм (человек), таков и Макрокосм, или Вселенная. Каждый «ор­ган» в ней представляет собою чувствующую сущ­ность, и каждая частица материи, или субстанции, от физической молекулы до духовного атома – это клетка, нервный центр, сообщающийся с веще­ством мозга, или с субстанцией, находящейся на уровне божественного Мышления, в которой происходит первичное формирование идей. Таким об­разом, человек действительно создан по образу Бога, или Божественной Природы. Каждая клетка чело­веческого организма таинственным образом связа­на с аналогичной «клеткой» божественного орга­низма проявленной Вселенной; только вторая «клетка» приобретает в Макрокосме гигантские про­порции разумной сущности, принадлежащей к той или иной «Иерархии» Существ. Это справедливо только по отношению к дифференцированному бо­жественному Разуму на его уровне производства идей. Это вечное, или Абсолютное, мышление ле­жит за пределами нашего понимания и потому не­проницаемо для нас.

[Либо он (наш разум) будет считать все, что существует вне его самого, иллюзией, либо он вынужден признать существование ощущаемой им Вселенной, всего, что представляет собою «не-я», таким же неоспоримым фактом, как и свое собственное существование.]

Философия веданты объясняет и устраняет это затруднение в самой философичной манере, а именно утверждая, что «я» и вселенная – оба иллюзорны. Таким образом, мы не можем отделить их друг от друга, ибо они должны оба существовать или же оба – исчезнуть.

[...Наш мозговой разум обнаруживает... что ему надлежит искать себя вне себя самого; и все из-за того, что он, как выясняется, представляет собой всего лишь проявление Высшего, или Вселенского, Разума.]

Совершенно верно; и потому оккультная филосо­фия учит нас, что человеческий разум (или низший манас) – это непосредственный луч, или отражение, Высшего Принципа, Ноетического Разума. После­дний есть перевоплощающееся Эго, которое древние арийские философы называют Манасапутрой, «Сы­ном Разума», или Махата (Универсального Косми­ческого Разума). В индусских пуранах (см.: «Вишну-пурана») Махат идентифицируется с Брахмой – Богом-творцом, первым в троице (Тримурти) Брах­ма-Вишну-Шива.

[Математики, которые ныне спорят... о четвертом измерении, могут прийти к выводу... о необходимости... также и пятого измерения.] Если даже д-р Пирогов, авторитетный ученый, так думал, то вряд ли можно упрекать оккультную философию и объявлять ее ненаучной за то, что она признает существование семимерного пространства и соответствующих ему семи состояний сознания.

[По поводу существования безграничного и не­измеримого, сравниваемого автором с новым континентом, который, по его мнению, никогда не будет полностью изучен.] Но почему бы и нет? Что если в процессе естественной эволюции на смену наше­му «мозговому разуму» придет более утонченный организм, которому будут служить и шестое, и седь­мое чувства? Ведь и сейчас существуют «умы-перво­проходцы», развившие в себе эти чувства.

 [Относительно Высшего Принципа, независимого от материи, которой он управляет.] Он независим вне пространства и времени, но в пределах оных зависим от материи и субстанции (и только от них), поскольку без них он не смог бы проявлять свое присутствие в феноменах.

[Мы оказываемся узниками заколдованного круга. С одной стороны... наш собственный органический разум, с другой... внешняя деятельность творческого разума, неоспоримо доказывающая факт существования иного разума, обладающего творческими способностями – не просто сходными с нашими, но и неизмеримо превос­ходящими их.]

Философия веданты разрывает этот «заколдо­ванный круг», утверждая, что и наш собственный разум, и Вселенский Разум, Махат (последний – в процессе дифференциации и своих собственных ог­раниченных творениях), оба иллюзорны. Ибо как наш разум есть только продукт Вселенского Разума, так и последний является всего лишь дифференцирован­ным лучом Абсолютного Разума, или Не-Разума. Единственная вечная реальность – это Единое, или Абсолют.

[Разве не может быть так, что наше я приходит к нам извне; и что именно универсальное Мышление находит и использует мозг в качестве своего инструмен­та?]

Это как раз то, что утверждает оккультная фи­лософия; наше Эго – это луч Вселенского Разума, индивидуализированного на время космического жизненного цикла, в течение которого оно приобретает опыт в почти бесчисленном множестве пере­воплощений, или перерождений, после чего возвра­щается к своему Первоисточнику.

[Удивительна и непостижима эта способность нашего я разрываться надвое]. Возможно, она не казалась бы такой «удивительной и непостижимой», если бы ученые психологи познакомились с тем учением оккультизма, которое помещает в челове­ке сразу два Эго (два аспекта одного и того же божественного принципа): высшее, или индивидуаль­ность, и низшее, или личность; иными словами, божественного и животного человека. Эти двое на протяжении всей нашей жизни ведут непрестанную борьбу: один из них притягивается к небесам, а другого тянет вниз, к грубой земле, его животная природа.

[По поводу подозрения автора, что его рассужде­ния о психологии человека могут показаться вздор­ным бредом.J Нам так не кажется. Разумеется, пси­хологу-материалисту (то есть физиологу) вся миро­воззренческая концепция доктора Пирогова покажет­ся «бредом», но метафизик и теософ готовы аплодировать едва ли не каждому сказанному им слову и могут сожалеть только о том, что люди с такой высокоразвитой интуицией встречаются среди ученых крайне редко. Да и какой ученый, пекущий­ся о своей репутации, может позволить себе такую честность и откровенность?

[...Есть множество абсолютно осознанных восприя­тий, настолько мимолетных, что они практически сра­зу выпадают из круга нашей сознательной деятельности и не сохраняются в памяти.]

Это научное утверждение никогда не признает ни один восточный оккультист, так как он скажет, что ничто из происходящего, ни одно проявление, каким бы скоротечным или слабым оно ни было, не может выпасть или быть выброшено из скандхических за­писей о человеческой жизни. Ни одно, даже самое незаметное ощущение, самое незначительное дей­ствие, импульс, мысль или впечатление не может исчезнуть из ВселеОКнной. Мы можем полагать, что они не фиксируются нашим сознанием и не сохра­няются нашей памятью, но они все равно останутся записанными на скрижалях астрального света. Пер­сональная память есть фикция, придуманная физи­ологами. В нашем мозге есть клетки, которые воспринимают и передают ощущения и впечатления, но на этом их миссия исчерпывается. Эти клетки пред­полагаемого «органа памяти» служат приемниками и передатчиками всех изображений и впечатлений, но никак не их хранилищем. При различных обстоятель­ствах и под воздействием разного рода стимулов они могут мгновенно получать отражения этих астраль­ных образов обратно; и это как раз то, что мы на­зываем памятью или воспоминанием. Но хранить в себе эти образы они не могут. И когда о человеке говорят, что он потерял память или что память у него ослабла, это всего лишь facon de parler, так как на самом деле слабеют или разрушаются только клет­ки нашей памяти. Через оконное стекло мы можем ясно видеть и солнце, и луну, и звезды, и все про­чие внешние объекты, но, если стекло потрескается, все эти внешние образы предстанут перед нами в ис­каженном виде. А если совсем разбить стекло и за­колотить оконный проем досками или же просто опустить шторы, всякие внешние образы вовсе ис­чезнут из нашего поля зрения. Но разве это дает нам право говорить, что и солнце, и луна, и звезды при этом исчезают, и разве, починив окно и вставив новое стекло, мы не сможем снова видеть все то же самое, не выходя из своей комнаты? Известны слу­чаи безумия, длившегося месяцами и даже годами, или горячечного бреда, продолжавшегося несколько дней кряду, когда практически все, что говорил или делал человек, делалось и говорилось бессознатель­но. И все-таки по выздоровлении больные хорошо помнили некоторые свои слова и поступки, сказан­ные и совершенные в беспамятстве. Бессознательная мозговая деятельность является феноменом нашего уровня и может существовать для личностного разу­ма. Но Универсальная Память хранит каждое, даже самое слабое, движение и каждое ощущение, когда-либо возмутившее воды дифференцированной природы, будь то человек или же вся Вселенная.

Примечания