Н.К.Рерих. Листы дневника т.3. Служители

Материал из Энциклопедия Агни Йоги.

Служители

В столетней истории Общества Поощрения Художеств, кроме покровителей, деятелей, профессоров и учащихся, дол­жны быть помянуты и служители. Они принимали и прямое и косвенное участие в деятельности Общества. Они знали все и не раз даже оказывали свое воздействие. Славные работни­ки были Петр Мартынов и Петр Захарычев. Много трогатель­ного можно о них сказать. Мартынов помер. Жив ли Захарычев? Крепкий служака был Андрей Одноглазый — на войне глаз потерял. Маститный Максим был, как ходячий ар­хив Общества. Знавал Брюллова, Бруни, Островского, Григо­ровича. На «вы» не говорил. К телефону не мог привыкнуть. Бывало, стучит кулаком в будке... «Чего шумишь?» — «Да барышня, видно, заснула — не отвечает». И про турецкую войну умел рассказать и про выставку Куинджи и важно ку­рил благовония перед высочайшими приездами. А медалей — некуда и повесить.

Антон Усаленко не желал носить форму и называл себя императорским секретарем. Возил доклады в Царское Село для подписи. Спросит: «Спешно»? И через четыре часа привозит подпись. «Как же ты это достал?» — «А мой двоюродный брат камердинером. Я ему сказал, что спешно, а Император в саду гулял — он и поднес к подписи». Всего бывало!

Самый тихий был Семен. Он-то оказался разрушителем искусства. Была у нас выставка экстремистов. «Картины» были составлены из различных предметов. Были тут и листы газет, и карандаши, и всякие обиходные вещи. На грех — на одной картине висел молоток. А Семену понадобилось гвоздик вко­лотить — он и совершил неслыханный вандализм: снял моло­ток, приколотил гвоздь и обратно повесил. Устроители выставки прибежали в ярости: «Глумление над художествен­ным произведением! Поругание! Насмешка»! — и всякие угро­жающие выкрики. Семен никак не мог признать свое преступление: «Да ведь я же молоток обратно повесил. Ничего от него не убыло!» Автор картины наскакивал на Семена с самыми свирепыми эпитетами, а тот невозмутимо твердил: «Вашему молотку я убытка не причинил и на место его пове­сил». Пришлось извиниться за «несознательного» Семена за его покушение на художественное произведение. Всего бывало!

Добром помянем и Павла, и Дмитрия, и Ивана — погиб он на войне. Только высадился с поезда на позицию, а пуля в самый лоб. Он предчувствовал, когда уезжал.

 

 

Публикуется впервые

 

<< предыдущий параграф - оглавление - следующий параграф >>