29.08.1934 (Письма Е.И.Рерих в Америку т.1)
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
| Информация о письме |
|---|
|
29.VIII.34.
Урусвати
Родные наши, прошлая неделя принесла нам долгожданную весть о данных Другу полномочиях подписать П[ослание]. Теперь сама Модр[а] видит, как правдивы были Указания, что только отсутствие твердых огненных формул и настойчивости со стороны Модр[ы], и предвзятость мышления, и малодушный страх Др[уга] помешали совершиться великому действу, помешали Ам[ерике] вступить на путь легкий и блестящий. Конечно, лучше поздно, чем никогда, но при всей радости запоздалого успеха сердце мое сжимается от тоски. Ведь лучший путь был возможен, так прост и ясен! Ах, Модр[а], если бы все эти огненные слова были произнесены раньше и дух Друга подготовлен к пониманию величия порученного ему именно тогда, когда был дан срок! Сказано: “Было время великое, когда можно было утвердить путь легкий”. Конечно, и достигнутое сейчас, и особенно если Др[уг] проникнется сам и сумеет внушить другим величайшее уважение к имени, поможет стране (прежде всего ему самому), но все же легким путь не станет, ибо из двух данных основ успеха первая – Весть – не дошла по назначению, вторая – не была заложена в Указанный великий срок. Ведь нельзя забывать, что не Амер[ика] первая подписала! Как Сказано: “Пусть Гал[ахад] знает, что собрание 37-ми стран украсило Знамя до Амер[ики]. Это Модр[а] должна очень запомнить. Державы на Конвенции почтили Знамя. Так пусть запомнят это великое событие”.
Да, родные, мы должны во всей справедливости отдать должное великой мысли Огненного Человечка собрать Конвенцию именно в Вашингтоне, давшей такую блестящую основу и так облегчившую все дальнейшие действия. Как Вл[адыка] говорит: “Нельзя забыть великое значение Конвенции, нельзя забыть огненное зерно, которое насытило пространство. Так Я утверждаю заслугу Нашей верной свидетельницы”.
По справедливости Друг должен признать, что участие его в Конвенции подняло его престиж не только в стране, но и во всем культурном мире. Так что здесь он пока является должником, ибо пожал то, что было сделано другими, именно, огненными устремлениями верной свидетельницы и неустрашимого воина Л[огвана]. Если бы не было Конвенции, то и теперешний успех Друга, принимая во внимание все его малодушие, был бы сомнителен. Так, запомним: “Было дано время великое, когда можно было утвердить путь легкий”. Пусть это твердо запомнят и Гал[ахад], и Модр[а]. Ибо из всего вижу, что Друг не понимает и не отдает себе отчета в значении и непреложности сроков. А между тем понимание это так важно для успеха в жизни. Самые простые примеры в жизненном обиходе указывают нам на то, как все должно быть совершено вовремя и как запоздание губительно. Вл[адык]и, указывая срок, предвидят все лучшие и нужные сочетания, потому если кто идет мужественно, не сомневаясь, прилагая всю находчивость свою, то успех несомненен. Именно, нужно уметь идти против очевидности, когда Вл[адыка] указывает идти. Так удача, успех сопутствуют пониманию момента или сроков.
Родная моя Модр[а], скорблю, но ценю ее старания искупить прошлое легкомыслие, усугубленное самостью, нежеланием принять разумного совета от ближайших сотрудников. Теперь ее задача будет состоять в неуклонном и постоянном устремлении поддержать в Гал[ахаде] огонь Служения, мужество и понимание величия имени. Также еще раз прошу явить полную правдивость и помнить, что писала я в моем письме от 12.VIII. Зачем утаивать от меня некоторые факты, подчеркивающие непонимание и умаление имени? В нашей долине многие получают вырезки из американских газет и спешат переслать их нам. Осведомленность есть основа каждого успеха. Мы должны знать всю неприкрашенную действительность. Именно должны знать все самое худшее, только так можем мы стать победителями. Вождю ценны те сотрудники, которые сами видят и освещают ему факты так, как они есть.
Потому в грозное время, время страшных опасностей умалчивание и скрывание действительного положения вещей, даже из самых лучших побуждений, должно быть приравнено к предательству. Модр[а], со мною Сам Вл[адыка], могу ли я чего устрашаться? Так, Модр[а], мне нужна неприкрашенная правда. Если бы Модр[а] с самого начала правильно освещала факты, многое сложилось бы иначе и легче.
Получила письмо от Гал[ахада] и очень огорчилась. Должно быть, у Модр[ы] есть копия этого письма и она скажет мне, что означает фраза: “Я не знаю о каком особом обстоятельстве идет речь, но одно несомненно, и оно заключается в том, что нет постоянной и ясной памяти о Владыке, об Эволюции и о Плане”*. Если этот instance загадочен для него, то для меня не менее загадочна вся его фраза. Может быть, недостаточное знание англ[ийского] языка делает ее столь загадочной для меня, потому прошу Модр[у] разъяснить ее мне. В моем понимании, фраза эта указывает на большое затмение сознания. Ведь Модр[а] пишет, что она говорила с ним со всем огнем, все сказала, ничего не утаила, указала на упущенные сроки и возможности, а после этого получается письмо с такой загадочной фразой. Точно он с неба упал! Точно Модр[а] утаила от него сделанные им упущения! Модрочка, объясни мне это. Письмо его по-своему трогательно и сердечно, и я отвечу ему, но начало удивило меня. Также прошу Модр[у] не говорить Гал[ахаду], что письмо его уже получено. Ибо отвечу на него немного позднее, я сейчас чувствую себя очень слабой.
Модрочка моя, чувствую сердце моей славной доченьки, чую, как горит оно искупить, сделать, как можно лучше, и дух мой устремлен поддержать ее в трудной, но прекрасной задаче. Итак, будем поддерживать Гал[ахада], расширять его понимание Служения в действиях и скажем ему, что Вл[адыка] имеет в виду Высшее Благо и потому знает, как высекать из сердца его лучшие огни для возвышения духа его, закаления мужества и для рождения творческих энергий. Можно привести ему из книги Рокотовой*, как Вл[адыка] Будда говорит о Грядущем Вл[адыке] Майтрейе на стр. 131.
Теперь Зиночке. Мнения сотрудников о Форм[ане] сходятся, но он может быть полезен для перевода, может указать удачный оборот фразы. Модрочка очень привыкла к нашему ломаному языку и иногда, может быть, слишком снисходительно к нему относится. Кроме того, постепенно, указывая на действия, можно будет сдвинуть сознание. Нужно быть снисходительными к другим и строгими к себе.
Относительно программы Москова скажу: если он выполнит даже пятую часть своей программы, то и то хорошо. Считаю, что Радночка очень хорошо ведет его, и подход к жене тоже имеет значение.
Сердечное спасибо Д.Кимм. за книгу, по прочтении отошлю ему, ибо она имеется среди моих книг в Ам[ерике].
Прошу очень временно никому не высылать “Чашу Востока” – она не по сознанию.
Получила гору писем из Югосл[авии]. Действительно, там нужна лопата и метла, чтобы очистить эти засоренные сознания. Но делать это надо очень осторожно, нельзя сразу взорвать сознание. На письма Дукш[та-Дукшинской] я советовала бы ответить, что ввиду того, что Н.К. находится в больших переездах, все письма к нему направляются в Наггар. Нельзя утруждать Н.К. такими письмами, вокруг него достаточно чеховщины и мохнатых сознаний.
Очень радостно было слышать отзывы Радн[ы] о Хис. Указание Вл[адыки] о нем понимаю так, что нужно, чтобы Логв[ан] имел с ним контакт. Потому, если он придет в Музей, нужно, чтобы Л[огван] был об этом осведомлен. Но из этого не следует, чтобы Радн[а] совершенно отстранилась от него, все должно быть сделано тактично.
Относительно писем Лепети. Конечно, Зиночке гораздо проще написать ему, предостерегая его, как совет, полученный от Н.К. и Е.И., нежели отсюда.
Родному Логв[ану] хочу сказать: “Истинно ценим Вашу неустанную и великую напряженность в заботе о Делах Вл[адыки]”. Спасибо Пор[уме] за чудесное письмо, мое сердце с нею.
Шлю Вам, родные, всю любовь и нежность мою, тронута Вашими устремлениями и желанием выполнить как можно лучше все Указания. Так и пройдем это ответственное и грозное время. Цените и берегите друг друга. Помните, что ближе у Вас никого нет. Почувствуете это остро, когда придется расстаться.
Духом и сердцем с Вами,
Е. Рерих.
Уоллесу Г.
