Напутствие бессмертным. ОШИБОЧНЫЕ МНЕНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ДОКТРИН ТЕОСОФОВ

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

<< предыдущий параграф - оглавление - следующий параграф >>

ОШИБОЧНЫЕ МНЕНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ДОКТРИН ТЕОСОФОВ

Критиковать легко;

искусство – дело сложное!

Ф.Детуш, Philinte.

Нью-Йоркское Теософское Общество, основанное в 1875 году и впоследствии полностью реорганизованное согласно распоряжениям его руководителей в Индии, создано по такому же принципу, что и любое тайное общество. Поэтому его доктрины не могут быть всеобщим достоянием. Однако американская пресса, и прежде всего спиритуалистические газеты, все время анализировали, критиковали и выставляли их на посмешище, неизменно выдавая то, что является их собственными домыслами, за доктрины теософов. Та малая часть, которую им было позволено раскрыть, была, насколько это возможно четко, изложена на английском языке, довольно слабо приспособленном к передаче метафизических идей.

Mirabile dictum! Они не только не слушали наших объяснений, но, как только мы начинали сокрушать критику наших оппонентов, вежливо закрывали двери газет перед нашим носом!

В этом споре, напоминающем игру в жмурки, пора действительно пролить немного света на эту «киммерийскую тьму», где часто тушили свет – и похоже, не без умысла. Критика на статью «Элементарии и элементалы»^[1], опубликованная в августовском номере «La Revue Spirite», предоставляет нам такую возможность.

Да, «для нью-йоркских теософов человек – триада, а не дуада». Но, однако, он являет и нечто большее; включая физическое тело, человек есть Тетрактис, или четверица. Но хотя наша доктрина находит подтверждение у величайших философов древней Греции, – как и отмечает автор данной статьи – мы не заимствовали ее ни у Пифагора, ни у Платона, ни у знаменитых теодидактов александрийской школы. О наших собственных учителях мы поговорим позднее. Теперь же докажем, что автор критической статьи в «La Revue Spirite» отклоняется от фактов, относящихся к историческим доктринам античности, и что – без сомнения, абсолютно невинно и исходя только из сокращенных переводов — искажает наши собственные.

Прежде всего, по нашему мнению, он заблуждается, полагая, что уточняет наши положения, когда, приступая к «воплощенным душам», говорит о «пластическом и бессознательном посреднике, или эфирном флюиде, окутывающем дух». Неужели он считает, что дух и душа идентичны или что первый может воплощаться, подобно душе? Странная ошибка, на наш взгляд! И если этот пластический посредник, по мнению критика, является «бессознательным», то в таком случае душа, которую он считает бессмертной, и даже дух должны быть такими же, ибо далее он устанавливает точное соответствие между духом и душой.

«Душа, изолированная, является для нас периспритом», – утверждает он. Сначала спросим, как может что-то «бессознательное» (и, следовательно, безответственное) получить в будущей жизни награду или наказание за действия, совершенные в бессознательном состоянии? В конце статьи автор говорит, что у несовершенного существа третий элемент, или дух, не может быть уничтожен, но на неопределенное время теряет сознание своего величия и деградирует до уровня животного. Здесь мы совсем перестаем понимать его! Мы не знаем, принадлежат ли эти идеи самому критику или они представляют учение ортодоксальных спиритуалистов вообще. Но все равно, нам они кажутся чудовищными и непонятными. Как может дух – высшая изначальная сущность, несотворенная и вечная Монада, искра, исходящая непосредственно из «духовного солнца» каббалистов быть всего лишь третьим элементом, подверженным таким же ошибкам, что и перисприт? Может ли он, как и витальная душа страдающая, кажется, хронической бессознательностью, стать бессознательным, хотя бы и на время? Может ли бессмертный Дух «деградировать до уровня животного?» Чепуха! Критик не имеет ни малейшего представления о наших доктринах; он либо совсем не понимает, что мы подразумеваем под словом «дух», ибо для него дух и душа синонимы, или он еще более иконоборец, чем мы сами. Мы отвергаем эти идеи. Мы никогда не заявляли ничего подобного.

Нам цитируют Платона, но то, чему учил Платон, забыто. Согласно «божественному» философу, душа есть дуада; она состоит из двух первичных составных частей: одна – смертна, другая – бессмертна; первая создана тварными богами (творческие и разумные силы природы), вторая – эманация высшего Духа. Он говорит, что смертная душа, овладевая телом, становится «иррациональной»; но между иррациональностью и бессознательностью – огромная разница. Наконец, Платон никогда не смешивал перисприт с душой или духом. Так же, как и другие философы, он никогда не называл его ни nous, ни ψυχη называл его ειδωλον, иногда imago или simulacrum.

Давайте постараемся восстановить порядок в этом беспорядке. Назовем все своими именами и четко обозначим разницу между взглядами ученого критика и нашими собственными. Для всех, кто изучал греческих философов, ясно, что автор перепутал термины. Его вопрос: «Может ли отделение духа, ψυχη, от души, ноуса, или перисприта быть причиной полного уничтожения?..» дает нам ключ к неправильному толкованию. Он просто толкует слова «дух» и «душа» vice versa.

Мы не знаем, так ли переводят эти два слова современные греки, но мы можем доказать, что никто из древних философов подобным образом никогда их не определял. Позволим себе процитировать два имени, и их будет вполне достаточно. Наш языческий авторитет – Плутарх, наш христианский авторитет – не кто иной, как сам святой Иаков, «брат Господень». Рассуждая о душе, Плутарх говорит, что пока ψυχη заключена в теле, ноус, божественный разум, парит над смертным человеком, изливая на него луч света, яркость которого зависит от личных достоинств человека; он добавляет, что ноус никогда не спускается, но остается неподвижным. Святой Иаков еще более откровенен. Говоря о мирской мудрости (см. греческий текст, Иак., III, 15), он называет ее «земной, чувственной, психической» – последнее прилагательное переведено в английском тексте словом «бесовский» – и добавляет (III, 17), что только мудрость, сходящая свыше, божественна и «разумна», «noetic» (прилагательное от ноус). Итак, кажется, что «бесовский» элемент всегда был в немилости у святости как среди святых христианства, так и среди философов язычества. Поскольку святой Иаков рассматривает ψυχη как бесовский элемент, а Платон считает его чем-то иррациональным, может ли он быть бессмертным per se?

Позвольте привести лучшее из возможных сравнений между конкретным и абстрактным: между тем, что наш критик называет «триипостасностью», а мы – «тетрактисом». Давайте сравним эту философскую четверицу, состоящую из физического тела, перисприта, души и духа, с эфиром, который наука предвидела, но никогда не могла открыть, и обозначим их взаимосвязь. Эфир будет символизировать дух, пар, образующийся внутри него – душу, вода – перисприт, а лед – тело. Лед тает и навсегда теряет свою форму, вода испаряется и рассеивается в пространстве, пар освобождается от более плотных частиц и наконец достигает такого состояния, в котором наука не может его обнаружить. Очистившись от последних примесей, он всецело сливается со своей первопричиной и, в свою очередь, сам становится причиной. За исключением бессмертного ноуса, душа, перисприт и физическое тело, которые все были когда-то сотворены и имели начало, должны иметь и конец.

Означает ли это, что в таком растворении теряется индивидуальность? Ничуть. Но между человеческим эго и всецело божественным Эго существует пропасть, которую наши критики заполняют, даже не подозревая о том. Что касается перисприта, то он является душою не более, чем тончайшая кожица миндаля самим зернышком или его шелухой. Перисприт есть simulacrum человека.

Похоже, теософы понимают эту ипостась так же, как и древние философы, но совсем иначе, нежели спиритуалисты. Для нас дух есть личный бог каждого смертного и его единственный божественный элемент. Двойственная душа, напротив, лишь полубожественна. Так как она является непосредственной эманацией ноуса, то все, что в ней есть от бессмертной сущности, по окончании ее земного цикла должно обязательно вернуться к своему первоисточнику таким же чистым, как в момент, когда она от него отделялась; именно эту чистейшую духовную сущность примитивная церковь, настолько же преданная, насколько она была враждебна к традициям неоплатоников, признала в добром даймоне и превратила его в ангела-хранителя; в то же время, справедливо порицая «иррациональную» и грешную душу, настоящее человеческое эго (от которого происходит слово «эгоизм»), она назвала его ангелом тьмы и впоследствии сделала из него личного дьявола. Единственной ошибкой было антропоморфизировать его, превращать в монстра с хвостом и рогами. Но какой бы абстракцией это ни было, сей дьявол является действительно личным, поскольку он абсолютно идентичен нашему эго. Именно эту неуловимую и недосягаемую личность аскеты всех стран подвергают наказанию, умерщвляя плоть.

Таким образом, эго, у которого мы допускаем лишь условное бессмертие, является чисто человеческой индивидуальностью. Наполовину жизненная энергия, наполовину совокупность личных качеств и свойств, необходимых для конституции каждого человеческого существа, дабы оно отличалось от своего соседа, эго есть лишь «дыхание жизни», которое Иегова, один из элохимов, или творящих богов, вдохнул в ноздри Адама; и как таковое, в отличие от высшего разума, оно лишь элемент индивидуальности, которым обладает как человек, так и любое другое живое существо, от мошки, танцующей в лучах солнца, до слона, царя леса. И только слившись с божественным разумом, эго, запятнанное земными несовершенствами, может достичь бессмертия.

Чтобы яснее выразить свою мысль, поставим вопрос. Хотя материя может быть вполне неразрушимой в своих первичных атомах – неразрушимой, поскольку, как мы говорим, она есть со-вечная тень вечного Света и сосуществует с ним – может ли эта материя оставаться неизменной в своих временных формах или корреляциях? Разве мы не видим в ходе ее бесконечных модификаций, как она сегодня уничтожает то, что создала вчера? Каждая форма, независимо от того, принадлежит ли она объективному миру или лишь тому, который наш разум может воспринять, имея начало, должна иметь и конец. Было время, когда она не существовала; наступит день, когда она канет в небытие. Сегодня современная наука говорит, что даже наша мысль материальна. Какой бы быстротечной ни казалась мысль, ее зарождение и последующее развитие требуют некоторой затраты энергии; даже малейшее движение мысли, отражаясь в эфире пространства, производит возмущение, достигающее беспредельности. Следовательно, это материальная сила, хотя и незримая.

А если это так, то кто посмеет утверждать, что человек, чья индивидуальность состоит из мыслей, желаний и эгоистических страстей, присущих лишь ему одному и делающих его индивидуальностью sui generis, может жить вечно со всеми своими отличительными чертами, не изменяясь?

Но если он изменяется в течение бесконечных циклов, то что же остается от него? Что происходит с этой особой индивидуальностью, которая ценится столь высоко? Логично предположить, что, если человек, воплощенный на земле, забыв о своем драгоценном «я», готов был пожертвовать собою ради блага других; если из любви к человечеству он старался принести пользу уже в этой, настоящей жизни и стать полезным для великой и бесконечной работы Созидания, Сохранения и Возрождения в жизни будущей; если, наконец, стремясь к беспредельности и духовному совершенству, он сливается с сущностью своего божественного разума и, таким образом, втягивается в поток бессмертия, логично надеяться, говорим мы, что он будет жить в духе вечно. Но что другой человек, который во время своего испытательного срока-ссылки на земле рассматривал жизнь как длинную серию эгоистических поступков и был столь же бесполезным для себя, как и для других, и даже вредным, станет таким же бессмертным, как и предыдущий, просто невозможно представить!

Ничто в природе не статично, все должно либо двигаться вперед, либо назад – и неизлечимый пьяница, дебошир, полностью погрязший в материальности, никогда не сделавший ни малейшего усилия к добру, живой или мертвый, никогда не продвинется вперед! Ему придется покориться своей судьбе, и даже его божественная душа не сможет спасти его. Эго, или земная психе, обладает свободной волей и, более того, может воспользоваться таинственным советом своего ангела-хранителя, говорящего с ним через голос совести, здесь, на земле. Будучи не в состоянии следовать за достигшим звероподобного состояния человеком в его стремительном падении в пропасть материальности – человеком, глухим к своей совести, слепым к свету и утерявшим способность восходить к нему – Божественная Сущность, как ангел-хранитель на наивных гравюрах нашего детства, расправляет свои белые крылья и, разрывая с ним последнюю связь, вновь поднимается в свои сферы. Может ли всецело материальная индивидуальность жить в мире духов, если она предоставлена исключительно законам материи? Мы говорим – нет: не больше, чем рыба может жить за пределами своей естественной стихии. Законы универсальны и непреложны.

«Как наверху, так и внизу», – провозгласил великий Гермес. Новорожденный ребенок не может жить, если в нем отсутствует жизненная сила, и умирает, не увидев света; так же и эго, полностью лишенное духовной силы, не может родиться и жить в царстве духов. Если же он только слабый и вялый, то может выжить, поскольку «как на земле, так и на небе». Но необходимо подчеркнуть, что злые души не остаются безнаказанными. Века, возможно даже тысячи веков страдания – несомненно, заслуженное наказание. Мы говорим, что такое наказание будет одновременно слишком суровым и вряд ли достаточным. Оно будет несоизмеримым даже с величайшими преступлениями, совершенными за долгую человеческую жизнь, оно будет казаться дьявольским и несправедливым. С другой стороны, пред ликом вечности, простирающейся перед страдающей душой абсолютной Вечности, такое наказание выглядит просто дурной шуткой. Что такое тысячи веков в беспредельности! Один лишь миг.

Могут сказать, что эта доктрина, как и любая голая правда, внушает отвращение многим людям. Что касается нас, то мы в нее верим. Сентиментальности нет места в наших рядах; тот, кто не чувствует себя готовым поступиться самыми сокровенными своими надеждами ради вечной истины, может стать членом Теософского Общества, но он никогда не будет принадлежать нашему Эзотерическому кругу. Не навязывая свои взгляды другим, мы уважаем чужие, хотя и не разделяем их. Тем не менее наше общество насчитывает в своих рядах тысячи европейцев и американцев.

Говорят, что доктрина условного бессмертия распространялась среди народных масс для того, чтобы «вселять страх в низкие и развращенные души». Еще одна ошибка. Эта доктрина никогда не была достоянием широких народных масс ни в Индии, ни в Греции, ни в Египте. Ее истины раскрывались только неофиту в великих Мистериях, когда священный напиток давал ему возможность покидать физическое тело и, паря в бесконечности миров, наблюдать и судить обо всем самому. Разглашать то, что он тогда видел, означало верную смерть; и ужасны были клятвы, которые он давал во время высшей Эпоптейи, когда высочайший Иерофант протягивал ему петрому – каменные скрижали, на которых были выгравированы тайны посвящения. Платон был единственным, кто говорил о них, – хотя и в завуалированных терминах, но все же говорил. Если в определенном смысле он утверждал, что душа бессмертна, то в другом – полностью отрицал, что каждая индивидуальная душа предсуществовала и пребудет в вечности. Тому же учили в каждом святилище. Современные египтологи имеют тому доказательства. Мариет-бей перевел несколько отрывков из «Книги Мертвых», а также ряд надписей на саркофагах, где говорится о том, что условное бессмертие и полное уничтожение уготованы только злым. Один из гимнов Озирису говорит об усопшем: «Он видит Твоими глазами, он живет в Тебе, и только через Тебя он может избежать уничтожения».

Египтяне учили простолюдинов, что животная душа, принадлежащая физическому телу и не соединенная с бессмертной душой, не может воссоединиться с нею, пока не проведет определенное время в мумии. Но посвященному они говорили, что полное уничтожение ожидает развращенные души, которым не удалось стать Озирисоподобными, или богоподобными. Ф.Ленорман подтверждает это, так же как и Мариет-бей. Готама^[1], индусский философ, говорит в своей «Ньяя-сутре» («Таркаламкара»): «Вместилищем знания о собственном я (индивидуальности) является человеческая душа (дживатма), которая представляет собою дуаду, но высшая душа (Параматман) является единственно всемогущей, бесконечной и вечной».

Чтобы покончить с этим вопросом, нам говорят, что верящие в бессмертие как в универсальный закон рассматривают наши взгляды как «всецело противоречащие божественной справедливости».

Мы отвечаем: «Что вы знаете об этой справедливости? На чем вы строите свои представления, полагая, что законы мира невидимого чем-то отличаются от законов мира сего, и всецело отбрасывая научно обоснованный закон о выживании сильнейших, который будет не последним доводом в нашем споре?» Мы просим лишь веских доводов в поддержку обратного. Пожалуй, нам возразят, что нам так же трудно будет доказать истинность наших доктрин, как и нашим критикам – истинность своих. Согласны! И сразу же признаемся, что, веря в них, мы знаем только то, чему нас учили. Но наше учение основывается по крайней мере на философии и экспериментальной психологии (такой, как система индийских йогов), на результатах исследований многих веков. Нашими Учителями являются Патанджали, Капила, Канада, все системы и школы Арьяварты (Древней Индии), служившие неисчерпаемым источником для всех греческих философов – от Пифагора до Прокла. Наше учение зиждется на эзотерической мудрости Древнего Египта, где Моисей, подобно Платону, учился у Иерофантов и Адептов; следовательно, оно разрабатывалось при помощи надежных методов, руководствуясь не умозаключениями, но следуя строгой аналогии, основанной на непреложности универсальных законов и индукции. Можно ли попросить наших оппонентов предъявить нам их авторитеты? Может быть, это современная наука? Но всезнающая наука смеется над вами, как и над нами. Может быть, это моисеева Библия? Сомневаемся, поскольку она ни одним словом не упоминает об этом, и, несмотря на все пытки, которым подвергли ее текст за долгие века исследований, вопреки всем пересмотренным и исправленным изданиям, она умалчивает о самом предмете. Но в некоторых местах, где говорится о посмертном выживании души, она вырывает почву у нас из-под ног. В «Екклезиасте» (III, 19) Библия говорит, что у человека нет преимущества перед скотом: и тот и другой умирают, поскольку дыхание, оживляющее их, одно и то же. Что же касается Иова, то этот известный страдалец заявляет, что человек, умерев, «убегает, как тень, и не останавливается» (Иов, XIV, 2). Может быть, это Новый Завет? Эта книга предлагает нам выбор между филармоническим раем и адом, далекими от реальности. Она не дает никаких неопровержимых доказательств, запрещает нам размышлять и настаивает на слепой вере. Может быть, это феномены спиритуализма? Вот оно! Теперь мы твердо стоим на ногах, поскольку все доказательства очевидны и сами «духи» выступают нашими учителями. Теософы верят в манифестации и в «духов» так же, как и спиритуалисты. Но когда вы закончите демонстрировать всему миру, включая скептическую науку, что наши феномены производятся душами покойных, что вы этим докажете? В лучшем случае, посмертное выживание души, но ее бессмертия вы не докажете никогда: ни как всеобщий закон, ни как «условную награду». Тридцатилетний опыт общения с «духами» не свидетельствует об их непреложности как «универсального закона» – и вам нечего нам противопоставить, кроме своей слепой веры, эмоций и инстинктов меньшей части человечества. Да, меньшей части, поскольку, когда вы отбрасываете 450 миллионов буддистов, которые не верят в бессмертие и страшатся как ужасного бедствия даже посмертного выживания души, и 200 миллионов индусов всех вероисповеданий, которые верят в слияние с первичной сущностью, что остается от этой вселенской доктрины?

Вы говорите, что наша доктрина «была изобретена для низких и вульгарных душ». Мы в состоянии с цифрами в руках доказать, что эти «низкие и вульгарные» души доминируют в цивилизованных и христианских странах, где бессмертие обещано всем. Мы отсылаем вас к Америке, пуританской и благочестивой, которая каждому вздернутому на веревке преступнику обещает вечный рай, ежели тот уверует, и притом немедленно, поскольку, согласно протестантской вере, от эшафота до Вечности лишь один шаг. Откройте любую нью-йоркскую газету: вы обнаружите, что первая страница пестрит сообщениями о зверских, доселе неслыханных преступлениях, совершаемых по дюжине ежедневно, из года в год. Пусть кто-нибудь попробует найти нечто подобное в языческих странах, где люди не утруждают себя заботами о бессмертии и лишь стремятся навсегда слиться с вечностью. Не является ли тогда бессмертие, как «универсальный закон», для каждой «низкой и вульгарной души» более стимулом, нежели мерой, удерживающей от преступления?

Мы заканчиваем, полагая, что ответили на все обвинения критика, выдвинутые против «Элементариев».