Напутствие бессмертным. ТЕОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
ТЕОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ
Если первой провозглашенной целью Теософского Общества является утверждение принципа Вселенского Братства Человечества, то каким образом ее можно примирить с другой целью, которую оно также предписывает всякому человеку, а именно с обязанностью развивать свою Высшую Сущность, пожертвовав ради этого всеми эгоистичными желаниями и отказавшись от всякой материальной заинтересованности с целью обрести высшее духовное совершенство, которое только и способно превратить нашу веру в духовный мир в видение и знание этого мира и дать нам «жизнь вечную».
Как может человек практиковать альтруизм и филантропию, если ему предписано посвятить свою жизнь совершенствованию внутреннего духовного бытия и достижению абсолютного безразличия к физическому миру?
Возможен ли тут компромисс? Может ли человек раздвоиться, чтобы посвятить себя служению двум принципам сразу? И если взять за основу наших действий первый, альтруистический принцип, то как его правильно применять? Если человек, отринув личные интересы, станет трудиться ради блага других, стараясь сделать их земное существование более счастливым, не будет ли справедливым упрекнуть его за то, что работа, направленная исключительно на улучшение благосостояния человечества, слишком материалистична, ведь человек рождается на свет не только для беспечного времяпрепровождения?
Подобного упрека можно избежать только в том случае, если альтруист будет ставить во главу угла распространение морального закона... Но где тот критерий морали, который подошел бы для каждого конкретного случая?.. Кто может быть настолько уверенным в том, что обладает реальным знанием истины, чтобы требовать от других слепого повиновения? И какое право он имеет требовать, чтобы его суждение воспринималось как непререкаемый авторитет, если сам он не застрахован от ошибок? Если христианский принцип отречения от всего своего имущества в пользу бедных получит повсеместное распространение, то в мире просто не останется бедных, которых еще можно было бы облагодетельствовать, или, вернее, в мире не осталось бы никого, кто стремился бы к каким-то земным благам, но тогда не утратят ли блага цивилизации всю свою притягательную прелесть? Все это выглядит весьма иррационально. Стойкая убежденность в собственном духовном бессмертии и абсолютное безразличие ко всем материальным благам этого мира, конечно же, способствуют достижению определенного умственного спокойствия; но, если человек пришел к этому через моральные страдания, имеет ли он право навязывать те же страдания другим? Ведь если убеждать людей в том, что все радости их жизни преходящи и иллюзорны и что нам надлежит отказаться от всего, что мы любим, то не окрасит ли это жизнь большинства из нас в серый цвет и не отнимет ли у нас энергию и желание чего-то добиться в этой жизни? И для чего нам тогда развивать способности и таланты, необходимые для успешной работы на физическом уровне? Следует ли нам отвергнуть и задушить их, чтобы освободить свой дух и позволить ему всецело посвятить себя самосовершенствованию и обретению высшего духовного знания, дарующего бессмертие?
5/17 февраля 1889г.
Петербург, Малая Морская,
Варвара Москвитинова
Проблема, изложенная в вышеприведенном письме, и вопросы, беспокоящие его автора, свидетельствуют прежде всего о недостаточном знакомстве последней с философскими учениями теософии, а еще – о мудрости тех, кто непрестанно призывает теософов не жалеть времени и сил для изучения хотя бы основных положений метафизической системы, определяющей характер нашей этики.
Согласно фундаментальному учению теософии, ощущаемая нами «отделенность» от других людей и от всего остального мира окружающих нас живых существ является иллюзорной. На самом же деле все люди едины, и это утверждение – не сентиментальный порыв и не истерический энтузиазм, но самая что ни на есть объективная реальность. Вся восточная философия учит, что во всей бескрайней Вселенной есть только Одна Сущность, а то, что мы, люди, называем «сущностью», есть только иллюзорное отражение Единой Сущности в неспокойных водах земли. Подлинный оккультизм есть разрушение ложных представлений о Сущности, и, следовательно, истинное духовное совершенство и знание представляют собой не что иное, как полное и абсолютное отождествление наших ограниченных «сущностей» с Великим Целым. А из этого следует, в свою очередь, что духовный прогресс возможен только для всей массы человечества в целом. Ибо индивидуальный человек может рассчитывать на вечное счастье только в том случае, если все люди будут счастливы, потому что индивид является неотъемлемой частью Целого.
Таким образом, между альтруистическими установками теософии и ее предписанием искоренять всякую привязанность к материальным вещам и стремиться к духовному совершенству нет никакого противоречия. Ибо духовное совершенство и духовное знание могут быть достигнуты только на духовном уровне, то есть только в том состоянии, где всякое ощущение разделенности, эгоизм и все личные стремления и интересы растворяются в более масштабном осознании единства человечества.
Из вышесказанного можно также заключить, что в теософии никто ни у кого не требует слепого подчинения, да это и не нужно. Каждый человек должен сам, через испытания и страдания, прийти к постижению того, что является благом для человечества; и, чем значительнее будут его успехи в развитии духовности (то есть в преодолении личного эгоизма), тем восприимчивее станет его разум к голосу скрытой в нем Божественной Монады, Высшей Сущности, для которой нет ни Прошлого, ни Будущего, но есть только вечное Настоящее.
Опять же, если на свете не будет «бедных», то «цивилизация» не только не утратит «свою притягательную прелесть», но, напротив, разовьется до такого высокого культурного уровня, который мы сейчас не в силах даже отдаленно себе представить. Из убежденности в преходящем характере материального счастья родится стремление к вечному блаженству, доступному для каждого человека. Но в каждой строчке из письма нашего уважаемого корреспондента угадывается невысказанная убежденность в том, что счастье в материальной, физической жизни имеет первостепенное значение, с чем мы никак не можем согласиться. Мы уверены в том, что счастье материальной жизни не только не имеет первостепенной важности, но и представляется настолько же малым и незначительным в сравнении с блаженством подлинно духовной жизни, насколько считанные годы одного человеческого цикла на земле ничтожны в сравнении с миллионами лет, которые человек проводит в субъективных сферах в период каждого великого цикла активного существования нашей планеты.
Что же касается способностей и талантов, то и с этим вопросом не возникнет осложнений. Их, конечно же, следует развивать, поскольку они нужны нам для работы на благо человечества, от которого каждый из нас неотделим и которому мы должны неутомимо и преданно служить.
