Н.К.Рерих. Листы дневника т.3. Пройдет

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Пройдет

Прилетела Ваша весть 17-21 Марта. Большая деятель­ность. Радуемся, что Зина вступила в хорошую женскую организацию. Быть может, в ней найдутся и новые сотруд­ницы. Привет им от нас. Вполне одобряем Ваши планы об АРКА — так и сделайте, как проще для Вас. Для холста можно взять из денег Вами помянутых. О какой именно картине говорила дочь Сутро и к какому году это относит­ся? Не «Звезда героя»? Не относится ли это к одной из ста картин, бывших в Корпорации, не вошедших в Музей, но тоже захваченных Хоршем? Крэн не может претендовать на портрет, ибо Светик получил всего 500 дол [ларов], но ведь это не стоимость большого портрета. Дело было так. Я послал в подарок Крэну темперу «Гуру Чарака», а через некоторое время Крэн прислал мне 500 долларов. Я изве­стил его, что темпера была подарком и я передал эти 500 дол [ларов ] Светику в счет портрета, который был ему заказан Крэном. Светик больше ничего не получил и из деликатности не напомнил. Вот и все, а потом Крэн умер. Незадолго до смерти Крэн заказал мне вариант «И откры­ваем». Картина была готова, но наследники просили не по­сылать ее. Видимо, с желаниями отца не считались. Теперь картина приобретена Музеем Траванкора. Для архива Вам полезно знать. Радио из Америки сообщает совет некоего профессора, чтобы в школы не отдавать детей ранее 12 лет. Спрашивается — что же дети ранее этого будут делать? Да, культурная работа сейчас нелегка. Вот Юрий безуспешно ищет человека для переписки манускрипта. Просили про­фессоров и разных деятелей и — ничего. Миллионы голода­ют и безработны, а найти кого-то на хороший заработок невозможно. Вот и Вы должны довольствоваться малограмот­ной секретаршей за неимением лучшей. Вспоминаю, как мы в Париже искали секретаршу со знанием русского и фран­цузского, и какой балаган получился. Так и не нашли. Од­на рекомендованная и уверявшая в своей опытности ухитрилась на одной странице сделать двадцать грубейших ошибок. За указание весьма обиделась. Какая же Культура, когда малограмотность одолевает.

Журнал «Новости науки» сообщает, что в Англии ро­дился ребенок о двух головах. Прежде бы сказали: «Очень плохой знак». Да и ругались: «О двух головах что ли?» Но в мире многое не только о двух, но о трех головах. Хоро­шо, что Вы получаете «Известия» и другие газеты, и пото­му Ваши сведения не односторонни. ТАСС иногда посылает нам газеты, но вразбивку. Видимо, и они знают трудность почты. За последнее время мы заметили, что кто-то снима­ет марки с иностранных писем. Получилось престранное по­яснение: может быть, это делает полиция, следящая, откуда приходят письма. Не правда ли, престранное объяснение? А некоторые письма, может быть, вообще исчезнут. За послед­нее время написаны четыре картины: «Кришна», «Вестник», «Мыслитель», «Испытатель» — все не фотографированы, да и некому, да и пленок нет. Все становится труднее — видимо, человеку не осилить «мирное» время! Газеты сообщают, что некий амдипломат Эрли сказал, что хотел бы кинуть на Россию атомическую бомбу. Неужели кто-то опять мечтает о братоубийстве?! «Пацция бестиалиссима», сказал Леонардо да Винчи. Голод их не ужасает. Вот в Симле сразу четыре эпидемии: чума, холера, оспа, менингит, а это как?

Жин пишет к 24 Марта славные, но встревоженные слова — да и как же иначе? Будучи в центре, Жин не только чи­тает, но и слышит многое. Опять наносятся раны взаимопони­манию. Много придется залечивать, но ведь и самое простое ранение сделается смертельным, если в него втирать ядовитые вещества. Уже произносится проклятое слово «война», но она может быть и психическая. Кто знает, которая губительнее? В такие дни самое обычное культурное действие превращает­ся в подвиг. Но мало кто оценит, сколько психической энер­гии затрачивается в таком Красном Кресте Культуры. Говорят об атомной эре, но молчат, насколько она потребует утончения и возвышения человеческого сознания. Психожизнь — во всем, но возглавить ее должен человек как превосход­ный микрокосм.

Вам будет высылаться «Заря Индии» с 1 Января — на­деюсь, будет доходить исправно. В Калькутте начнет выхо­дить женский прогрессивный журнал — «Торчберерс». Просили поддержать, но будет ли долговечным? Не выдер­живает часто терпение, и люди в зачатке бросают даже очень полезное дело. А мы знаем, сколько времени потреб­но, чтобы зерна дали ростки. Вот война убила нашу бедную «Фламму», она только начала укрепляться. Сколько одно­дневок, опаленных пламенем Армагеддона! Помните, в моем листе «Каменный дождь» приведен рассказ о некоем сооб­ществе, вычислявшем, как глубока должна быть траншея и сколько взрывчатых веществ потребуется, чтобы расколоть Землю. Кое-что из ныне происходящего напоминает подо­бное безумие. Ясно, что некто подогревает атмосферу, но как  Соломон  говорил:  «И  это пройдет».

Посылаю Вам телеграмму из Линца об основании нашего общества. Напишите им, что отсюда нам неудобно сообщаться, что скоро выйдет новая книга о «Знамени Мира», и они могут приложить ее к действию. Если хотят переводить книги Уч[ения] — пусть переводят. Люди они, по-видимому, хоро­шие, с добрыми намерениями, но, вероятно, не знают, что не везде еще почта удобна. Пока пусть работают над переводами и по «Знамени Мира». Эта культурная работа всегда нужна, а теперь особенно. Кажется, А. Ренц из Линца Вам уже писал. Пусть каждый сейчас трудится по местным условиям. Вряд ли сейчас можно им думать о своей газете, о своем журнале. Такие ли теперь времена? И откуда средства? Может быть, они Вам пояснят. Теперь все везде так многоразлично, что главное — надо соображать на месте, а друзья должны знать, что все сделанное совершено так, как лучше. Наверно, такие же соображения потребуются и для других мест, откуда обна­ружатся друзья. Иным кажется, что война кончилась и все стало по-прежнему, а на деле совсем не так. Вы-то сие отлич­но понимаете и чуете насыщенность атмосферы.

Прилетело очень сердечное письмо Брэгдона. Пишет но­вые книги — они расходятся очень успешно, а одна уже пятнадцатым изданием. Миссис Карпентер пожелала, чтобы его книги были во всех университетах, школах, библиотеках и дала средства на это благое дело. Имеются добрые души! В Мае в Париже будет частичная мирная конференция, но, во всяком случае, не та, о которой предполагал Тюльпинк. По поводу этой не стоит писать Трумэну. А если Тюльпинк спросит опять, то скажите, что, верно, когда-то будет общая конференция. Действительно, по-видимому, на майской кон­ференции о культурных предметах говорить не будут. Не слышали ли, кто министром просвещения вместо Потемки­на? Мы слышали о множестве министров, но о главном предмете — о просвещении — ни радио, ни газеты не сооб­щили. А ведь Г. поминал именно Наркомпрос.

Слышим о землетрясении и чудовищной волне, опустошав­шей Гавайи, Аляску, Калифорнию. Неужели и такое предуп­реждение не остановит безумную инсценировку войны с кораблями? «Посеявший ветер пожнет бурю». Вот и мертвые воскресают — радио заговорило о собрании Лиги Наций — это уже некромантия. Ох, переедет УНО^[1] в Женеву. Там и дворец обширный, и при нем бар превосходный, где любили покаля­кать — так газеты подмечали. А современный быт все-таки придется пересмотреть. Присылают лондонскую «Дэйли Миррор» — на каждой странице преступление. Как-то даже хуже стало, нежели во время войны. Впрочем, в сердцах разве кон­чилась война? Кто-то зачитывается хроникой преступлений и какие уродливые кактусы произрастут! Опасные симптомы: па­дение вкуса, падение высокого качества. Вот и в «Тайм» ка­кой-то тип заявляет, что он ненавидит слово «Красота», и при этом показаны отвратительные «скульптуры», если так можно назвать безобразную бесформенность. Высокое качество и вкус накопляются медленно. А тут еще опереточная пошлость мо­жет вторгаться. От пошлости до подлости один шаг.

Послали ли отчет—1944 АРКА Базыкину? Хорошо бы Вышинскому, Швернику, Жданову — в консульстве или Г. скажут, куда им послать. Пусть дружеская весть летит. Не­много непонятно, отчего Гус[ев] не едет посмотреть, в ка­ком помещении предположена выставка. По-видимому, он находит время быть у Еременко. Такая же выставка могла быть и в Индии, о чем я много писал и Щусеву и Грабарю — и все без ответа. Мое ли не доходит или они молчат по каким-то неведомым причинам? Вот и ВОКС, наверно, мне не ответит. Если предположить, что все не доходит, тогда почему же мой лист «Славяне» дошел и появился в журна­ле «Славяне», и два номера сюда отлично дошли. Да ведь и первое письмо Грабаря до Вас дошло, а потом?! Все это когда-то выяснится. Вот и здесь бывает заморока: получаю номер журнала бомбейской молодежи «Эстетика», смотрю и глазам не верю — объявлено, что у них продается моя кни­га «Прекрасное единение», а я ее и не видал. Удивительно! Конференция Индийской Культуры в Калькутте умоляет приехать председательствовать, но это совсем невозможно. Прекрасные друзья, но пришлось огорчить их. Письмо от Валентины — нелегко ей бедной. Жаль, она не знала, что мы выехали в Финляндию еще в 1916 году. Она писала в газетах о расхищении музея и о перерыве в деле «Знамени Мира». О музее в Европе пока писать не нужно, а «Знамя Мира» не прерывалось, но лишь невольно примолкло в те­чение войны. Наверно, Вы посылаете письма АРКА Вален­тине через стет. Деп.^[1] Вашингтон — в Прагу. Удивительно молчание Конлана. Но не будем его трогать — наверно, имеются какие-то особые, местные причины. Санжива Дев написал еще статью о Знамени Мира — пусть добрые вести где-то ходят. Фонтес тоже пишет о Знамени — прилагаю ко­пию его письма для прочтения Комитету Пакта. Мадахила можно теперь же избрать в поч[етные] члены. Получен Ваш пакет с январским письмом для АРКА — все очень хо­рошо. «Бикон» — чепуха. Все эти выдумки о Тибете надо­едят наконец. Завадский, видимо, действует. Как их Акаде­мия? Зилоти, Рахманинов ушли — ему больше места. Пусть работает во славу русскую. Сердечный привет всем друзьям.

 

 

15 апреля 1946 г.

Публикуется впервые

 

Примечания

<< предыдущий параграф - оглавление - следующий параграф >>