Н.К.Рерих. Листы дневника т.3. Жарко

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Жарко

Только что отправили Вам наше письмо от 15-7-46, как прилетело Ваше от 1-7-46. Радуемся, что Вы поживете в природе и отдохнете. Ведь и новый сезон не за горами. С одной стороны, хорошо, что Г. и его корреспонденты уве­рились, что их письмо было «перехвачено», но, с другой стороны,  печально, что Г. как бы умывает руки и все повисает в пространстве, а ведь спешность так необходима. Вот мы поступили по совету Г. Для ускорения даже теле­графировали. А теперь опять сидение у моря и ожидание голубя. Все это дело было ими начато. Грабарь и Бабенчиков пересылали письма через диппочту в Америку. Теперь здесь, в Калькутте, имеется торгпред Иолшин, получающий диппочту через Китай. В Дели живет представитель ТАССа Гладышев, получающий почту ТАССа. Значит, имеются вполне защищенные пути сообщения. Отчего же не восполь­зуются этими путями, ведь и Иолшин и Гладышев нас зна­ют и передадут письмо. Хоть бы сдвинулось с места! Вы совершенно правы, поступая очень осторожно с Ренцем (Линц). Мы его не знаем. Никто ему Лигу Культуры не поручал, его денежные дела неясны, общее положение в Ав­стрии чрезвычайно сложно. Одно дело, если он, как он, симпатизирует Знамени Мира, но совершенно иное — начи­нать дела и усложнять и без того сложнейшее положение. А Лига Культуры вследствие событий вообще отложена.

Все-таки появился журнал «Наша Индия» в Дели. Говорю «все-таки», ибо с Января до половины Июля он не мог выйти из-за всяких формальностей. Меркантильные вещи проходят скорей, а вот когда коснется до культурного начинания, то вырастают всякие препятствия. Так было, так есть, — неуже­ли так и будет! Я думал, что на обложку возьмут «Гималаи», но взяли «Открываем врата» — так и «Наша Индия» вышла в русской обложке. Вообще, если только собрать все наши рус­ские вехи здесь — получилась бы показательная коллекция. Но кто это сделает? Пусть где-то и как-то произрастают до­брые семена, рассеянные в сердечном пожелании. Пусть креп­нет ткань добра.

Получили от ТАССа много газет: «Правда», «Известия», «Красная Звезда», «Советское Искусство», «Литератур[ная] газета» и журналы «Знамя» и «Новый Мир». Много прекрас­ных научных статей, много сведений о строительстве, о но­вых достижениях. Поразительно сравнить со всякими иноземными газетами и журналами — какая разница! Значит, русскому народу нужно серьезное изложение, нужна трудовая победа. Среди утилитарных известий большое место опять от­ведено гуманитарным наукам. Академия Наук равномерно ра­ботает по всем отраслям. Словом, впечатление светлое, и Вы порадовались бы такому блестящему росту СССР. Лишь бы воспринимали иноземцы рост Руси без предубеждения. Но трудно надеяться. Опять вспоминаю старинную иллюстрацию, как русский богатырь топором отбивается от всяких врагов. И отбился! Я поминал об этом перед войною в моем листе «Не замай!», он у Вас был. Жаль,  что «Слава» залежалась под спудом в ВОКСе, мы могли ее напечатать и в другом месте. Но — все к лучшему. Жаль только, что шрифт москов­ских газет и журналов такой мелкобисерный, глаза от него скоро устают. Неужели недостаток бумаги порождает такую неудобочитаемость? Всегда я любил разборчивый почерк и четкий шрифт. Опасаюсь, что воздушная почта в Москву не ускоряет оборота. Впрочем, теперь у нас почтовая забастовка, и можно себе представить, какой беспорядок из нее происте­кает и, вероятно, не на малое время. Получены три «Звери­ного Стиля», «Аум» и «Огненный Мир» — дошли сохранно — упаковка очень хорошая. Нет ли «Мессенжер» и «Флэм ин Чалис»? По-прежнему появляются желающие на рижскую мо­нографию, но оттуда никаких вестей. А в газетах столько говорилось о немецких жестокостях в Прибалтике! Уж не коснулись ли они и наших друзей? Тревожно!

Модерн Музей прислал свое последнее издание — Афри­канский и Южных островов примитив. И в этой этнографии бывают изысканные формы наряду с грубятиной. Сродни она Музею Модернистическому, а вот искусство Индии, искусство буддийское, видимо, не по плечу заправилам Музея. И к че­му сосредоточиваться на шрекенкаммер^[1], когда можно распро­странять прекрасное и тем утончать вкусы толп. Ведь это так необходимо, так спешно нужно. Впрочем, даже Метрополитен Музей отказался принять в дар отличное тибето-буддийское собрание Уитнея! Да, бывают такие «замалчивания». Как бы шепотная компания. А английские газеты бьют тревогу по поводу распространения в Бразилии черной магии, со всяки­ми зверскими ритуалами. Кто знает, может быть, и не в од­ной Бразилии своеобразная черная магия процветает? Некоторые страницы «Тайма» наводят на те же мысли. По­шлость не сродни ли «черной магии»? Никогда еще не бывали в мире такие крайности, как сейчас. От дикого палеолита до великих открытий — одновременно все налицо. «Уживается» средневековье жестокое с лучшими гуманитарными порывами. Конечно, «уживается» в кавычках, а без кавычек качается корабль мира. Еще несчастье: разлилась Брамапутра — мно­гие сотни тысяч бездомных. Урожай гибнет, скот погиб. Кос­мос не шутит.

Странно представить, чтобы во всех странах не было про­стого сурового холста. Так же, вероятно, происходит и со многими иными предметами. Мир пестрит объявлениями о са­мых невероятных, бесчисленных изобретениях, а самых про­стых вещей невозможно найти. Все же надеемся, что у Вас холст найдется. Если кто-нибудь спросит меня, отчего эти месяцы не писал картин, язык не повернется сказать — не на чем было писать. Да и не поверят! Но уж если во Франции нет холста (по сообщению консула), то куда дальше идти? Вы совершенно правильно замечаете, что положение в Ваших местах такое, что и представить нельзя. Охотно представля­ем, ибо везде то же самое. И атмосферические явления осо­бенные. Вот здесь много «тепловых ударов». Врачи находят, что они не столько от самой жары, сколько от особого каче­ства атмосферного давления. Все особенное, потому особенно нужно радоваться проблескам строительства. Странно, что Магдалина не находит минуту для сотрудничества в издатель­стве. Хотя бы часок, если есть желание. Бывало, находилось время и для лекций и для писаний, когда сознание подсказы­вало, что это кому-то будет нужно. Все зависит от степени желания.

Неплох рассказ о говорящей кошке — вложу его — знаю, что Вы оцените. Если бы люди внимательнее отмечали всякие особые проявления! В отчетах Смиссониан Института имеется замечательное исследование Хоттона о «людях-леопардах». То же мы встречали в Тибете, но там были «люди-волки». О многом можно бы потолковать, но всюду стоит безобразный призрак невежественной цензуры. Под таким мрачным покро­вом письма и памятки становятся лишь слабою тенью того, что хотелось бы сказать. Слышали, как некий цензор носил письма по своим знакомым. Теперь сказано, что цензура сня­та, но письма иногда таинственно задерживаются или прихо­дят замазанными грубым клеем. Вот и Вы пишете, что Г. уверен, что письмо «перехвачено». Обратите внимание на се­рию маленьких научных книжек, издаваемых в Лондоне, «Наука и Прогресс» С.Лилли — там много добрых сообщений о русских достижениях. Каждое зерно о Руси ценно.

Молодой мусульманин Рашид Гусейн написал в бомбей­ском журнале «Форум» статью о моем искусстве; спрашивает — отчего в Бомбее нет нашего зала? Не нам судить, отчего. «Форум» просит от меня статью. Иногда не знаешь, хорошо ли, что статьи во всех журналах, но, с другой стороны, каж­дая из них — прямо или косвенно напоминает о Руси, о на­шей любимой Родине. Да будет! Обозначается целая группа молодых друзей — С.Дев, К.Тампи, Р.Фонтес, Р.Деб, А.Раман, Р.Гупта, Р.Сантош, С.Кала, Р.Гусейн, Т.Кришна и мно­гие — все разные, все в разных городах, все любят Русь, все устремлены к Культуре — хорошо! Хорошо, что молодые по­дошли. Говорят лесоводы: «В лесу должно быть подлесье». Пусть и около Вас обозначается молодое подлесье. Без него нельзя, в нем радость и новый горизонт. Бабенчиков кончает свое письмо: «Ваше имя как крупнейшего мастера пользуется на Вашей родной земле огромным уважением, и доказательст­ва этого Вы могли бы увидеть сами, посетив вашу великую, обновленную Родину». Так, так, а вот простое письмо дойти не может! Видимо, и воздушная почта не ускоряет дел. Мир­ное время! Холст достать нельзя, красок нет, самых обиход­ных вещей нет. Железные дороги небезопасны, пароходных билетов не достать. Вот из Китая имеем три сведения, что китайцы стали аррогантны^[1] и притесняют русских. Все вопи­ет: ехать бы! Но за малым дело стало — куда и как? Без разрешения не поедешь, не приедешь!

А вот еще мрачный Гранд Гиньоль. В Южной Африке во главе с фельдмаршалом Шмуцем преследуют и кидают в тюрьмы индусов, многолетних обитателей тех мест. Радио со­общает: «Майкель Скотт (священник) приговорен к трем ме­сяцам каторжных работ за симпатию к индусам». Так и сказано! А еще на нашем веку люди симпатизировали свобо­долюбивым бурам. Наследники буров иные! Многие ли поедут глазеть на вторую бомбу! Впрочем, и в Луна-Парке в день сотни тысяч гуляк. Кидание бомбы отложено на неделю по причине дурной погоды. Импресарио не понимает, в какой ридикюль он впадает, точно бы атомная энергия действует лишь в хорошую погоду?! Ну, все-таки раньше кинули. Ни­чего поразительного не случилось. Пробежали (по словам ра­дио) «миниатюрные» волны. Не пора ли прекратить многомиллионные фейерверки? Увы, простая иерусалимская бомба в здании «Царя Давида» сразу задавила более ста двад­цати военных и гражданских чинов и полсотни переранила. Привезли бомбу на траке, разложили и ахнули, и миллионов не потребовалось. Обо всем этом и о многом другом Вы чита­ете и удивляетесь. Хорошо, что несмотря на почтовую заба­стовку, письма за границу принимаются, а местные заказные неизвестно когда наладятся. Вообще трудное время! Пришли письма от неведомых доброжелателей: Чарлз Веллер (Конвей) и Руфь Харвоод (Санта Барбара), стихи ее и адреса прила­гаю. Не пригодны ли для «Знамени Мира»? Опять АРКА, З.М., А.И., Р.А. — целый алфавит. Сложите все это и пол­учается обширная пашня Культуры. В «Хиндустан Ревью» моя старая статья «Культурность», а выходит как бы сейчас написана, для теперешнего состояния мира. В Ахмедабаде введена порка. Введено сие конгресским прогрессивным пра­вительством — какая ирония судьбы. Радио сообщает, что в Америке шесть миллионов преступников. Конечно, их боль­ше, ибо, наверно, хоршевская шайка не включена. В меди­цинских книгах упоминается особая болезнь — «болезнь ауры», а самую-то ауру и ее значение все ли врачи призна­ют? Тоже ирония судьбы! Пора научиться фотографировать ауру, и на паспортах делать соответственные отметки. То-то неожиданности обнаружатся. Что слышно о Добужинском, Судейкине, Гребенщикове, Дерюжинском, Джайлсе? На нашу телеграмму Сысоеву ответа нет. Не знаем, дошла ли? Повто­рено ли письмо? Все неизвестно — только подумайте — с Ян­варя все в неизвестности. А письмо Гус[ева] было получено здесь еще в Декабре — так и лежит оно сиротливо. Газеты сообщают о несносной жаре в Америке — хорошо, что Вы вне города.

Сердечный привет всем друзьям.

 

 

1 августа 1946 г.

Публикуется впервые

 

 

Примечания

<< предыдущий параграф - оглавление - следующий параграф >>